Иван Пересветов
Биография.
Пересветов Иван Семенович (сер. XVI в.), писатель, православный мыслитель. Отдельные сведения о жизни Пересветова известны только по тем скудным автобиографическим фактам, которые он привел в своих произведениях.
Выходец из Западной (Литовской) Руси, Пересветов был профессиональным «воинником» и в 20—30-е XVI в. находился на службе у венгерского и чешского королей, молдавского господаря. В к. 30-х Пересветов приехал в Москву, где попытался организовать оружейную мастерскую по производству «гусарских щитов».
Постоянные боярские раздоры, которых было немало при малолетнем вел. кн. Иване Грозном, помешали Пересветову осуществить свои намерения. Недовольный и своим положением, и состоянием государственных дел в целом, Иван Пересветов в к. 40-х пишет, а затем и передает Ивану IV (в то время уже царю) неско
лько сочинений, в которых формулирует свои предложения об усовершенствовании государственного устройства Русского царства. Дальнейшая судьба Пересветова неизвестна — в документах того времени его имя упоминается только однажды в описи царского архива.
Сочинения Пересветова дошли до нас в виде сбо
рников в списках XVII в. в двух главных редакциях — полной и неполной. В разных редакциях эти сборники включают в себя «Сказание о книгах», «Сказание о Магмете-салтане», «Первое предсказание философов и докторов», «Малую челобитную», «Второе предсказание философов и докторов», «Сказание о царе Конст
антине», «Концовку» и «Большую челобитную». Кроме того, в этих сборниках есть анонимные сочинения XV в. «Повесть об основании Царьграда» и «Повесть о взятии Царьграда» (их автором иногда называют Нестора Искандера).
Включение в сборники сочинений Пересветова не принадлежащих ему произведений о па
дении Византийской империи совсем не случайно. Пересветов придавал большое значение факту захвата Константинополя в 1453 войсками турецкого султана Мехмеда II Завоевателя («Магмет-салтана», как его именует Пересветов). Можно сказать, что падение Византийской империи стало отправной точкой всех филос
офских и политических рассуждений русского мыслителя.
Причину краха Византии Пересветов видел в том, что ленивые богатые вельможи, забыв о Божией правде, отдалили царя от воинства, установили неправый суд, подорвали мощь государства. И тогда Господь наказал Византию за грехи. Еще в «Повести о взя
тии Царьграда» сообщается, что, по воле Господа, Константинополь покинул Святой Дух. Об этом же пишет и Пересветов в своем «Сказании о книгах», где «глас с небес» восклицает: «Ино Мне было, Господу Богу, грузчая того от вас, что естя во всем заповедь Мою святую преступили, а Яз у вас оставил житие з
емное и путь Царства Небесного». Впрочем, Господь сохраняет свою милость и обещает византийцам будущее заступничество: «Будет Мое святое милосердие опять в Иерусалиме и во Царьграде; лишь есми выдал вас на поучение правды Моея неверным иноплемянникам, а не навеки».
Единственным хранителем истинно
й христианской веры после падения Константинополя остается лишь Русское государство. В разных вариантах Пересветов подчеркивает эту мысль. В «Большой челобитной» он пишет: «Такова была вера греческая силна и мы ся ею хвалилися, а ныне рускимъ царьством хвалимся». Чуть ниже он продолжает: «Знаменуетс
я в мудрых книгах, пишут философи и дохтуры о благоверном великом царе руском и великом князе Иване Васильевиче всеа Русии, что будет у него во царьстве таковая великая мудрость и правда». А в др. месте Пересветов подчеркивает всемирно-историческую роль России, как спасительницы и защитницы вселенск
ого Православия: «И просят у Бога все, государь, во умножение веры християнския от восточнаго царьства, от рускаго царя благовернаго и великаго князя Ивана Васильевича всеа Русии. Темъ царьством руским ныне и хвалимся вся греческая вера, и надеются от Бога великого милосердия и помощи Божии свободит
и руским царемъ от насильства турскаго царя-иноплемянника».
Как можно заметить, Ивану Пересветову была близка идея о том, что Москва выступает преемницей Византийской империи. При этом он особенно, почти в духе «Сказания о князьях Владимирских», акцентировал внимание на роли и значении православн
ого царя, способного устроить истинное православное царство. Здесь, несомненно, проявился тот факт, что Пересветов был служилым человеком, чья судьба полностью зависела от воли и благосклонности государя. Поэтому он и писал, обращаясь именно к московскому царю: «Ты, государь грозный и мудрый, грешны
х на покаяние приведешь и правду во царьство свое введешь, Богу сердечную радость воздашь».
Однако Пересветов не считал, что Россия безусловно наследует от Византии Божественную благодать. Главное условие обретения Божией благодати одно — Господь дарует свое заступничество только тому земному цар
ю, который сможет утвердить в своем царстве «правду»: «И в котором царьстве правда, в том царстве и Богъ пребывает, и гнев Божий не воздвизается на то царьство». Собственно, и Константинополь пал потому, что жители его, внешне соблюдая веру христианскую, забыли о «правде».
Что же такое «правда»,
в толковании Ивана Пересветова? Смысл понятия «правда» довольно-таки широк — это и справедливость, и любовь, и добро, и истина. В конечном счете, Пересветов утверждает: «Христос есть истинная правда». Более того, в «Большой челобитной» встречается идея о том, что «правда» выше веры: «Богъ не веру лю
бит, правду». Иначе говоря, «правда» — это божественная сущность, а не обрядовая сторона «веры христианской».
В данном случае Пересветов усматривает противоречие между «правдой» и «верой христианской». Более того, «правда» приобретает некое самодостаточное значение, и впервые в отечественной рели
гиозно-философской традиции появляется идея о том, что Божия «правда» не обязательно связана с христианством. Иначе говоря, христианская вера — это лишь одно из многих возможных вероисповеданий на земле. Однако только христианство способно выразить «правду» наиболее полно, потому Бог и любит «веру х
ристианскую» «больше других». По той же причине «вера христианская» постоянно подвергается нападкам дьявола, который старается «одолеть» ее «всякой неправдой».
Т. о., в понимании Пересветова, борьба за «правду» — это не только утверждение в земной жизни Божиих заповедей, но и часть всемирной борь
бы добра и зла, Бога и дьявола. Поэтому утверждение «правды» на земле доставляет «сердечную радость» самому Богу: «Нетъ сильнее правды в Божественном Писании»; «Правда Богу сердечная радость»; «правда — сердечная радость Богу», — утверждает Пересветов.
Россия, по убеждению Пересветова, — это арен
а борьбы Бога и дьявола за «правду». В «Большой челобитной», основная часть которой написана якобы от имени молдавского воеводы Петра, Пересветов приводит разговор этого воеводы с неким «москвитянином» Васькой Мерцаловым. «Таковое силное, и славное, и всемъ богатое то царьство Московское! — восклица
ет воевода и спрашивает: — Есть ли в том царьстве правда?». «Москвитянин» отвечает: «Вера, государь, християнская добра, всем сполна и красота церковная велика, правды нету». И Пересветов устами заплакавшего от горя воеводы Петра так комментирует эти слова: «Коли правды нет, ино то и всего нету».
Главная беда Московского царства заключена в том же, что и беда Византии — во всесильности «вельмож». «Вельможи руского царя сами богатеют, а лениивеют, а царьство оскужают его», — говорит воевода Петр в «Большой челобитной». И Пересветов предлагает целую систему мер, которые, по его мнению, могли
бы установить «правду» на Русской земле: опора на служилое войско, введение «праведных» судов, улучшение налоговых правил, частичная отмена наместничества и рабства. Все эти меры способен осуществить только «грозный и мудрый» самодержавный царь, а сами реформы должны максимально усилить роль государ
Роль и значение «грозного и мудрого» царя Пересветов подчеркивает постоянно. В качестве примера он приводит турецкого Магмета-салтана («Сказание о Магмете-салтане», «Большая челобитная» и др.). Турецкий царь, хотя и был «кровопивцем и нехристем» (впрочем, Пересветов приписывал ему желание пере
йти в христианство), но познал христианские книги и ввел в своем царстве «правду». «Аще бы к той правде вера християнская, ино бы с ними ангели беседовали», — восклицает Пересветов о турках. Как можно заметить, здесь ярко проявилось убеждение русского мыслителя в том, что «правда» не обязательно свя
зана с «верой христианской».
Пересветов понимает, что даже царю не просто пересилить своих «вельмож», поэтому он постоянно советует Ивану IV действовать не только мудро, но и «грозно». «От твоей мудрости великой грозы царьской лукавые судьи яко от сна возбудятся», — пишет он в «Большой челобитной
». «Царь кроток и смирен на царстве своем, и царство его оскудеет, и слава его низится. Царь на царстве грозен и мудр, царство его ширеет, и имя его славно по всем землям», — развивает Пересветов эту идею в «Сказание о царе Константине».
Еще один интересный момент. Неоднократно Пересветов говорит
о том, что правда — это Христос: «Истинная правда — Христосъ…» А далее Пересветов отмечает: «Да оставил нам Евангилие — правду, любячи веру християнскую надо всеми верами, указал путь Царства Небеснаго». А дальше он обвиняет греков в том, что они забыли евангельские заветы: «Греки Евангилие чли, а
иныя слушали, а воли Божии не творили, на Бога хулу положили, вь ересь впали». Это рассуждение интересно тем вниманием, которое Пересветов уделяет Евангелию. Ведь он практически нигде не упоминает и не ссылается на Ветхий Завет. Вполне возможно, что это лишь свидетельство не очень глубокой книжности
Пересветова. Но, с др. стороны, этот факт может свидетельствовать и о определенных его религиозных предпочтениях.
Как можно видеть, Пересветов поднимал в своих сочинениях самые важные проблемы, которые стояли в центре общественного внимания в сер. XVI столетия. Так, идея «правды» волновала его н
е меньше, чем Федора Карпова. Впрочем, их понимание реализации «правды» на земле было различно. Карпов искал некую общественную гармонию всех сословий, а «правду» рекомендовал смягчать «милостью». Пересветов однозначно связывал «правду» с самодержавным царем и усилением роли служилых людей, а «правд
у» требовал утверждать «грозой». В этом смысле давно замечено совпадение взглядов Пересветова с теми идеями, которые немного позднее выдвигал Иван Грозный. Возможно, пересветовская идея «грозной власти» и могла в какой-то степени повлиять на сочинения русского царя. Однако ни в сочинениях Ивана Гроз