Иван Барков

Биография

Барков Иван Семенович (по др. данным Степанович) (ок. 1732—1768), поэт и переводчик. Родился в семье священника; был принят в число студентов академического университета.

Учился Барков хорошо, в поведении был, как выразился один из академиков, «средних обычаев, но больше склонен к худым делам», пьянствовал и скандалил, за что, после ряда столкновений с полицией, был в 1751 исключен из университета и определен в академическую типографию учиться наборному делу, но в то же время прилежно продолжал учиться «российскому штилю» и новым языкам. В 1753 Барков был определен в академическую канцелярию писцом; потом был корректором и переводчиком.

Литературное искусство Баркова делится на две части — печатную и непечатную. К первой относятся «Житие князя А. Д. Кантемира», приложенное к изданию его «Сатир» (1762), ода «На всерадостный день рождения» Петра III, «Сокращение универсальной истории Гельберга» (с 1766 несколько изданий). Стихами Барков перевел с итальянского «драму на музыке» «Мир Героев» (1762), «Книга Горация Флакка Сатиры или Беседы» (1763) и «Федра, Августова отпущенника, нравоучительные басни», с приложением двустиший Дионисия Катона «О благонравии» (1764). По свидетельству Штелина, Барков начал переводить Фенелонова «Телемака» стихами. Барков мастерски владел стихом; это особенно видно по второй, непечатной части его литературной деятельности, которая одна и сохранила его имя от забвения. Уже в н. 1750-х, как рассказывает Штелин, стали ходить по рукам «остроумные и колкие сатиры, написанные прекрасными стихами, на глупости новейших русских поэтов». Н. И. Новиков сообщает, что «сей человек, острый и отважный» , написал «множество целых и мелких стихотворений в честь Вакха и Афродиты, к чему веселый его нрав и беспечность много содействовали». Степенный Карамзин называет Баркова «русским Скарроном», а Бантыш-Каменский сравнивает его с Пироном. В его здоровой и грубой (нет возможности привести даже заглавия стихотворений Баркова) порнографии нигде не чувствуется острого и заманчивого соблазна; она отражает дикий, но здоровый быт. Барков был сквернослов, какого не знает ни одна литература, но было бы ошибкой сводить его порнографию исключительно к словесной грязи. Опережая на много лет свою эпоху стихотворной техникой и литературным вкусом, Барков сознательно издевался над обветшалыми чужеземными традициями оды и трагедии и, отравляя своими веселыми и меткими пародиями жизнь «российскому Вольтеру» и «северному Расину» — Сумарокову, распространял в обществе семена критического отношения к старым литературным формам. Наблюдательный и задорный, Барков стал первым русским литературным пародистом. Несмотря на горькую, нищенскую и пьяную жизнь, юмор Баркова заразительно весел. Барков вполне народен и по языку, и по раскрывающемуся в его произведениях быту. Ему нельзя отказать в некоторой роли в истории русской литературы не только как талантливому юмористу и литературному пересмешнику, но и как выразителю своеобразной психологической черты народности. В Имперской публичной библиотеке хранится рукопись, относящаяся к к. XVIII или н. XIX в., под названием «Девическая игрушка, или собрание сочинений г. Баркова», но в ней рядом с несомненными стихами Баркова есть немало произведений др., безвестных авторов.

Распространенная легенда сообщает, что Барков умер от побоев в публичном доме и перед смертью успел произнести с горькой иронией: «жил грешно и умер смешно».