Иван Шабалтас

Иван ШАБАЛТАС: «а еще заведу корову…»

Красавец мужчина, заслуженный артист России, один из ведущих актеров в театре на Малой Бронной. Несмотря на странную литовскую фамилию, корни его ведут на Украину, в маленькую деревушку под город Харьков. Иван занят в комедиях «Неугомонный дух», «Жиды города Питера», «Лес», в спектаклях «Портрет Дориана Грея», «Нижинский, сумасшедший Божий клоун», «Калигула», «Нежданный гость». Зрители знают его и по ролям в кино. Многим запомнился его военный летчик в фильме Евгения Матвеева «Любить по-русски-2». Шабалтас снялся в сериалах «Курортный роман», «Воровка» и других.

— А можно узнать, как вообще родился актер Иван Шабалтас?

— В выпускном классе я писал сочинение на свободную тему. В нем поделился своей мечтой. Я представил, что бы было, если бы мне подарили пять жизней. В первой жизни я стал бы летчиком: моим кумиром всегда был Антуан Экзюпери. Вторую жизнь посвятил бы палеонтологии, в третьей стал бы дирижером, в четвертой — артистом балета, в пятой — футболистом. Но я ведь родился через девять лет после войны, в деревне под Харьковом. Родители были простыми рабочими, так что я решил стать летчиком. Но этой мечте не суждено было сбыться — подвело здоровье. По дороге в университет встретил знакомого парня, который уговорил меня подать документы в Харьковский институт искусств, который он заканчивал. К немалому своему удивлению, я был принят на актерский факультет. Но через два года уехал покорять Москву. С моей стороны это было большим нахальством, потому что я практически не знал русского языка. Тем не менее с отличием закончил в 1978 году ГИТИС. Выбор у меня был приличный. Первые два сезона отработал в театре имени Ермоловой, затем Анатолий Эфросом пригласил на Малую Бронную.

— Одна из самых заметных ваших ролей — это работа в сериале «Воровка». В жизни вы похожи на своего героя?

— Вообще-то, сразу за двумя сестрами ухаживать как-то не приходилось. Хотя подобную тему стараюсь не трогать. Видите ли, я не ханжа, но в свою личную жизнь никого не пускаю. Я прожил уже 48 лет, в моей жизни было всякое, так что если начну рассказывать, то получится покруче любой «Воровки».

— Помните свой первый съемочный день?

— А как же! Меня подвели к Лиде Вележевой, представили нас друг другу и заявили: «Сегодня снимаем четыре постельные сцены!» Мы тут же рванули переодеваться. Когда Лида легла под одеяло, куда потом в пижаме залез и я, она мне шепнула: «Смотри, я — жена Гуськова». Когда я сбросил одеяло, поскольку надо уже было играть этот эпизод, то увидел, что на Лиде не только пижама, но еще и халат. Я к режиссеру: «Что же я смогу сделать, если девочка так серьезно упакована?» Он мне в ответ: «Для того мы тебя и взяли, ты же герой-любовник. Делай что хочешь…» А мы же еще и текст при этом должны говорить. Лида сразу сообразила: спросила у оператора, будет ли видна в кадре моя нога. Услышав отрицательный ответ, она тут же сунула между пальцами моей ноги текст с ролью и, таким образом, подсматривала. Вот так с вытянутой ногой мне и пришлось играть любовную сцену.

— После фильма поклонниц у вас прибавилось?

— Я и сам не ожидал, что их станет так много. Самые настойчивые, а это в основном юные девушки, пишут письма, в которых объясняются в любви, просят о встрече. Дома мой почтовый ящик вечером обычно бывает полон. Нередко слышу звонок в дверь, открываю, а перед нею какие-то свертки, цветы… Достают они меня и в театре. Кем только не представляются по телефону, каких только поводов не придумывают для встречи! Я от них отбиваюсь, объясняя, что я — мужчина не свободный, что у меня молодая ревнивая жена…

— Нынешние поклонницы отличаются от тех, которые у вас были двадцать лет назад?

— Я вам благодарен за этот вопрос, потому что действительно отличаются, и очень сильно. Когда я работал в театре имени Ермоловой, у меня были чудные поклонницы из числа бабушек — старых московских интеллигенток. Они, видя, какой я тогда был тощий, дарили мне не цветы, а коробочки с бутербродиками, пирожками, салом (думали, вероятно, что раз я хохол, то без сала жить не могу). Поэтому артисты постарше обычно приносили что-нибудь выпить, а уж я обеспечивал закуску.

— Что в этой жизни вам приносит душевный комфорт?

— В первую очередь, общение с детьми. С ними легко, потому что даже в их плохих поступках нет греха: это же неосознанные поступки. С детьми мне интересно, они непредсказуемые.

— Вы имеете в виду своих детей?

— И своих тоже. Хотя они у меня уже достаточно взрослые. Анне 22 года, она — искусствовед, закончила академию театрального искусства (бывший ГИТИС). Мише — 11. Он учится в элитной общеобразовательной школе и в музыкальной по двум классам: саксофон и фортепиано. Миша играет в духовом оркестре, и летом у него ожидаются первые гастроли — в Германии и Праге. А перед новым годом он выступал на сцене Большого зала консерватории. К сожалению, я не смог его ни сфотографировать, ни заснять на видеокамеру, потому что очень за него волновался, буквально до слез. Я очень доволен своими детьми, они у меня замечательные.

— Не сочтите за комплимент, но вы прекрасно выглядите. Откройте секрет столь долгой молодости.

— Пить надо меньше (смеется). У нас вообще говорят, что «пить надо по таланту». У меня же, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Больше двадцати лет я никак не мог избавиться от язвы, и все это время приходилось сидеть на диете. Возможно, это и помогло, так сказать, сохраниться. А так летом плаваю, люблю погонять в футбол, покидать с сыном мяч в баскетбольную корзину, правда, в последнее время перестал делать пробежки.

— Есть у вас сугубо мужские увлечения?

— Говорят, что мужчина должен вырастить сына, посадить дерево и построить дом. У меня есть дача с летним домиком, но мне хочется иметь настоящий загородный дом недалеко от Москвы, где можно будет жить, выйдя на пенсию. К его строительству собираюсь приступить со следующего года. Мечтаю построить просторный дом с камином, с большим участком, где нашлось бы место для лошади. Буду на ней катать внуков. Еще заведу корову, чтобы было свое парное молоко…