Карлос Слим Элу

Опыт алхимика

При том, что его имя пока не очень широко известно в Европе и России даже среди общественности, находящейся в курсе основных событий мирового рынка телекоммуникаций, 64-летний сеньор Элу является одним из наиболее влиятельных бизнесменов по ту сторону Атлантики, владельцем громадной индустриальной империи, членом совета директоров Altria Group (в недавнем прошлом — Philip Morris, Inc.)

«Двести лет бродили индейцы-ацтеки по земле Астлана в поисках обетованного места для свободной и мирной жизни. Но вот однажды их верховному жрецу Теночу явился во сне бог Солнца Уицилопочтли и указал путь в сторону обширного озера, посреди которого возвышаются два острова, на одном из которых растет большой кактус, на котором восседает орел и терзает змею, которую держит в когтях. Еще не один год шли ацтеки к этому озеру и не нашли бы его среди гор и лесов, если бы не вождь их Мекситл, который вывел свой народ к прекрасному озеру Тескоко с предсказанными свыше островами, и кактусом, и орлом, и змеей. И ацтеки поселились в том краю, и назвали свою страну Мексикой, а главный город ее — Теночтитланом. И возносили ежедневные молитвы, и приносили бесчисленные жертвы богу Уицилопочтли, ибо все живое и растущее от его солнечных прикосновений начинало плодоносить, а все неживое и неодушевленное — обращалось в золото и драгоценности».
Альфонсо Касо. Народ ацтеков: Люди Солнца

Семисотлетняя история Мексики полна легенд, многие из которых — как и положено творениям народной мудрости, — рано или поздно, в той или иной степени воплощаются в жизненную реальность. Не стало исключением и индейское предание о волшебной силе бога Уицилопочтли: несмотря на обилие гор и пустынь, жаркий климат и природные катаклизмы, земля древних ацтеков оказалась столь плодородной и богатой, что их современные потомки всего за век сумели сделать свою страну едва ли не самой развитой во всей Латинской Америке. Начало экономическим успехам Мексики положило ее сельское хозяйство. Затем, по мере открытия месторождений нефти и газа, благородных и цветных металлов, стали быстро прогрессировать добывающая и перерабатывающая отрасли, металлургия и энергетика. А с наступлением 90-х годов этот промышленно-революционный процесс нашел свое отражение и в сфере высоких технологий: по оценкам международных экспертов, за последние десять лет Мексика добилась незаурядных по глобальным меркам и совершенно беспрецедентных для Нового Света темпов роста индустрии связи, расширения телекоммуникационных сетей, внедрения электронных систем передачи данных и информационного обмена. Конечно, рассчитывать на то, что эти технические достижения по какому-то божественному мановению мгновенно сделают всех жителей Мексики обеспеченными и счастливыми, было бы уж слишком наивно. Но кое-кого в этой стране они все-таки успели обогатить. Да что там обогатить — поистине озолотили.

Среди великого множества всевозможных опросов и конкурсов, проводимых деловыми изданиями всего мира, есть чрезвычайно любопытный и своеобразный рейтинг авторитетного американского журнала «Fortune», который регулярно определяет 25 самых влиятельных бизнесменов, живущих и работающих за пределами США. Рейтинг этот формируется на основе целого ряда объективных параметров, включающих размер личного состояния претендента и экономический масштаб подконтрольных ему компаний, но учитывает также и несколько весьма специфических и не поддающихся стоимостному выражению факторов — предпринимательский талант и удачливость, инвестиционное чутье и технологическую дальновидность. При всей спорности, противоречивости, а порой и несопоставимости таких характеристик их сумма, как ни странно, дает довольно точную картину положения дел и общественного статуса того или иного магната. А потому и неудивительно, что большую часть мест в этом списке занимают представители ведущих промышленных государств и структур Европы и Азии. И вот года три назад в рейтинге «Fortune» рядом с лордом Джоном Брауном из British Petroleum, основателем автоконцерна Toyota Соитиро Тойодой, итальянским премьер-министром и медиакоролем Сильвио Берлускони и саудовским нефтяным шейхом Абдаллой Джум’а появился первый мексиканец — хозяин телекоммуникационной корпорации Carso Global Telecom Карлос Слим Элу.

Три источника состояния

Мексиканская телекоммуникационная корпорация Carso Global Telecom — значительная фигура мирового бизнеса.При том, что его имя пока не очень широко известно в Европе и России даже среди общественности, находящейся в курсе основных событий мирового рынка телекоммуникаций, 64-летний сеньор Элу является одним из наиболее влиятельных бизнесменов по ту сторону Атлантики, владельцем громадной индустриальной империи, членом совета директоров Altria Group (в недавнем прошлом — Philip Morris, Inc.), SBC Communications и десятка менее крупных предприятий разной государственной принадлежности, полноправным участником промышленно-экономических организаций и комиссий правительства Мексики, действительным и почетным президентом нескольких столичных образовательных учреждений и благотворительных обществ. Ну а кроме того, Карлос Слим — просто самый богатый на сегодняшний день человек Латинской Америки, личный капитал которого исчисляется 13–14 миллиардами долларов.

У себя на родине седобородый Слим уже давно стал фигурой полуфантастической, воспринимаемой большинством сограждан в качестве персонажа современной сказки с традиционно-неправдоподобным сюжетом, по которому бедный выходец из семьи ливанского иммигранта превращается во всемогущего самодержца, обладающего несметными сокровищами. Судя по всему, сам Элу не имеет ничего против подобного восприятия своей личности и вполне осознанно поощряет распространение мифов и легенд, посвященных ему и его фамильному клану. В стране, где десятки миллионов людей с трудом сводят концы с концами, издревле почитают материальное благополучие за высшее благо, а достигших его людей — за избранников Божьих, где каждый заработавший лишнюю тысячу песо считает себя ужасно предприимчивым и спешит похвастаться своими успехами перед всем светом, — в этой стране самый выдающийся миллиардер не проявляет никакого желания публиковать факты собственной биографии, не стремится к громкой саморекламе и всячески уходит от обсуждения подробностей своей жизнедеятельности.

Подобный имидж «нестандартного» мексиканского супербогача, равнодушного к славе и всенародному поклонению, повлиял даже на предельно прагматичную североамериканскую прессу, которая время от времени тоже придает облику Карлоса Слима мистические черты, чаще всего называя его латиноамериканским царем Мидасом. Если учесть, что, согласно греческому поверью, этот фригийский властитель был наделен способностью обращать в золото все, к чему бы он ни прикасался, то аналогия с ацтекским богом Уицилопочтли становится очевидной и абсолютной.

Между тем, ничего сверхъестественного в способностях и карьерном пути Слима Элу не было и нет, да и скрывать ему особенно нечего. Тем, кто всерьез интересуется историей его подъема к вершинам бизнеса, все более или менее важные ее моменты известны или уж, во всяком случае, информация о них доступна. Ну а то, что осталось за кадром официальной хроники — и это тоже не секрет, — относится к сфере «закулисной стратегии» и «подковерной борьбы», без которой коммерция нынче не обходится, пожалуй, нигде, а уж в Латинской Америке невозможна в принципе. Британский эксперт-экономист Портер Гиффорд как-то высказал мысль о том, что все самые легальные латиноамериканские состояния базируются на трех фундаментальных элементах: эксплуатации недр, эксплуатации потребностей малоимущих и эксплуатации политических связей. И жизнеописание Карлоса Слима этот тезис подтверждает практически полностью.

Он начинал свою предпринимательскую деятельность с розничной торговли и, сделав ставку на посильные для крайне небогатого мексиканского покупателя цены на товары массового спроса, выстроил торговую фирму Carso, которая сейчас в масштабах страны на равных конкурирует с местной сетью такого глобального торгового исполина, как Wal-Mart. Следующим шагом в развитии бизнеса Элу стала добыча руды и угля, и входящая сегодня в состав его диверсифицированного синдиката Gropo Carso корпорация Frisco выросла в одного из лидеров национальной горнодобывающей индустрии, а заодно и химической промышленности. В процессе расширения и укрупнения своего дела Слим обрастал и столь необходимыми в экономической реальности политическими связями, которые очень пригодились ему тогда, когда генеральный курс Carso стал активно перемещаться в сторону производственных отраслей.

Карлос Слим — самый богатый человек Латинской Америки, персональный капитал которого исчисляется 13–14 млрд. долларов.«Трудно вообразить, — писал в одной из немногих изданных в Мексике книг о Карлосе Слиме „Портрет без прикрас“ независимый журналист Хосе Мартинес Мендоса, — как без усиленного лоббирования его интересов парламентариями и ответственными министерскими чиновниками ему удалось бы так быстро, бесконфликтно и, главное, невероятно дешево прикупить целую группу компаний, производящих стройматериалы и электротехнические компоненты, инженерное оборудование и автомобильные детали. Слим, всегда испытывавший явное и глубочайшее самоуважение от того, что смог стать примером понятия self made man — человека, который сотворил себя сам, — и тщательно культивировавший собственный образ миллиардера из низов и народного бизнесмена, к своим сорока годам окончательно и бесповоротно сделался субъектом промышленно-государственной элиты». В 1984 г. он выступил одним из инициаторов создания околоправительственной ассоциации ведущих промышленников страны «Свободное предпринимательство» («Libre Empresa SA», LESA), ориентированной на проведение частичной денационализации определенного комплекса госпредприятий с целью их вывода на должный уровень рентабельности и последующей полной передачи в частную собственность. Он стал вхож в высшие административные сферы, завоевал там признание и влияние, а его контакты с полномочными представителями власти стали носить неформально-дружеский характер.

«Сейчас в Мексике невозможно найти хоть сколько-нибудь видного политика или интеллектуала, который бы не гордился своим близким знакомством с Карлосом Слимом Элу, — свидетельствует политический обозреватель Маркос Чапас. — Многие известные персоны ставят себе в заслугу то, что они выступают советниками или консультантами латиноамериканского бизнесмена номер один. Однако особенность сеньора Элу состоит в том, что он не нуждается ни в советниках, ни в друзьях. Ему нужны только наемные служащие. И он нанимает их всеми доступными ему способами — в том числе и в самых высоких кругах. При этом некоторые из них даже не отдают себе отчета в том, что наняты». Интересно, что от всех этих нелицеприятных выводов утвердившееся в общественном сознании мнение о Карлосе Слиме как «идеальном индустриальном бароне» нисколько не пострадало. Но это и не удивительно: он обеспечивал людей продуктами и не брал за это втридорога, он давал людям работу и неплохо ее оплачивал, и наконец, если уж он прибирал к рукам какую-то фирму, то она непременно и довольно скоро выдвигалась в авангард национальной экономики.

Так или иначе, но к концу 80-х годов экспансия Grupo Carso в самых разных секторах мексиканского рынка достигла такого размаха, что почти ежедневно каждый второй житель и каждое второе предприятие страны сталкивались по крайней мере с одной из структур этого синдиката и становились потребителями его продукции, товаров или услуг. И по ходу осуществления своих исключительно агрессивных планов Слим ни разу не смог пожаловаться на то, что ему изменило его коммерческое чутье и предвидение инвестиционной выгоды. Не подвело оно его и в 1990 году, когда Карлос решил еще раз круто изменить основное направление рыночного наступления и вторгнуться в область телекоммуникаций. Причем на этот раз он счел необходимым обезопасить себя полностью и свести свои риски и затраты к предельному минимуму: на приобретение форпоста отечественной отрасли связи — компании Telefonos de Mexico (Telmex) — он израсходовал 400 миллионов долларов, тогда как реальная ее стоимость превышала 12 миллиардов (!).

Сохранить подробности такой из ряда вон выходящей сделки в стенах правительственных кабинетов было невозможно, и когда возник естественный вопрос о том, кто же именно выступал в ней со стороны продавца, выяснилось, что роль контрагента и партнера сеньора Элу в данном случае исполнил не кто иной, как президент Мексики Карлос Салинас де Гортари. Эта информация произвела эффект разорвавшейся бомбы, вызвала бурю негодования в прессе, череду скандалов в государственных органах, но в конечном итоге сказалась на положении первого бизнесмена страны в гораздо меньшей степени, чем на репутации ее первого лица. Господин президент оказался привлечен к целой серии разбирательств, был вынужден давать объяснения парламенту и общественности, и хотя весь этот процесс закончился ничем, его шлейф тянулся за Салинасом еще четыре года вплоть до его ухода с президентского поста. Тем временем Карлос Слим, без лишних эмоций восприняв шумную кампанию вокруг своего очередного приобретения и не обратив особого внимания на то, что эта история нанесла серьезный ущерб его популярности в народе, взялся за новое строительство — строительство собственной коммуникационной сверхдержавы.

Бюрократическая экономика

При участии президента страны Салинаса де Гортари Слим приобрел за 400 млн. долл. компанию Telmex, реальная стоимость которой превышала 12 млрд. долл.Мексиканская национальная система связи, как и положено стратегической системе общегосударственного значения, со дня своего основания являлась полем ожесточенных боев между самыми разными блоками и альянсами, выражавшими интересы внутренних финансовых группировок и зарубежных фирм. И наиболее важным участком этого поля всегда представлялся концерн Telefonos de Mexico, образованный еще до Второй мировой войны в качестве «колониальной» структуры шведской корпорации Ericsson и к моменту перехода во владение Слима Элу превратившийся в четвертое по величине предприятие страны. В 1947 г. реформаторское правительство Мигеля Вальдеса взяло Telmex под свой контроль и привлекло к его управлению ведущих бизнесменов Мексики. Однако на протяжении четверти века это управление оставалось весьма условным: сначала шведы не торопились расставаться со своим заморским имуществом и продали три его четверти в США только в 1958 г., а затем последовали еще полтора десятка лет конфронтации с американскими компаниями, пока, наконец, в 1972 г. решительные действия президента Луиса Альвареса не привели к полной национализации концерна.

«Крутые меры» государственных властей чрезвычайно быстро доказали свою результативность: если Telmex, находясь под руководством иностранного капитала, практически не оказывал воздействия на развитие отечественных коммуникаций, то после смены собственника концерн превратился в активную движущую силу прогресса национальной индустрии связи. Достаточно сказать, что в течение одного лишь десятилетия пребывания под патронажем мексиканского правительства Telmex самым непосредственным образом способствовал четырехкратному увеличению численности эксплуатируемых в стране телефонных линий, которая за период 1958–72 гг. возросла всего на 60% и едва превышала 800 тысяч, а к 1982 году достигла отметки 3,5 миллиона. Финансовый кризис и разрушительное землетрясение, поразившие Мексику в 1982 и 1985 годах, не могли не оказать своего негативного влияния на экономическое и техническое состояние Telefonos de Mexico, но главным источником проблем, вставших перед концерном в середине 80-х, явилась все-таки государственная бюрократия. На этапе «механического наращивания» технической мощи и количественного расширения коммуникационных сетей ее отношение к операциям Telmex оставалось спокойным, но когда речь зашла о необходимости качественной перестройки — внедрения новых технологических механизмов, реорганизации отраслевой инфраструктуры и пересмотра принципов управления всей телефонной системой — в среде правительственных чиновников зародилось откровенное недовольство перспективой непонятных реформ, несоответствием радужно-безмятежных министерских планов бурным реалиям технологической революции и недостаточностью прямой финансовой отдачи от бюджетных инвестиций в деятельность одного из крупнейших госпредприятий страны. При наличии разномастных проявлений коррупции, беспорядочного противоборства местнических интересов и бесконечных «кабинетных игр» эта волна бюрократического протеста прокатилась по всему административному аппарату — от последнего функционального отдела до приемной президента республики — и стимулировала обсуждение во всех инстанциях вопроса об отказе от государственной монополии на Telmex и перераспределении его активов.

В 1986–87 гг. — последние годы правления президента Мигеля де ла Мадрида — кампания «за освобождение государства и Telmex друг от друга», инициированная Министерством связи и транспорта Мексики, достигла своего апогея. Если до 1982 г. в главном департаменте телекоммуникаций этого ведомства, осуществлявшем контроль за работой концерна, тон задавали профессионалы с инженерным образованием, полученным в Национальном политехническом институте, то в результате аппаратной реформы де ла Мадрида все ключевые посты заняли специалисты по государственному менеджменту из Национального университета администрирования и управления. «Антагонизм позиции выпускников двух столичных вузов относительно Telmex явился следствием принципиально полярных взглядов де ла Мадрида и его предшественника Хосе Лопеса Портильо на правительственную экономическую политику, методы управления государственным сектором промышленности и значение современных технологий для индустриального развития страны, — констатировал эксперт Нью-Йоркской фондовой биржи по Латинской Америке Дэвид Хеллер. — Администрация де ла Мадрида попросту дезорганизовала департамент телекоммуникаций, дискредитировала государственное руководство ведущей коммуникационной компанией страны и, в конечном счете, существенно притормозила набравший было обороты процесс технологического совершенствования мексиканского хозяйства».

В такой обстановке дирекции самого концерна Telmex приходилось заниматься не столько решением вопросов производственно-экономической стратегии, сколько тактикой политической дипломатии и лавированием между различными бюрократическими течениями. С одной стороны, ее вполне устраивало существование под опекунским крылом правительства, от которого в обмен на гарантированный деятельностью Telmex 1% совокупных поступлений госсектора в национальный бюджет она получала гарантированную поддержку собственной монополии на мексиканском рынке связи. С другой стороны, во второй половине 80-х гг. для сохранения этой монополии одних только административных мер стало явно не хватать — необходимы были новые технологические средства, а для монопольного обладания ими Telmex нуждался в государственной поддержке совсем иного рода — инженерно-технической и конструктивно-творческой. Но на такую поддержку правительство было не способно и не настроено, а потому к 1988 году Министерство связи окончательно утвердилось во мнении отпустить своего коммуникационного лидера «на вольные хлеба».

Это решение, кстати, полностью укладывалось в русло генерального курса госадминистрации на либерализацию экономики страны. Более того, старт рыночной конкуренции в секторе связи был дан с некоторым опозданием по сравнению со многими другими хозяйственными отраслями Мексики. Но та атмосфера, в которой начиналась либерализация коммуникационной индустрии, по выражению того же Дэвида Хеллера, «гораздо больше соответствовала бюрократическому стилю работы и отношению к делу, гораздо больше отвечала интересам чиновничьего аппарата, чем здравому смыслу формирования жизнеспособных и эффективных рыночных структур». С точки зрения пользы для национального телекома вообще и концерна Telmex в частности, процесс постепенного разгосударствления этой корпорации, осуществлявшийся под руководством министерства, выглядел совершенно нерациональным: продолжая вплоть до 1990 года получать от правительства всевозможные дотации, льготы и пользоваться режимом наибольшего благоприятствования, Telmex с каждым месяцем увеличивал численность недовольных его работой клиентов, выступления которых ускорили наступление неизбежного в подобной ситуации отраслевого кризиса.

Вступление в должность президента Салинаса де Гортари ознаменовалось новой вспышкой столкновения сторонников максимальной национализации мексиканской промышленности и ее максимальной приватизации, и сам президент, настроенный на продолжение либеральных реформ с приданием им более осмысленного, взвешенного и продуктивного характера, объявил о том, что развитие отечественного телекоммуникационного рынка будет рассматриваться им и его администрацией в качестве «краеугольного камня программы модернизации экономики страны и ее интеграции в глобальную экономическую систему — особенно в контексте Североамериканского соглашения о свободной торговле и международных торговых договоров Мексики со странами Центральной и Южной Америки». Наверное, не имеет смысла рассуждать о том, насколько согласовывалась с этими договорами продажа крупнейшей коммуникационной компании в частные руки по цене в 30 раз меньшей ее номинальной стоимости, но жизнь показала, что заметному прогрессу отрасли и модернизации национальной экономики эта неординарная сделка поспособствовала в полной мере.

Новая генерация

Для создания комплекса клиентских услуг и партнерских взаимоотношений Telmex Слиму понадобилось без малого пять лет.В результате сделки с президентом Салинасом Карлос Слим стал обладателем ключевой монополии страны, которая, при всей своей известности и масштабности, представляла собой в то время малоэффективную компанию со стремительно дряхлеющей инфраструктурой, неразвитой сервисной системой, вчерашними технологиями и руководством, полностью утратившим чувство реальности и ориентиры в бизнесе. И только на то, чтобы упорядочить корпоративное управление, выстроить заново техническую базу, создать комплекс клиентских услуг и партнерских взаимоотношений Telmex, Слиму понадобилось без малого пять лет и свыше 16 миллиардов долларов. Проведенная за этот период радикальная реконструкция, реорганизация и реструктуризация концерна позволила ему — одному из очень немногих национальных предприятий — без летального исхода миновать общегосударственную финансовую катастрофу 1995 года, которая обесценила мексиканский песо, разорила товарную биржу Мехико и довела до инфаркта многих инвесторов отечественной промышленности. И наступление нового века корпорация Telefonos de Mexico встретила уже не прежним искусственно подпитываемым локомотивом отсталой телефонной связи, а общепризнанным рыночным лидером быстро прогрессирующей коммуникационной индустрии и ведущим поставщиком современных телекоммуникационных услуг с международным авторитетом. Годовой оборот концерна к тому моменту достиг 10 млрд. долларов, а чистая прибыль составила без малого миллиард.

Однако приобретение и реформирование Telmex было лишь одним из разделов стратегического плана Карлоса Слима по построению крупнейшей латиноамериканской телекоммуникационной империи. В 1996 г. занимавшееся этим строительством спецподразделение Grupo Carso было выделено в самостоятельный холдинг Carso Global Telecom, первоочередной задачей которого была координация организационных, финансовых и технических средств и усилий группы Элу и ее партнеров по интенсификации этого направления бизнеса, наращиванию его мощностей, совершенствованию операционных систем и качества услуг. При участии корпорации Carso Global структура Grupo Carso пополнилась, например, фирмой Condumex, специализирующейся в производстве телекоммуникационного оборудования, а в 1998 г. Carso Global взяла под свой контроль компанию Prodigy — пионера мексиканского Интернета, первого отечественного разработчика и провайдера веб-служб и первопроходца национальной электронной коммерции.

К сооружению на основе Carso Global полнофункциональной системы современных коммуникационных сетей и сервисов Слим привлек целый консорциум высокотехнологичных корпораций международного значения во главе с такими супергигантами, как SBC Communications и France Telecom, причем первый из них остается стратегическим партнером Carso и по сей день. При его участии Элу учредил компанию America Movil, ставшую сейчас оператором беспроводных сетей номер один во всей Центральной Америке, а также развернул деятельность совместного предприятия America Telecom, благодаря которому влияние Carso Global распространилось не только на все наиболее развитые южноамериканские государства, но и на территорию Соединенных Штатов.

В 1999 г. Карлос Слим вложил полтора миллиарда долларов в обеспечение контроля над несколькими фирмами из США, эксплуатирующими волоконно-оптические сети и центры сотовой телефонии во Флориде и Пуэрто-Рико. В феврале 2000 г. на паях с SBC он стал совладельцем известного интернет-провайдера Network Access Solutions. И с тех пор продолжает наращивать масштабы и темпы своей интервенции в сферы мобильной связи и веб-технологий, постоянно расширяя область доступности их услуг жителям Мексики и других стран Латинской Америки. «Carso Global Telecom явилась, пожалуй, первой, самой инициативной и энергичной компанией, на деле продемонстрировавшей, каким перспективным и емким для ИТ-индустрии становится сегодня латиноамериканский рынок», — утверждал вице-президент Microsoft по этому региону Маурисио Сантильян, по сведениям которого, начиная с 2000 года, в непосредственной связи с возросшей активностью Carso по интернетизации Мексики, объем продажи компьютеров в этой стране стал увеличиваться скачкообразно — по 30–35% в год. А данные International Data Corp. свидетельствуют о том, что только за счет реализации совместного $100-миллионного проекта Carso Global и Microsoft по созданию единого испаноязычного веб-портала T1msn численный состав латиноамериканской аудитории Интернета за три года утроился и насчитывал в 2003 г. 24,3 миллиона человек.

В этой связи любопытна еще одна бытующая в прессе и в народе история, связанная с семейством Слима: говорят, что вплоть до середины 90-х годов сеньор Элу испытывал патологическую боязнь по отношению к компьютерной технике, тщательно обходил ее стороной и, признавая ее несомненное и огромное значение для информационного прогресса и всей нынешней экономики, принципиально сохранял собственное абсолютное компьютерное невежество. Все изменило одно-единственное Рождество, на которое сыновья подарили ему… новейший лэптоп. Будучи любящим отцом, которому не пристало неуважительное отношение к подаркам детей, Слим-старший под их чутким руководством взялся за освоение нелюбимой техники и добрался до Интернета, самостоятельные путешествия по которому и возбудили тот энтузиазм, с которым глава Carso Global Telecom впоследствии взялся за воплощение новых веб-технологических идей.

Если принять эту слегка сентиментальную историю за быль, то выходит, что именно она может считаться первым прецедентом участия сыновей Слима Элу в отцовском бизнесе. Слим-старший никогда не делал тайны из того, что собирается со временем превратить свой личный бизнес в фамильно-клановый, и вот, по прошествии почти десяти лет с момента такого своеобразного «пробного дебюта» младших членов его семьи в стратегическом управлении корпорацией, время передачи в их руки настоящей власти настало. В первых числах ноября 2004 года из сообщений ведущих информационных агентств мира стало известно, что Карлос Слим Элу официально сложил с себя полномочия действующего руководителя синдиката Grupo Carso, корпорации Carso Global Telecom и ассоциированных с ними компаний. Пост председателя правления торгово-промышленной группы, телекоммуникационного холдинга, его основной компании Telmex и венчурного предприятия America Telecom отныне будет занимать старший сын г-на Элу — Карлос Слим Домит, а его братья, Патрик и Марко Антонио, возглавят, соответственно, фирму America Movil и Grupo Financiero Inbursa — базовую финансовую структуру фамильной империи.

Все это, однако, отнюдь не означает, что основатель империи решил совсем отойти от дел и уйти на заслуженный отдых. Сохранив за собой должность почетного председателя всех созданных им бизнес-образований, Слим Элу продолжает контролировать их деятельность и генерировать новые идеи. Не прошло и месяца с того момента, как бразды правления Carso были переданы его сыновьям, а Слим-старший уже инициировал и лично взялся осуществить очередную перспективную сделку, связанную с частичным или полным выкупом у европейского владельца — Telecom Italia — ведущей чилийской компании мобильной связи Entel. Судя по высказываниям самого сеньора Элу, его непрекращающаяся деловая активность объясняется вовсе не тем, что он не доверяет детям полноправное руководство бизнесом, — просто он чувствует в себе еще достаточно сил и возможностей для того, чтобы быть этому бизнесу полезным. Очевидно, так оно и есть: у «самого народного бизнесмена» Мексики хватает еще энергии и желания использовать свой богатый опыт латиноамериканского Мидаса, современного Уицилопочтли и индустриального алхимика по превращению в золото всего, к чему он ни прикоснется.