Иван Джанчатов

Я заводной, юморной и даже взрывной!

Я окончил социально-экономический факультет, 20% - четверочки, остальные – пятёрочки. Затем учился в аспирантуре и сдал аспирантский минимум, написал диссертацию, вот буду защищаться, скорей всего, в октябре. Буду, надеюсь, кандидатом наук. Студенческие годы были прекрасными и запомнились тысячами приколов.

Иван, ты окончил РГСУ – Российский государственный социальный университет. На каком факультете ты учился? Расскажи о своих студенческих годах.

- Я окончил социально-экономический факультет, 20% - четверочки, остальные – пятёрочки. Затем учился в аспирантуре и сдал аспирантский минимум, написал диссертацию, вот буду защищаться, скорей всего, в октябре. Буду, надеюсь, кандидатом наук. Студенческие годы были прекрасными и запомнились тысячами приколов. Это самые лучшие годы, как все говорят. Было всё, что, рассказать какой-нибудь смешной случай?

Если есть, то да!

- Например, на первом курсе началась высшая математика, и мне помогал мой друг, окончивший экономический институт. 14-го февраля я купил две больших игрушки и говорю ему: «Серёга, вот тебе игрушка, а вот – мне игрушка. Подходишь к любой понравившейся тебе девушке и говоришь: "Я за Вами наблюдал полгода, я Вас люблю и т.д. и т.п. и даришь игрушку". Он говорит: "Окей". Мы нашли двух подружек и поделили их между собой: это – твоя (Танька), а это – моя (Ирка). Мы ждали их на улице, а мне нужно было захлопнуть багажник машины, поэтому я стоял в полушаге от него. И мой друг дарит игрушку не той девушке! Было, конечно, смешно. Еще нереально прикольным был выпускной. Мы писали сочинение в большом актовом зале. Я был единственным человеком (в белом костюме), который попросил ещё бумаги. Я написал его с тремя орфографическими ошибками. Мне поставили 5/5, так как я писал на свободную тему, где использовал сказку Пушкина «О рыбаке и золотой рыбке».

Как ты стал участвовать в проекте «Детективы»?

- Совершенно случайно. Была такая история. Ребята мне всё время говорили: тебе надо в актёры, у тебя есть способности. Но я всегда скептически к этому относился, так как драма – не для меня, а с юморком я могу что-нибудь показать. Когда я сдал все вступительные экзамены в аспирантуру, раздается звонок. Один человек просит попробовать сходить на кастинг в «Детективы». Мне сказали подъехать к четырём в университет. В 15.30 я подъезжаю к кортам университета и на светофоре вижу две иномарки: слева едет черное купе, а справа трогается миньончик. В одной машине за рулем женщина, и во второй – женщина с ребёнком. Они едут на приличной скорости, и я вижу, что по траектории они в одной точке сходятся, расстояние – большое, метров 200. Они жёстко врезаются друг в друга. От удара миньончик выбрасывает на бордюр, из машины выпадает маленький мальчик, делает сальто и падает. Я понимаю, что больше никого нет, и помочь некому. Я подбегаю к маме, держащей ребёнка на руках, я ручки-ножки пощёпал, - переломов нет. Во второй машине заклинило дверь, - я её открываю. Я прикладываю пострадавшей женщине лёд, бинтую голову, зову на помощь, но никого нет. Я нахожу в её сумке телефон, звоню мужу и объясняю, что его жена попала в аварию. И тут выясняется, что он находится в Воронеже! В общем, я ждал, пока приедет «Скорая», чтобы спросить у водителя, куда её определят. И без пятнадцати пять я подъезжаю к «Телеформату», звоню, извиняюсь. Мне говорят – «Подъезжайте!». Приезжаю. Мне запомнилась картинка: я сижу с бутылкой минеральной воды и из-под ногтей вычищаю кровь. И думаю: «Сейчас у меня будет отличный кастинг!». Сначала я не понял, что от меня требовалось, так как разыгрывалось четыре реакции на разные ситуации: грусть, взрыв, агрессию и на умение познакомиться с девушкой. Потом мне позвонили, сказали, вроде, «да», ничего определенного, но приезжай на съёмки. Я приехал, думая, что это – пробная серия. Начал сниматься и делаю это до сих пор.

Твой герой довольно меланхоличен, временами даже флегматичен. Это свойства твоего характера?

- Нет, конечно! Я абсолютно не такой – заводной и юморной, даже взрывной. По большому счёту, то, что люди видят на экране – вообще не я! (Взрывается). И вообще, как артисту раскрыться в этой ситуации невозможно. У моего героя нет никакой личной жизни, что мы много раз оговаривали со сценаристами. У нас у всех одинаковые характеры. Даже, когда я играю роль сантехника, который пришёл под «прикрытием», всё равно у тебя две реплики, и никой режиссер и редактор не пойдут на то, чтобы изобразить его добрым или весёлым. Я в своё время снимал свою серию, пришёл к Левину (Александр Левин - главный продюсер «Детективов») и сказал: « Я хочу снимать!». Он мне ответил, что за свои деньги я могу это делать, а если всё получится, то у меня эту серию купят. Я снял, и я установил несколько рекордов за съёмку этой серии, так как я был сам себе режиссёр, редактор, администратор и сценарист. Я нашёл всех актёров и делал абсолютно всё. У нас было рекордное количество переездов – 11, у нас было 8 объектов, 9 машин, на которых мы передвигались. В итоге мы разбили машину Алексея Викторовича (Насонова прим. автора) – снесли ей бампер. Самый главный рекорд заключается в том, что мы во время съёмок задержали настоящего преступника. Дело было так: к нам приехал Николаич, которого я попросил сыграть роль милиционера. Мы приехали к отделению милиции снимать подъезд уазика, а потом в кабинете нужно было снять разговор Николаича с милиционером. Но Николаич не понял этого и пошёл переодеваться в одно из помещений – в комнату дознания. Я на него «наехал» из-за этой путаницы, а он оставил в комнате свою верхнюю одежду и барсетку. А в это время в отделении милиции находился верзила, прямо гора. Его отпустили, он зашёл в комнату дознания, взял дублёнку, прихватил барсеточку и пошёл гулять! В итоге: мы возвращаемся на съёмки, сидит этот чувак. А ко мне подходит знакомый сотрудник милиции и говорит: «Хотите прикол?». Я отвечаю – конечно, хочу! Мы подходим, а там, в клетке, сидит эта «башня» в дублёнке Николаича. Николаич просто обалдел! Оказалось, что при проверке документов выяснилось, что в барсетке находились документы Николаича. Затем эта серия пошла в эфир под названием «Опасное свидание».

Трудно было осваивать новую криминалистическую терминологию и вживаться в роль?

- Абсолютно нет. Я думаю, что никому трудно не было, потому что никакой криминалистической терминологии нет. Всё было достаточно просто, доступным языком. Очень смешно бывает, когда мы по мазку определяем ДНК или подходит помощница и говорит: это протектор – новая резина такой-то марки и, скорей всего, покупалось в определённом магазине, потому что так прописал сценарист.

Многие телезрители тебя воспринимают как реального помощника детектива. Как ты к этому относишься?

- Конечно, понятно, кто из телезрителей нас смотрит. Это, в основном, бабушки и маленькие девочки и мальчики, поэтому о какой-то известности говорить не приходится. Это не доставляет такого удовольствия, так как, через три года грубо говорят, тебя знают в своей «палатке». Я всегда слышу стандартные реплики – мы вас смотрим, мы вас любим. А поводу того, считают ли телезрители всё настоящим, - к нам приходят письма, где просят разобраться в конкретных ситуациях. Даже несколько раз нам звонили по телефону с подобными просьбами, - совершенно стандартными: меня, например, выселили или что-нибудь в этом роде.

Конечно, здоровый и адекватный человек прекрасно понимает, что происходящее на экране – не реальность, а спектакль, поэтому, когда нас об этом спрашивают, мы ничего не скрываем.

Происходят ли на съёмочной площадке курьёзные моменты?

- Часто бывает, из-за того, что у нас небольшая группа и две маленькие камеры (операторы снимают «с рук»), люди, когда, к примеру, видят человека в наручниках, не сразу понимают, что идёт съёмка. Особенно, когда говоришь какой-то дурацкий текст, то люди заходят в кадр и спрашивают: «А что случилось?». Или, например, копаешься на помойке и ищешь петуха, который по сценарию – рариет, а на самом деле был с утра за три рубля куплен в ближайшей палатке. Тут подходит какая-нибудь бабуля и спрашивает: «Это, милок, у тебя что – пятух?». Пришлось подыграть.

Один из очень смешных случаев был в самом начале. Мы снимали в многоэтажке: выход из лифта, общая дверь и справа и слева такая «кишка» на два коридора. Самая дальняя торцевая квартира – наша, где мы снимаем, возле лифта распределительный щиток, а справа в конце прячется съёмочная группа в следующем составе: два оператора, режиссёр, редактор, звукооператор. Они там набились и сидят на корточках. Моя задача заключается в том, что я должен подойти к двери, развернуться лицом к группе, остановиться у щитка и начинать крутить провода, типа, я тут устанавливаю супер-мега-прослушку. Ко мне подходит женщина-соседка и говорит: «Опять ты шляешься и т.д.». Но после слова «Шасть» у исполнительницы этой роли начинался «клин». Она напрочь забывала текст – просто наглухо. И у неё было такое лицо, будто она только что «прокачалась» наркотиками, ничего не соображает и смотрит на меня в упор. Конечно, раз пять мы все поржали, обхохотались, но нужно было продолжать съёмку. Я никак не мог с серьёзным лицом идти на съёмочную группу, так как она

в полном составе смеялась, но с горем пополам мы эту серию всё же отсняли!