Кевин Райен

КЕВИН РАЙЕН: "ВСЕ, ЧТО СЕЙЧАС В РОССИИ, БЫЛО У НАС В 1970-Е ГОДЫ"

После Вьетнама и во время перехода на добровольную армию в США были те же сомнения, что грызут сейчас военных в России. О том, что из этого вышло, какими солдатами командовать легче, чему их учить и кому, рассказывал военный атташе посольства США в России, бригадный генерал армии США Кевин Райен.

Сомнения были повсюду

- На какие основные навыки военнослужащих армии США был сделан упор после Вьетнама и потом, в ходе военной реформы?

- Боевой дух нашей армии был не на высшем уровне. Страна ненавидела войну, вообще дух милитаризма. Не было однозначного мнения и среди военных, как решать проблемы, как строить эффективную армию. Это ведь очень непростое решение - перейти на добровольную армию. Многие сомневались.

- Кто сомневался, какие слои общества или структуры?

- Сомнения были повсюду. В конгрессе, в самой армии, сомневались ветераны. Потому что в жизни почти всех людей, которые принимали тогда решения, была армия по призыву, которую они помнили со времен Второй мировой войны. Они привыкли к такой службе, к ее структурам.

В России, я знаю, сегодня есть беспокойство по поводу перехода на контракт. У нас были те же самые сомнения в 70-е годы! Были вопросы: а если в армию пойдет лишь узкая, весьма специфичная прослойка? А где гарантии, что удастся привлечь врачей или инженеров, которые тоже необходимы? А не пойдут ли только беднейшие слои, которые нигде больше не имеют шансов устроиться? Привлечем ли мы достаточно людей? Ведь одно дело работать с призывниками, которые обязаны явиться по призыву, и совсем другое - найти желающих служить.

Я не знаю, сколь велики опасения в России, но в российских газетах я, например, читал: численность военнослужащих упадет, мы можем не набрать квоту. Те же самые страхи были у нас! Особенно со стороны людей, которые занимались призывом. Ведь им нужно было совершенно перестроить свою работу, искать молодых людей и девушек и заинтересовывать их службой в добровольной армии. Кстати, тоже были квоты.

- Эти структуры смогли перестроиться на работу в новых условиях или пришлось набирать новых людей в штаты?

- Была масса изменений и новшеств, ситуация анализировалась, уроки извлекались в течение многих лет. Мы вынуждены были создать новую структуру. Некий аналог ваших военкоматов был заменен на т. н. оценочный комитет, который существует сегодня (в данном случае имеется в виду объединенная служба поиска, трудоустройства и последующей "опеки" молодых военных. - "Известия"). Военкоматы работали иначе: вот есть у них квота в 10 человек, он их призывает, доставляет в "учебку" и забывает о них, приступив к призыву следующих 10. Они не несли ответственности ни за то, что происходит с солдатами после призыва, ни за их учебный процесс. Эта новая структура как бы замкнула поиск, отбор и обучение в единый цикл. Это уже другой уровень... Россия явно приветствует переход к контракту. Я видел рекламные щиты. Вы даже стали называть контрактную армию профессиональной армией.

- Скорее, добровольной.

- Очень важны принципы, на которых базируется армия: контрактная, профессиональная и добровольная. Казалось бы, между этими словами незначительные различия, но они принципиальны. Контрактная армия выделяет как главную основу именно контракт. Она не ставит во главу угла профессионализм или добровольность. Наши солдаты тоже заключают контракт, но это настолько само собой разумеется, что для нас даже странно об этом говорить. Контракт - это договор. Ты заключаешь контракт, когда устраиваешься на работу, отдаешь ребенка в колледж или берешь кредит в банке. В данном случае мы говорим немного о другом. О добровольной и профессиональной армии. Именно к этому Россия стремится, а Америка уже имеет. Поэтому когда я вижу на плакатах "профессиональная армия", я думаю: "О'кей, это очень хорошая вещь, которую надо подчеркивать". Но не только ее.

У вас уже профессиональная армия

- Вы разделили такие понятия, как "добровольная" и "профессиональная". Почему?

- Подразумевается, что контрактная, добровольная, профессиональная - части одного целого. Это как троица. Да, контракт. Да, военнослужащие должны быть добровольцами. В вашей системе, правда, как я понимаю, ребята будут сначала в основном призываться, а затем им будет предоставлена возможность заключить контракт. Но в этой части добровольность будет, они станут сами выбирать.

...Когда я пришел в армию, там еще оставалось много призывников. Я

не мог сказать им: "Если что - я тебя выгоню". То есть сказать я могу, но мне бы ответили: "Вперед! Мы покинем эту армию с большим удовольствием!" Но если перед тобой доброволец и ты говоришь: "Я тебя выгоню", - он будет в шоке. Это совсем не то, что он хочет. Он сделал выбор, придя в армию, как бы вложил свою жизнь в вооруженные силы. Поэтому добровольность - очень важная вещь для новой армии. Это будет уже другой тип солдата, он потребует уже совершенно иного командования.

И последняя составляющая - самая важная: профессиональная армия. Российская армия была профессиональной и до контракта. Советская армия была профессиональной, о ней очень высоко отзывались, у нее была масса достижений, особенно в теории и тактике боевого искусства. Мы изучали Тухачевского, Агаркова. Они были профессионалами. Многие военные были высококвалифицированными профессионалами. Поэтому правильнее сказать: вам нужна более профессиональная армия. Кстати, Россия уже достаточно далеко продвинулась в плане контракта. В тех же миротворческих операциях в Боснии, Косово участвовали, насколько я знаю, военнослужащие-контрактники. Что необходимо теперь - создать систему, подумать, как будут работать люди в новой системе, как привлечь людей в нее. Первое, с чем столкнулись в 70-е годы наши офицеры, - поведение добровольца разительно отличалось от поведения призывника. Призывник делает по приказу, не задумываясь.

- У нас это называется от забора и до обеда.

- Доброволец хочет понять, зачем он совершает то или иное действие. Если ему велят забраться на гору, он должен знать, зачем он на нее лезет.

- Но командиры-то останутся прежними, хотя бы на первое время! И они будут отдавать "старые" приказы.

- Да, командиры привыкли к тому, первому типу солдата. Новых обучать гораздо сложнее, но сегодня, я знаю, многие российские офицеры уже справляются с такой проблемой.

У отслужившего есть масса преимуществ

- В общем, надо думать и позволять думать другим… А если контракт расторгается досрочно, наступают ли санкции для военнослужащего?

- Если вас выгоняют из армии США - санкции предусмотрены. Но система очень дифференцирована. Ведь есть множество причин для увольнения. Вы можете быть вынуждены покинуть армию, потому что ваша мать умерла, жена заболела и т. д. И армия скажет: вы свободны.

- Без санкций?

- Без. Или человек понял, что армия не для него. Даже в этом случае может не быть санкций, хотя это уже иная ситуация. Далее. Может быть увольнение за провинность, тогда это влечет наказание.

У военного в США есть преференции, которые напрямую зависят от качества и срока его службы. Когда военнослужащий увольняется из армии, он получает своего рода характеристику, официальный документ от государства. В нем может быть написано, что тот "с честью служил в течение такого-то периода". Многие работодатели, к которым обратится уже бывший военный, скажут: "А, вы были в армии, можно вашу характеристику?" И вы обязаны будете ее показать. Это как рекомендательное письмо. Многие военные участвуют в т. н. образовательной программе разделения расходов. При подписании контракта человек говорит: переводите часть моих денег на мое образование. Он дает доллар и армия (государство) дает доллар. Через какое-то время накапливается сумма, достаточная, чтобы пойти в институт. Американское образование ведь очень дорогое. Или, скажем, по истечении срока службы военный может обратиться за получением жилищного займа по льготным процентам. Размер льготы будет зависеть от срока службы. Наконец, уволившись, он может пойти на госслужбу уже в качестве гражданского. И в большинстве случаев у него будут преимущества при трудоустройстве по сравнению, скажем, с тем, кто пришел сразу после колледжа. Служба в армии дает ему дополнительные баллы. Если же в характеристике написано, что человек не служил с честью, или в ней вообще критические отзывы...

- То есть может быть написано "спасибо, что ушли"?

- Совершенно верно. Тогда масса этих возможностей, о которых я сказал, исчезает. И работодатель, увидев, что в характеристике нет слов про отличную службу, может сказать: "Спасибо, не надо".

- А кто компенсирует разницу в процентах по жилищному кредиту?

- Государство. И, насколько я знаю из газет, у вас сейчас появляется похожая система.

Солдат должен хотеть исполнить приказ

- Какие основные задачи ставятся перед военными в ходе подготовки и проведения военных операций - сохранение собственной жизни, максимальная самостоятельность в принятии решений, четкое подчинение приказу?

- Все, что вы упомянули, все они должны быть в одном человеке. Вопрос, что приоритетнее при каких обстоятельствах. Что движет человеком, когда он выскакивает из окопа, бежит, когда по нему стреляют, прыгает в другой окоп и убивает врата? Точно не желание защитить собственную жизнь. Если бы он хотел этого, он оставался бы в своем окопе... Вы должны научить солдата: когда ему говорят сделать что-то, он должен хотеть это сделать. Это очень трудно и в российской армии, и в американской. Но даже когда вы его этому научите, вы не будете уверены до конца, кто сможет это сделать, а кто нет. Вы надеетесь, что они смогут. Еще очень важная тема - дух в команде, чувство локтя, уверенность друг в друге, авторитет командира. Многие солдаты говорили: да, мы сражались за свою страну, да, за победу. Но прежде всего потому, что рядом был их командир, которого они не могли подвести...

Переходя от призывной армии к добровольной, вы должны будете провести изменения, через которые прошли мы. Нам пришлось повышать способность солдата принимать самостоятельные решения. Конечно, это было и раньше. Но мы посвятили огромное время тому, чтобы воспитать это в характере солдата. А для этого у него должно быть больше знаний.

- По итогам кампаний последних двух лет на каких проблемах акцентируют внимание американские военные?

- Над этим вопросом в США работают постоянно. Профессионал постоянно озабочен тем, что он может совершить ошибку в понимании происходящего, поэтому старается анализировать уроки. Я знаю, российские военные тоже озабочены сегодня этой проблемой.

- Думаете?

- Не сомневаюсь. Просто американские военные изучают опыт публично, это обсуждается в журналах, газетах, мы говорим об этом по ТВ. Российские военные более закрыты в своих суждениях. Они, конечно, не говорят мне об этом. Но я уверен, что они, как профессионалы, постоянно изучают различный опыт.

Об уроках пока говорить рано. Но одно уже ясно точно: вы должны знать, как вести войну, в которой нет фронтов. Помните, Василий Теркин говорил: "Фронт налево, фронт направо./И в февральской вьюжной мгле/Страшный бой идет, кровавый,/Смертный бой не ради славы,/Ради жизни на земле..." Твардовский говорил об этом, Тухачевский учитывал это, планируя операции. Сегодня война имеет новый характер. Второй урок для американской армии: она должна быть более легкой на подъем. Мы должны научиться быстро разворачиваться по всему миру. Конечно, мы все это знали и работали над этим и до 11 сентября. Но 11 сентября, затем кампании в Афганистане, Ираке подтвердили: направление, по которому мы идем, правильное.

- Как вы думаете, возможно ли еще когда-нибудь, где-нибудь, в России, например, чтобы пленных встречали так, как их встречала неделю назад Америка?

- Знаете, когда меня, молодого офицера, учили "противостоять советской угрозе" и понимать психологию советских людей, мне говорили: русские не ценят жизнь. Они не относятся к ней как к высшей ценности, как американцы, это в какой-то степени восточный тип менталитета. Когда я приехал в Россию в 95-м году, я много поездил по стране как глава отдела посольства, занимавшегося поиском пропавших без вести и военнопленных. Я встречался с людьми, которые потеряли близких. И когда они начинали говорить о своей потере... со мной - незнакомым человеком, американцем, - они не могли сдержать слез. Они не знают, где похоронены их близкие, не имеют средств на поиски. Но они дорожат памятью.

- Наверное, не только денег не хватает. У тех, у кого есть деньги и возможности - у власти, - нет желания.

- Государство действительно не помогало им в то время. У Америки есть ресурсы, есть воля. Но я сейчас говорю о ценности человеческой жизни. Пожив среди русских, я увидел: они ценят человека и дорожат жизнью.

Опасность должна исходить от врага, а не от граждан

- Что все-таки было главной проблемой при переходе на контракт: сопротивление начальников, психология военных, общества?

- Сначала было все. Все, что вы сейчас видите в России. Любая из этих проблем может разрушить новую систему. Конечно, вы не можете набрать контрактную армию, не платя солдатам и офицерам. Я не говорю, что солдат должен получать больше, чем программист или ученый. Но вы не можете платить солдату столько, сколько платится в России сегодня, и ожидать, что придет служить много добровольцев. Военная служба сопряжена с лишениями и ограничениями: человек по сути отказывается от массы свобод. Еще одна серьезнейшая проблема, вы правы, психологическая. Я недавно читал книгу "Волоколамское шоссе". Читали? Это про оборону Москвы. Там автор много говорит о проблемах организации службы в подразделении, на уровне взвода... Ему нелегко было выстроить отношения с подчиненными. Сейчас многому придется учиться заново: возникнет ситуация, когда человек, начавший службу с призыва, станет командовать добровольцами... Думаю, офицеры, которые будут служить в новой армии, должны приложить усилия, чтобы выработать новые навыки. Ведь им придется командовать по-новому. Новую армию должно понять и принять общество. Депутаты и сенаторы, люди, которые платят налоги в бюджет. Наконец, родители должны почувствовать изменения, чтобы сказать своему сыну или - почему нет? - дочери: "Я думаю, будет неплохо, если ты пойдешь служить. Вперед! Я "за". И не скажут: "Что ты! Не ходи туда, это опасно!"

- Но ведь и в Америке сейчас могут начать говорить: "Это опасно"…

- Это всегда опасно. Армия - это всегда опасно. Но риск должен исходить от врага, а не от своих граждан или другого военного...