Игорь Зиновьев
Художник из Ясного проезда
Художнику Игорю Константиновичу ЗИНОВЬЕВУ идет 110-й год. Прожив столь долгую жизнь, он пришел к убеждению, что мир спасет не только красота, но и доброта. Поэтому он ни на кого не держит зла, в том числе и на тех чиновников, которые сорок лет назад переселили его, коренного москвича, с Арбата в Южное Медведково, в мало кому известный тогда Ясный проезд.
Старики в центре не нужны
— ЭТО случилось в 1964 году, — вспоминает Игорь Константинович. — По соседству с нашим подлежащим сносу домом в Староконюшенном переулке строилась такая же панельная башня — девятиэтажка. И я попросился туда, но мне отказали, заявив, что стариков в центре не селят, и я должен быть рад тому, что дают. А мне тогда уже шел восьмой десяток. Я еще не был пенсионером, руководил проектной художественной мастерской худфонда РСФСР, и ездить на работу откуда-то с далекой окраины было удовольствием не из приятных. Однако выбора не было. Помню, когда я впервые приехал в Ясный, то застал здесь множество бревенчатых изб вокруг пруда. А наш дом-новостройка еще не имел лифта, да и лестницы были не доделаны, поэтому я поднимался на свой верхний девятый этаж пешком. Но теперь, по прошествии почти сорока лет, я благодарю судьбу за то, что поселился именно в этом живописном «спальном» уголке нашей Москвы.
В двухкомнатной квартире, где проходит наша беседа, много света. Струится он и с мольберта, на котором стоит акварель с милым и теплым пейзажем старинного пруда. Наверное, таким был когда-то пруд в Ясном проезде, ныне закованный в кольцо бетона и окруженный многоэтажками. Мимо спешат автобусы, легковушки. Глядя на них с высоты девятого этажа, мой собеседник неожиданно замечает, что хорошо помнит конку, она была летняя и зимняя. Это уже потом появились трамваи, метро, космические корабли, компьютеры и прочее… Но не эти блага цивилизации, по мнению Игоря Константиновича, следует считать радостями жизни. Куда важнее духовные ценности.
Москва — Вологда — Петербург — Москва
ИГОРЬ Константинович Зиновьев родился в 1894 году в семье журналиста, редактора театрального журнала «Кулисы». По складу характера и убеждениям отец был разночинцем, дружил с художниками-передвижниками, в частности с Василием Поленовым, который как раз и стал первым учителем и наставником Зиновьева-младшего. Но, конечно, нельзя умалять и роли отца, демократические взгляды которого не нравились властям. В канун революции 1905 года его как неблагонадежного сослали с семьей в Вологду.
— После возвращения оттуда какое-то время мы жили в Петербурге на Петровском острове, а потом опять переехали в Москву. Именно здесь я стал очевидцем Февральской, а затем и Октябрьской революции. Первая была гораздо мягче и спокойнее, вторая — жесткой, кровопролитной.
Двадцатые — тридцатые годы связаны у Игоря Константиновича с Малым театром, где он начинал вместе с Николаем Анненковым. И все же душа его была устремлена к живописи. В 1936 году он поступил во ВХУТЕМАС на художественно-оформительский факультет и окончил его перед началом Великой Отечественной войны. Вскоре в Москве началась эвакуация предприятий, учреждений и театров, но художника-оформителя Зиновьева мобилизовали на защиту столицы. Он был включен в отряд особого назначения по маскировке Москвы.
Война
— ЕЩЕ до первого налета фашистской авиации наше подразделение архитекторов, художников и строителей маскировало важнейшие объекты, в том числе Красную площадь, Большой и Малый театры, Могэс на Балчуге, нефтеперерабатывающий завод в Капотне. Нашей задачей было изменить формы этих объектов. Для этого их обшивали фанерой, раскрашивали в замысловатые цвета. Конечно, что-то было наивным, скажем, колонны Большого бросали тень, заметную с самолетов, но мы делали то, что нам приказывали.
Уже в первый налет 22 июля бомбы попали в Театр Вахтангова. Потом была выведена из строя электросеть, не ходили трамваи, и мы добирались на работу пешком. Никогда не забуду 29 октября сорок первого года. Бомбежка застала меня на Лубянке, возле небольшого магазина детских товаров. Взрывной волной меня бросило на стену этого здания. А вот драматург Александр Николаевич Афиногенов в тот день погиб. Он, как руководитель литературного отдела Совинформбюро, находился на Новой площади в приемной Секретариата ЦК ВКП(б), куда и угодила немецкая бомба.
Убежденный холостяк
ПОСЛЕ Победы Игорь Константинович Зиновьев снова вернулся в театр как постановщик спектаклей, оформитель и актер. Он много путешествовал по стране и увидел ее от Мурманска до Владивостока. Потом снова была родная Москва, где он трудился до 95 лет, не оформляя пенсию. А когда его спрашивают о секретах долголетия, Игорь Константинович говорит, что многое, видимо, зависит от наследственности, от образа жизни, отказа от вредных привычек. Он никогда не курил, не злоупотреблял спиртным. И еще говорит о пользе физических упражнений, например йоги.
— Все должно быть в меру, в том числе питание, — считает Зиновьев. — Однако питание — дело индивидуальное, здесь нужно приспособиться к такой пище, от которой не ощущаешь дискомфорта. Ни в коем случае нельзя наедаться на ночь, чтобы не перегружать организм и нервную систему.
Но это общие советы. А есть в жизни Игоря Константиновича и сугубо личные моменты. Он, например, убежденный холостяк — ни разу не был женат. Хотя, по его признанию, ни к монахам, ни к ловеласам отношения не имеет. Содержанием его жизни всегда были творчество, живопись, духовные ценности. Мольберт и сегодня стоит перед его окном, за которым открывается вид на Москву ХХI века…
