Леонид Федоров

Биография

Федоров Леонид Иванович (4 нояб. 1879, Петербург,-7 марта 1935, Вятка). Дед был крепостным, отец - поваром, держал ресторан: мать - гречанка, художница. В 14-летнем возрасте прочел Библию, сочинения И. Канта, Г. Гегеля, И. Фихте, читал труды B.C. Соловьева, в частности его кн. "Великий спор и христианская политика", посвященную проблемам католицизма.

Окончив гимназию (с золотой медалью), в 1901 поступил в Петерб. духовную академию, стал одним из лучших её учеников (был известен под прозвищем "католик"). В 1902 оставил академию, в Риме принял католичество, был представлен папе Льву XIII, к-рый направил его в семинарию "Leonianum" в Ананьи. В 1907 получил учёную степень бакалавра богословия, перешёл в коллегию Propagande на 3-й курс богословия; принял участие в Велиградском съезде богословов в Моравии под именем Теодора Леонини (целью съездов являлось сближение католич. и правосл. религий). В 1908, вынужденный прекратить занятия в коллегии, т.к. в Рус. посольстве ему дали понять, что если он "дальше будет учиться в "иезуитском" учреждении, то ему запретят возвратиться в Россию" (см.: Диакон Василий ЧСВ, Леонид Федоров. Жизнь и деятельность, Рим, 1966, с. 75), поступил во Фрайбургский ун-т (им владели доминиканцы) под именем американца Антонио Кремони и в 1909 его закончил. Совершил в 1910-14 четыре поездки в Россию. В 1911 в Константинополе болг. католич. епископ Вост. обряда Михаил Миров рукоположил его в священники. В 1913 стал монахом, при постриге ему дали монашеское имя Леонтия. В 1914, по возвращении в Петроград, его арестовали и сослали в Тобольск (как агента митрополита А. Шептицкого и шпиона).

После Февр. рев-ции 1917 был освобожден. Своим представителем, за исключением Малороссии и Белоруссии, митрополит А. Шептицкий назначил Федорова. Врем. пр-во пригласило его как представителя Вост. обряда в комиссию по делам Католич. церкви в России, а 1 окт. легализовало Греко-слав. обряд Католич. церкви.

"Мы думали, что вздохнём свободно, но 25 окт. всё полетело вверх дном и мы остались при разбитом корыте. ...С большевиками, конечно, ни в какие отношения не вступать",- писал Федоров в одном из писем Шептицкому (см. там же, с. 344). Из его донесений Шептицкому в кон. 1917 - нач. 1918: "Каждый день десятки людей падают от истощения на улицах и погибают голодной смертью. Царствуют голодный тиф и сыпной. Нищета доходит до крайних пределов": "...полная анархия, грубый произвол "власти", голод, грабёж наглый и открытый... отчаянный тупик, из к-рого нет выхода... Каждую минуту кто угодно может быть арестован, посажен в тюрьму и ограблен. Жаловаться некому, так как "буржуи" вне закона" (там же, с. 346).

В нач. 1918 Федорову удалось образовать "Рус.-католич. братство св. Иоанна Златоуста". С католич. митрополитом Э. Роопом у него установились самые лучшие отношения. Благожелательное отношение патриарха Тихона к католикам привело к дружеским отношениям между ним и Федоров. Оба занимали единую позицию перед лицом "дьявольских козней" Сов. пр-ва. Федоров писал: "Метод, применяемый сов. властью для "проведения своих идей", представляет из себя сплошное насилие над совестью. Все приёмы царского режима кажутся верхом свободы в сравнении с тем, что мы испытали на самих себе. Под предлогом "диктатуры пролетариата" они выдвигают такой лозунг "Мы не можем дать свободы буржуям до тех пор, пока пролетарий не окреп и культурно не стал на ноги"... Уничтожая богословскую лит-ру и тиранически стесняя всякую деятельность духовенства, большевики спасают этот пролетариат от "духовного гнёта и обмана", иначе бедные рабочие не смогут сами преодолеть "религ. суеверия и предрассудки"... Поэтому все большевист. законы, в к-рых громко возвещаются религ. свободы. сталкиваясь с "диктатурой пролетариата", терпят крушение. Большевики не преследуют церковь, а только мешают ей распространять "контррев-цию", "ложь", "обман", "суеверия" и портить пролетарских детей..." (там же, с. 505-06).

На суд. процессе католич. деятелей в марте 1923 по обвинению в противодействии исполнит. власти изъятию церк. ценностей и конттрев. агитации был приговорён Верх. судом РСФСР к 10 годам тюремного заключения. С 1933 жил в Вятке.