Один из основных участников группы заговорщиков, спланировавших и осуществивших покушение на жизнь Адольфа Гитлера 20 июля 1944. Аристократ, Граф Клаус Шенк фон Штауффенберг родился в одной из старейших аристократических семей Южной Германии, тесно связанной с королевским домом Баден-Вюртемберга — отец графа занимал высокий пост при дворе последнего короля Баден-Вюртемберга.
Клаус был третьим сыном в семье. Его старшие братья — Бертольд и Александр — позднее также приняли участие в заговоре.
Клаус Шенк фон Штауффенберг воспитывался в духе католицизма, немецкого патриотизма и монархического консерватизма. Он получил отличное образование, имел литературные склонности, но в конце концов выбрал военную карьеру. На военную службу поступил в 1926. С энтузиазмом воспринял приход Гитлера к власти в 1933, поверив в то, что нацистский режим обеспечит возрождение Германии. Позднее, однако, его отношение к национал-социалистическим идеям изменилось. Причиной этому стали зверства в отношении евреев и преследования религиозных служителей в Германии.
В начале Второй мировой войны Штауффенберг был офицером Баварского кавалерийского полка, участвовал в оккупации Судетской области, в польской и французской кампаниях, был на германско-советском фронте, а в 1943 — в Северной Африке. Получив тяжелейшее ранение в Тунисе, Штауффенберг чудом выжил (потеряв левый глаз, правую руку и два пальца на левой руке) и вернулся в строй. К этому времени он уже осознал, что Гитлер ведет Германию к катастрофе.
Желая спасти родину от позора и бесчестия, Штауффенберг присоединился к участникам заговора против фюрера. Предвидя неминуемое поражение в войне, группа германских генералов и высших офицеров пошла на заговор, целью которого было физическое устранение Гитлера и захват генштаба в Берлине. Заговорщики рассчитывали, что после ликвидации фюрера смогут заключить мирный договор и таким образом избежать окончательного разгрома Германии.
Уникальная возможность обеспечить успех заговора была связана с тем, что на новом месте службы — в штабе резерва сухопутных войск на Бендлерштрассе в Берлине — Штауффенберг занимался подготовкой так называемого плана «Валькирия». Этот план, разработанный официально и согласованный с самим Гитлером, предусматривал меры по переходу управления страной к штабу резерва сухопутных войск в случае внутренних беспорядков, если связь с Верховным командованием вермахта будет нарушена.
По планам заговорщиков, именно на Штауффенберга была возложена задача по установлению связи с командирами регулярных воинских частей по всей Германии после планируемого покушения на Гитлера и отдаче им распоряжений об арестах руководителей местных нацистских организаций и офицеров гестапо. В то же время, после назначения Штауффенберга начальником штаба резерва сухопутных войск, он был единственным из заговорщиков, имевшим регулярный доступ к Гитлеру, поэтому в конце концов он взял на себя и осуществление самого покушения.
На 20 июля 1944 в ставке Гитлера было назначено очередное совещание о положении дел на фронтах. Участники заговора генерал-майор Геннинг фон Тресков и его подчиненный майор Иоахим Кун, военный инженер по образованию, подготовили для покушения два взрывных устройства и вмонтировали их в портфель Штауффенберга. Установить детонаторы и таймер предстояло самому Штауффенбергу непосредственно перед покушением.
Штауффенберг был приглашен в полевую ставку Верховного командования германской армии «Вольфшанце» («Волчье логово») возле города Растенбург в Восточной Пруссии (ныне город Кентшин на территории Варминьско-Мазурского воеводства Польши), где ему предстояло сделать доклад о формировании резервных частей. Вызов на совещание завизировал сам генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, руководитель Верховного командования вермахта, главный советник Гитлера по военным вопросам.
Перед вылетом в ставку Клаус фон Штауффенберг встретился со своим братом Бертольдом и сказал ему слова, которые тот записал в дневнике: «Кто найдет в себе мужество сделать это, войдет в историю как предатель, но если он откажется это сделать, то будет предателем перед своей совестью»
Штауффенберг рассчитывал, что совещание будет проходить в одном из подземных бункеров. Взрыв двух килограммов взрывчатки в закрытом помещении не оставлял фюреру практически никаких шансов на спасение. Однако по прибытии в ставку Штауффенберг узнал, что совещание перенесли на более раннее время. Кроме того, из-за жары Гитлер решил заслушивать доклады не под землей, а в легком деревянном бараке на поверхности.
Находясь под почти непрерывным наблюдением, испытывая дефицит времени и действуя одной искалеченной рукой, Штауффенберг смог установить детонатор только на одно взрывное устройство. Правда, ему удалось поставить портфель рядом с Гитлером и под благовидным предлогом выйти из комнаты. До взрыва оставалось пять минут. Но буквально за считанные секунды до взрыва кто-то из присутствующих убрал портфель, и массивный дубовый стол спас Гитлера от взрывной волны.
Всего в бараке находились 23 человека. 17 из них получили ранения, ещё четверо погибли, а сам Гитлер чудом отделался легкой контузией и ранением.
К этому моменту Штауффенберг уже покинул территорию Ставки и видел взрыв с расстояния. Будучи уверенным в успехе покушения, он добрался до Растенбурга и вылетел в Берлин, где сообщил генералу Фридриху Ольбрихту (участнику заговора), что Гитлер мертв, и стал настаивать на приведении плана «Валькирия» в исполнение. Однако командующий резервом сухопутных войск генерал-полковник Фридрих Фромм, который должен был подписать план, решил сам удостовериться в гибели Гитлера и дозвонился до Ставки. Узнав о провале покушения, он отказался от участия в заговоре и был арестован заговорщиками.
Пытаясь осуществить свой план, Штауффенберг лично обзванивал командиров частей и соединений в Германии и на оккупированных территориях, убеждая их выполнять приказы нового руководства — генерал-полковника Людвига фон Бека и генерал-фельдмаршала Вицлебена — и провести аресты офицеров СС и гестапо. Некоторые из тех, к кому он обращался, действительно выполнили его указания и приступили к задержаниям. Однако в результате неразберихи, спешки и неуверенных действий заговорщиков, они не смогли выполнить или упустили из виду многое из запланированного, не установили контроль над стратегическими пунктами в столице. Многие войсковые командиры не торопились исполнять указания нового руководства.
В результате уже к вечеру того же дня сохранивший верность фюреру батальон охраны военной комендатуры Берлина контролировал основные здания в центре Берлина, а ближе к полуночи захватил здание штаба резерва сухопутных войск на Бендлерштрассе. Клаус фон Штауффенберг, его брат Бертольд и другие заговорщики были схвачены. Выпущенный из-под ареста генерал-полковник Фромм немедленно объявил заседание военного суда и тут же приговорил к смерти пять человек, в том числе Клауса фон Штауффенберга. Осужденные были расстреляны во дворе штаба. Перед смертью Штауффенберг успел крикнуть: «Да здравствует святая Германия!».
Остальные заговорщики были переданы гестапо. На следующий день была создана специальная комиссия из высокопоставленных руководителей СС для расследования заговора. Тысячи предполагаемых и действительных участников «заговора 20 июля» были арестованы, подвергнуты пыткам, казнены. Мучения специально снимали на киноплёнку для показа фюреру.
В современной Германии 20 июля объявлено днем траура по казненным и ежегодно сопровождается проведением торжественных мероприятий. На месте казни графа фон Штауффенберга и его товарищей проводится торжественное принятие присяги военнослужащими. С 2004 за Клаусом фон Штауффенбергом был официально закреплен статус героя Сопротивления.
В то же время как в Германии, так и за рубежом отнюдь не все относятся к Клаусу фон Штауффенбергу как к герою или действительному участнику Сопротивления.
Сразу после войны в самой Германии долгое время участников заговора считали не героями, а предателями, как Штауффенберг и предвидел. Этому способствовало то, что в ходе судебных процессов подсудимых подвергали публичному позору и унижениям.
Зарубежные же историки указывают на то, что большинство участников заговора на самом деле изначально приветствовали приход Гитлера к власти и идеи национал-социализма, включая претензии на «жизненное пространство» и необходимость решения «еврейского вопроса». Для многих из них были неприемлемы лишь жестокость и зверства, творившиеся в Германии и на оккупированных территориях.