Лев Новоженов

Приходящий оракул

Вальяжные манеры Льва Новоженова одних раздражают, других интригуют. С одинаковой ленцой он знакомил нас с бедами пенсионерки, решал споры Хрюна и Степана, а сейчас находит ответы на заковыристые вопросы.

Свинья грязи найдет

— Сегодня кто-то заколдовал дорогу, — оправдывается запыхавшийся Лев Юрьевич, опоздав ко мне на час с гаком. — Выехал из Крекшина в два — пробки. Еще у меня сломался новый смартфон, и только к вечеру появился старый телефон. Уф!

— Давно перебрались за город?

— Уже два года как. Сначала этому были какие-то несерьезные оправдания, а потом появились и серьезные. Жизнь все усложняется и усложняется. Внуки пошли…

— И родители освободили жилплощадь в городе?

— Александра и ее муж — студенты, им с внучкой удобнее жить в Москве.

— Значит, сначала окопались в своем доме, через полгода ушли из “Страны советов”. Чем на жизнь зарабатывали?

— У меня есть программа “Наши со Львом Новоженовым”, которая уже три года идет на спутниковом ТВ за пределами нашей страны. Потом, всегда есть какие-то дела, околотелевизионные, телевизионные. Свинья грязи найдет. Сразу сложно вспомнить все, чем занимался.

— Книгу не писали?

— Не могу заставить себя писать.

— Разучились?

— Вполне может быть. Но особенно меня обламывает, что сейчас все пишут. Думаю: “Зачем и ты еще”?

Социальные новости никому не нужны

— Вот говорите, что жизнь усложняется. И телевизионная тоже?

— Да, все очень быстро меняется. Я не против. Но хотелось, чтобы все менялось, во-первых, в лучшую сторону и, во-вторых, не каждые пять минут. Не успеешь адаптироваться.

И это притом что никто ни с кем ничего не обсуждает. Все бросаются в какую-то сторону, не договариваясь, в какую. И главное, что там надо искать.

— Как вам кажется, жанр народных новостей, которым вы долго занимались, еще не изжил себя?

— Жанры, как правило, себя не изживают. Просто исчезают люди, которые могут эти жанры делать актуальными. Сейчас социально ориентированные новости идут в разрез с конъюнктурой и с атмосферой. Делать подобные программы опасно и невыгодно.

— Вы в свое время наживали какие-то неприятности?

— Когда “Времечко” выходило на НТВ, оно, и мы вместе с ним, были под защитой мощного канала. Который был авторитетен не в силу того, что представлял Администрацию Президента, а потому что выражал общественное мнение. Потом времена начали меняться. Стало все труднее дозвониться до нужных людей, пробиться через секретарш. Сегодня на это самое общественное мнение плюют. Важно не то, как ты выглядишь в его глазах, а какой пост ты занимаешь, как к тебе относится администрация той или иной структуры.

— Разве телевидение может кому-то реально помочь или оно вообще штука бесполезная?

— Этого я не говорил. Есть много вещей, которые проще сказать, чем написать, и наоборот. Но часто люди путают. Берут сложную проблему и обсуждают ее в студии при огромном стечении народа. Скажем, недавно было модно обсуждать, нужно ли вводить в России цензуру. Тогда как нужно об этом писать или говорить максимум с двумя экспертами.

— С женой устраиваете идеологические баталии?

— У нас бывают только чисто бытовые споры: “Ты это сказал!” — “Нет, я этого не говорил!” А в политических вопросах у нас нет разногласий. Можем и молчать на политические темы.

С трудом живу на этом свете

— В передаче, которую сейчас ведете, удалось выяснить какой-то интересующий лично вас вопрос?

— Часто бывает, что ты и сам не знаешь, на какой вопрос хотел бы получить ответ. И когда вопрос приходит со стороны, думаешь: “А действительно, почему? Почему “жид пархатый”? Причем здесь пархатый?”

— Отмечаете традиционные еврейские праздники?

— Совсем не отмечаю, так как вырос в абсолютно индифферентной в отношении религии семье. Хотя в последнее время начал много общаться с религиозными людьми, недавно с Леной Хангой вел Хануку. Если же говорить штампами, то тяготею ко всему русскому.

Любопытство у меня вызывает и еврейская культура, Израиль, где бывал много раз. Но жить в этой стране вряд ли смог бы.

— Что вам в Земле обетованной не понравилось?

— Знаете, я вообще с трудом живу на этом свете. А в Израиле все гораздо более чужое, чем здесь.

— Чем родные пенаты не угодили?

— Объясню на примере своего сына. Игорь уехал в Израиль в 18 лет, ему там не понравилось. Сейчас он в Америке живет, где ему тоже не нравится. Такая у нас порода — вечное недовольство жизнью, желание побрюзжать. Игорю так и говорю: “Может, тебе другой глобус?”

— Сын советовался с вами, когда собирал чемоданы?

— Нет, дети с нами не советуются. В принципе и я особенно не советовался со своими родителями.

Новый год — сплошное надувательство

— Русский Новый год у вас семейный праздник?

— Он для нас вообще никакой не праздник. Потому что мне на Новый год по роду деятельности все время приходилось или выпускать газету, или делать передачу.

— И подарков не дарите?

— Никаких. Это вообще праздник для детей, который узурпировали взрослые. Рождество — другое дело. Романтическое событие, которое потом приятно вспомнить. А отмечать Новый год — все равно что праздновать начало месяца, начало недели.

Надо сказать, что это такой очень обманный и травматичный праздник. У моей жены однажды взорвалась петарда в руке, и мы сразу поехали в травмопункт.

Непрофессионалы разгулялись

— Пол-Москвы сейчас обсуждает “Мастера и Маргариту”. Как вам экранизация?

— Посмотрел чуть-чуть. Меня впечатлило только одно — размах пиар-кампании, которая значительно превосходит по качеству сам продукт. Это тот случай, про который говорят, что гора родила мышь.

— Что вас разочаровало?

— Разочаровало не то слово. Не было и особенных ожиданий. Это раскрашенный труп великого романа, вокруг которого спорят “похож — не похож”. Конечно, труп похож на когда-то жившего человека. Но это не тот человек.

— Чего фильму не хватает?

— Один друг мне сказал: “Видел полет Маргариты, очень грамотно сделано”. Ответил ему, что мы скоро будем говорить “спасибо”, что люди пишут “корова” с буквой “о”. Стихия непрофессионализма настолько разгулялась, что мы благодарны за любое профессиональное действие, которое человек обязан делать.

Причем Бортко заявлял, что не брался за “Мастера и Маргариту”, потому что ему был непонятен образ кота. Сейчас мы видим, как он ему стал понятен.

— Вам кажется, роман в принципе не по зубам никому?

— Понимаете, вы должны чем-то удивить. Или необычным решением, как это сделал в театре Любимов. Или поразить масштабом постановки.

— Хотите сказать — денег надо было больше вбухать?

— Конечно, 10 млн. долларов — это маленький бюджет по сравнению с западными проектами. Может быть, не верили в успех этого предприятия. Думали, что незачем тратить деньги, если можно ограничиться и меньшей суммой. По большому счету все это не талантливо. Имеем мы право, как зрители, оценить?

Читатели могли меня растерзать

— Любовь к карточным играм вас не оставила?

— Вы понимаете, что это интимный вопрос?!! Да, карты люблю.

— Что в этом такого личного? Хотела спросить про ваши максимальные проигрыши-выигрыши.

— Расскажу такую историю. У меня однажды была встреча с читателями в книжном магазине. Один из них, весь увешанный значками, был похож на анпиловца. Вот он и спросил: “А какая у вас зарплата”? Подумал, что если сейчас назову цифру, то меня линчуют. В то же время не ответить — нехорошо. Решил в четыре раза уменьшить свою зарплату. Сказал, и наступила гробовая тишина… А вы про карточные проигрыши спрашиваете…

— Тогда так — какая прибыль или потеря для вас кажется огромной?

— У меня проблема с деньгами чисто женская — не понимаю, сколько денег много, а сколько — мало.

— Значит, финансами заведует жена?

— Да, Марина у нас главный эконом. Хотя продукты оптом по-прежнему не закупает. Как стояли в холодильнике два пакета ряженки, так и стоят.

— Держитесь на таком скромном пайке?

— Привык. Всегда могу поесть на работе. Правда, здесь (в останкинском кафе. — Авт.) кормят невкусно.

— Что, по-вашему, вкусно?

— Все, что хорошо приготовлено. Мясо, салаты. Но редко где вкусно готовят. И если знаешь, что в каком-то месте плохая кухня, то заказываешь то, что сложно испортить. Винегрет, скажем, или язык.