Лера Ауэрбах

Хотелось чего-то неземного

Музыку к балету Джона Ноймайера «Русалочка», поставленному в копенгагенском Королевском театре, написала Лера Ауэрбах. Наша бывшая соотечественница, уехавшая в 17-летнем возрасте из России, давно делает на Западе успешную композиторскую карьеру, хотя у нас ее имя публике практически не известно

- Лера, должен сознаться, что в балете я, простите за каламбур, совершенно не копенгаген, пишу о драматическом театре. Но Русалочка Ноймайера, кажется, доступна и для понимания дилетанта: она существует не только в балетном контексте, но и в общекультурном...

- Мне кажется, это свойство практичес

ки всех балетов Джона. У него танцоры - не просто инструмент, они всегда должны быть и превосходными актерами.

- Какие задачи он перед вами ставил? Ведь музыка писалась в результате тесного общения с ним?

- В этом случае - да, мы много времени провели вместе. Правда, я бы не сказала, что он с

тавил мне задачи. Когда он мне прислал либретто, то сопроводил его письмом, где написал, что я могу с этим либретто делать абсолютно все, что хочу, и менять его, как мне заблагорассудится. Так и произошло.

- В Русалочке есть музыкальные шутки, которые может оценить только русский. Например, мат

росы танцуют на палубе под вариации на тему Цыпленок жареный, цыпленок пареный. Ноймайер знал, что за песню вы использовали?

- Безусловно. У этого Цыпленка очень оправданная причина. Мир Принца и вообще мир людей с самого начала противоречит миру Русалочки. Мир Принца - это пошлость; насколько нео

рдинарен мир Русалочки, настолько банален мир Принца. Поэтому Цыпленок мне показался подходящей песней. Это же песня одесская, портовая, и там как раз матросы - так что все оказалось взаимосвязано.

- Русалочка - второй опыт вашего сотрудничества с Ноймайером. А как в первый раз завязалась совме

стная работа?

- Для первого балета, который был поставлен в Гамбурге, музыка не писалась специально. Он просто услышал мою музыку и сказал, что хочет ставить балет на эту музыку. Это были 24 прелюдии для скрипки и фортепиано. Когда он мне об этом сказал, я прислала ему запись еще одного цикла - 24

прелюдии для виолончели и фортепиано. И вот на основе этих двух циклов он поставил балет Прелюд CV, и я даже была задействована там как пианист.

- До встречи с Ноймайером у вас были какие-то работы для сцены?

- Были. У меня связь с театром с самого раннего детства. Мой первый педагог по комп

озиции писал театральную музыку. Когда мне было 12 лет, мне заказали оперу. Вернее, оперу заказали моему педагогу, но он не мог ее в срок написать и передал заказ мне. Это было колоссальное везение: в 12 лет в театре поставили мою оперу! Но мне всегда хотелось поработать и с хореографом. В Джоне я н

ашла идеального партнера. Он необычайно музыкален и всегда во всем идет только от музыки. В этом была сложность работы, потому что музыка была заказана предельно поздно. Достаточно сказать, что в оркестровом варианте Джон услышал всю музыку только три недели назад.

- Вы, насколько я понимаю, да

вно живете в Нью-Йорке. Получали предложения о сотрудничестве из России?

- К сожалению, нет, у меня достаточно мало связей с Россией. Я была в Москве прошлой осенью, на фестивале Шнитке, где выступала как пианистка вместе с Гидоном Кремером, но в принципе это была первая поездка в Россию после отъ

езда в 1991 году. Пожалуй, единственный театральный человек, с которым я связана, это Сергей Юрский. Сказать, что он пропагандирует мое творчество, было бы не совсем правильно, но он исполняет мои стихотворения и оказал мне большую поддержку.

- Литературу вы рассматриваете для себя как хобби?

- Нет, конечно. Для меня музыка и литература - два равноправных занятия.

- Могли бы вы упомянуть о каких-то явных влияниях в своей музыке?

- Я могу перечислить много имен, которые все равно ничего не скажут. Меня многое связывает с русскими композиторами - и с Шостаковичем, и с Шнитке. А в о

бщем я пишу ту музыку, которую мне самой хотелось бы услышать.

- В вашей музыке много цитат…

- Очень много. Есть масса цитат из музыки, которая писалась на тему Русалочки, - они идут, наложенные друг на друга в очень быстром темпе, и получается настоящий калейдоскоп. В других местах можно усл

ышать бетховенскую тему судьбы, которая доведена до абсурда и превращается в знак банальности. И для Джона, и для меня главная особенность Русалочки в том, что она никуда не вписывается. Ни в подводное царство, ни в мир людей. Труднее всего было придумать, как выразить это оркестровым способом. Одно

из решений состояло в том, что при переходе из морского мира в мир людей, а потом в надземный мир меняется краска инструментов, с которыми ассоциируется Русалочка. Вначале это английский рожок и гобой - инструменты, богатые обертонами и ассоциирующиеся с вечностью. Когда в ней просыпается любовь к

Принцу, появляется больше струнных, в основном скрипки. А в конце главный инструмент, выражающий идею Русалочки, - это терамин (другое название - терменвокс. - ГАЗЕТА). Загадочный инструмент, который не является частью симфонического оркестра. Это самый первый электронный инструмент, созданный в 192

0-е годы в России, и человек, играющий на нем, берет звуки буквально из воздуха. И сама Русалочка превращается в финале в существо воздуха. Вначале я хотела использовать сопрано, поскольку у Андерсена Русалочка обладает прекрасным голосом, но потом, когда я стала писать, мне эта идея стала нравиться

все меньше и меньше. Сопрано - слишком человечный голос, а хотелось чего-то неземного.

Вундеркинд-невозвращенка

Лера Ауэрбах родилась в 1973 году в Челябинске. В возрасте 6 лет она впервые появилась перед публикой как пианистка, два года спустя выступила вместе с оркестром, а в возрасте 12 л

ет сочинила свою первую оперу. Как пианистка получила много призов на международных конкурсах, а в 1991-м во время гастролей в США приняла решение не возвращаться в СССР. Училась по классу композиции и фортепиано в Juilliard School в Нью-Йорке, изучала литературу в Колумбийском университете. Закончи