Людмила Ковалева

Кучма заметил носок, Шеварднадзе любил на "ты", а Берлускони – самый непредсказуемый

Людмила Ковалева накануне 100-летия Ливадийского дворца рассказала о скрытых от глаз моментах встреч с вип-персонами и об их характерах.

Людмила Ковалева до выхода на пенсию возглавляла работу Ливадийского дворца-музея с 1993 по 2007 гг., и как раз при ней Ливадия стала местом проведения президентских саммитов и международных конференций с участием больших политиков. Многое из организационных моментов оставалось скрытым от глаз гостей и репортеров.

— Когда меня назначили в 93-м на должность директора, дворец меня встретил массой проблем: текла кровля, канализация, активизировался оползень, проваливались дорожки. Дворцовый комплекс по частям принадлежал разным организациям, а денег у них не было, посетители почти не приходили. И я поехала по инстанциям в Киев. После реконструкции Ливадийский дворец ни разу не просил денег у государства. С 2001 года это — самоокупающееся предприятие.

Людмила Ковалева вспоминает, что для первого саммита в 98-м ей приходилось искать мебель — во дворце ее не хватало.

— К его началу успели отремонтировать только первый этаж, вели ликвидацию оползня. Ни подходящей мебели, ни даже ковров — еще не было. Пришлось занимать стулья, столы, ковровые дорожки у соседей — в санаториях «Черноморье» и «Ливадия».

А куда же подевалась царская обстановка?

— В 1922 году во дворце открыли музей быта императорской семьи, в котором была собрана обстановка — от мебели до детских игрушек. А после создания крестьянского санатория в 1924—1925 годах его закрыли, наиболее ценные вещи передали в различные музеи. (В Павловском дворце в Санкт-Петербурге целый зал состоит из ливадийских вещей императорской семьи.) А остальные, которые комиссия посчитала не представляющими ценности, продали местному населению. В моей семье так оказалась вешалка из дворца. Что-то было у соседей. Это помогло нам в дальнейшем. Некоторые вещи мы выкупили у людей. Таким образом, почти восстановили ванную императрицы. А с музеями сложнее. После открытия музея во дворце в 1994 году нам вернули часть вещей только крымские музеи.

Первая встреча с таким количеством президентов произвела впечатление?

— Еще какое! За три дня до саммита я поскользнулась на мраморном полу и сломала ногу. Тогда меня предупредили: «Хочешь получить деньги на ремонт дворца, присутствуй!». В день саммита я на костылях зашла в холл дворца, где, стоя, конечно, без костылей, должна была приветствовать президентов. Заходит Леонид Кучма. По протоколу я должна подойти к нему, а я стою. Президент подходит ко мне, здоров

ается, и… тут я покраснела. Он посмотрел вниз и увидел, что у меня на одной ноге одет черный носок, а на второй — белый кроссовок. Мы-то думали, что он близко не подойдет, а издали мои ноги прикроет стол. Не получилось. Эту историю Леонид Данилович помнит до сих пор. В 2006 году был у нас и спросил: «Как нога?».

Дворцом президенты интересовались?

— Все мероприятия в Ливадийском дворце начинались со слов о том, что встреча проходит в историческом месте, в котором супердержавы в 1945 году смогли договориться о том, как им жить мирно после войны. Помню, и президент России Владимир Путин, и президент Азербайджана Гейдар Алиев начинали свои выступления именно с этого факта в жизни дворца и что это то самое место, где можно договориться. Они так считали.

Дресс-код саммитов позволял вам предстать во всем блеске?

— Не позволяла зарплата. Но я старалась, ухищрялась, как могла. Комбинировала с кофточками, которые надевала под пиджак, экспериментировала с блузками. Летом позволяла себе более яркую одежду. Пусть одежда будет недорогой, но она должна была быть приличной. Кроме того, я — высокая и на встречи президентов никогда не надевала туфли на высоком каблуке. Иначе я была бы выше Кучмы и Путина.

Президенты обращали на это внимание?

— Не замечала, но они обходились со мной именно как с женщиной. Целовали руку, обнимали и даже целовали. Хотя все зависело от того, насколько я с ними часто общалась.

И кто же был самым галантным?

— Может быть, президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Он много бывал во дворце и каждый раз, завидев меня, восклицал: «Ну, надо же! Опять вы!». Обнимал, шутил, переходил даже на «ты». Но так поступают между собой многие пожилые люди.

Жесты и мимика випов

По наблюдениям Людмилы Ковалевой, самый эмоциональный человек среди лидеров стран СНГ — это президент Беларуси Александр Лукашенко.

— Его эмоции — в глазах и голосе, а у Владимира Путина чувства выражались в расстановке акцентов на отдельных словах. У Леонида Кучмы волнение выдавали глаза. Сдержаннее всех держался Гейдар Алиев — в особо напряженные моменты он иногда бледнел. Из иностранцев темпераментом запомнился премьер-министр Италии Сильвио Берлускони. Это сгусток эмоций: и мимика, и жестикуляция — все тело работает для выражения чувств. Он непредсказуемый человек, и во дворце это чувствовалось, когда он неожиданно менял направление движения