Леонид Млечин

Журнал "ТВ-Парк" No.19, 2000

После того как на "ТВ Центре" прошли документальные картины "Красный монарх" и "Наследник престола" о Ким Ир Сене и Ким Чен Ире, автора фильма Леонида Млечина северокорейские власти официально приговорили к смертной казни. Полтора года в программе "Особая папка" он раскрывал тайны отечественных министров иностранных дел - от Чичерина до Иванова, а теперь и руководителей спецслужб, от Дзержинского до Путина. В передаче "Поздний ужин" этот примерный семьянин истреблял красоток с упорством маньяка... Репутация Млечина могла бы быть прескверной, не будь он таким положительным в жизни.

- Кто вы сегодня: писатель, в воображении которого рождаются все эти ужасные истории, или телевизионщик?

- Безусловно, писатель. А телевидение только хобби. Хотя на ТВ я уже пять лет, начальству всегда представляюсь начинающим тележурналистом.

- Как складывалась ваша телекарьера?

- В 1996 году я пришел на РТР. Когда создавался канал "ТВ Центр", меня пригласили делать авторский проект "Мир без границ", еще пообещали тринадцать минут эфира, которые впоследствии и преобразились в "Поздний ужин". К ним добавилась передача "Особая папка". Теперь я делаю ежевечерний иронический комментарий в "Событиях". Но все-таки в информационном жанре для фантазии места мало. Самая моя любимая программа - что называется, для души - "Поздний ужин".

- Ничего себе "для души"! Скольких несчастных вы там извели?!

- Некоторое количество было... Один критик открыл мне глаза, написав в рецензии: "Автор особенно увлекается душением женщин". Оказывается, моими жертвами чаще всего были женщины. Сознательно никогда не хотел ничего криминального. Детектив - это ведь игра с читателем, правила которой известны обеим сторонам. Мои истории целиком выдуманы, но в основе каждой нехитрая мораль: просто так ничего не случается. Если ты попал под машину - стало быть, переходил дорогу в неположенном месте. И так далее...

- А вы сами всегда дорогу переходите только на зеленый свет?

- Исключительно. Я в детстве попал под машину и с тех пор перехожу только на зеленый.

- И вы правильный всегда и во всем?

- Стараюсь быть правильным. Но надеюсь, что не до занудства.

- Ваша главная страсть - работа?

- Не только. Конечно, я всегда извлекал из работы бездну удовольствия, бездну! Меня вдохновляло сознание сделанного, доставляло подлинную радость. Важнее работы только ребенок. Ну и женщины играют не последнюю роль.

- Так ничто человеческое вам не чуждо? Красивая женщина может привлечь ваше внимание и оторвать, пусть на несколько секунд, от работы?

- Обязательно! Из-за этого в "Останкино" чудовищно тяжело работать. Признаюсь, на дам я всегда реагировал... Другие методы "лечения" от работы для меня не существуют - ни карты, ни пьянки меня никогда не интересовали. А вот общение с женщинами всегда доставляло удовольствие... Знаете, из-за этого я не мог работать в библиотеке. Сидишь в читальном зале, вдруг открывается дверь, входит девушка - провожаешь ее глазами. Только успокоишься - входит другая. Голова все время крутится, нервы не выдерживают, работать невозможно. Пришлось брать книги на дом.

- Вы специально вырабатывали эти вкрадчивые, сексуальные интонации, которыми заслушиваются дамы?

- Вы меня порадовали, потому что мой голос совершенно нетелевизионный. В начале моей работы на Российском канале начальство просто не знало, что с этим поделать. Как только не обзывали - и скрипучий, и монотонный, и тембр слишком высокий... Всерьез обсуждался вопрос о том, что написанный мною текст следует озвучить за кадром какому-нибудь актеру. Но наступил момент, когда, видимо, зрители привыкли. И я на самом деле обнаружил, что значительная часть моей аудитории - это женщины, что безумно приятно.

- Как же бы работаете в "Событиях" с главной красавицей ТВЦ, обольстительной Оксаной Подригой?

- (Очень грустно) Так вот и сижу со свернутой шеей, смотрю на нее, а не в камеру. Нам однажды сильно досталось, потому что во время очень печального выпуска с новостями о потопе или наводнении мы появились на экране неприлично веселыми. Не помню уж над чем, но мы так смеялись, что начальство нас очень ругало: "С ума вы посходили, что ли?!"

- Ваша семья еще помнит, как вы выглядите, или освежает воспоминания, глядя на телеэкран?

- Когда я окончательно ушел из газеты на телевидение, то стал больше бывать дома. Мне не нужно было сидеть в редакции, я писал тексты дома - и вот уж три с лишним года больше занимаюсь сыном.

- Сколько ему лет?

- Двенадцать. Он не так увлечен родительским делом, как я в свое время. Он принадлежит к другому поколению, его больше интересует компьютер. Вообще, он парень с твердым характером (Как по заказу звонит телефон, и Леонид начинает разговаривать с сыном, трогательно называя его Ватрушечкиным)

- Откуда такое смешное прозвище?

- Я все время выдумываю Виталику разные имена, а Ватрушечкин - постоянное и мне больше всего нравится. Когда он был совсем маленьким, у него были такие замечательные круглые щеки, с тех пор прозвище так и осталось.

- Дома вы можете вымыть посуду или вынести мусор?

- Насчет посуды я действительно не мастер. Вот в магазин, за едой, частенько выбираюсь. Просто отправиться на прогулку мне неудобно, как можно тратить время?! А за покупками иду с удовольствием, едва у меня появляется такая возможность. И стирать люблю. Постирать рубашки - благое дело.

- Когда вы были последний раз в отпуске?

- В 1979 году я был в отпуске в первый и, надеюсь, не в последний раз. Правда, раньше наша группа отправлялась на съемки за границу - это я считаю отпуском. Я много путешествовал как журналист. Благодаря работе мне удалось повидать практически весь мир. А выезжать просто на отдых времени не хватает.

- В одном из выпусков "Взгляда" Влад Листьев брал у вас интервью как у автора детективов. Продолжаете работать в этом жанре?

- Всего у меня две дюжины книг, не только детективы, есть документалистика, историческая публицистика. Из последних - биография Евгения Примакова и книга "Председатели КГБ".

Первая моя книжка, детективная повесть "Хризантема еще не расцвела", вышла, когда я закончил журфак. Ее напечатали в двух номерах журнала "Знамя", я страшно гордился. Владимир Цветов, который тогда работал в Японии, прислал мне вырезку из одной токийской газеты - она до сих пор у меня хранится. Там было написано: "В Москве напечатана повесть "Хризантема...". Автора мы не знаем, но очевидно, что он долго жил в Стране восходящего солнца и является ее знатоком". Было так смешно - в Японии я тогда не бывал.

- Сегодня в Японию съездить проще, чем в те годы, когда вышла ваша первая книга...

- Да сложнее! Куда я поеду, если каждый день на экране? А хочется безумно. Я много раз бывал в Японии - и как переводчик, и как журналист. Это просто праздник души! Все, что есть в других странах по отдельности, в Японии можно найти собранным вместе. Там вершина технологической мысли соединена с азиатской утонченностью. Я от Японии, как сейчас говорят, тащусь. Мне нужно было родиться японцем.

- Сырую рыбу едите?

- Обожаю! Мы с министром иностранных дел, Игорем Ивановым, которого снимали для "Особой папки", ездили в Нью-Йорк, на сессию Генеральной Ассамблеи ООН. Я замучил всю делегацию тем, что все время тянул в, японские рестораны. Мне говорят: "Ну, хватит, сходили пару раз, достаточно!" А я мечтал круглые сутки питаться японскими блюдами.

- Вы написали столько детективов, а сами попадали ну хоть в сколько-нибудь криминальную ситуацию?

- И даже не сколько-нибудь, а вполне криминальную. Во время одной командировки в Южную Корею меня хотели завербовать в шпионы. Как-то позвонили в гостиницу, где я остановился, и говорят: "Господин Млечин, мы сейчас поднимемся к вам в номер. А потом вместе пойдем в ресторан, там и девочки будут". Отвечаю: "Хорошо, конечно, но лучше бы сразу в ресторан, и без вас..."