Фридрих Вильгельм I

Фельдфебель в королевской короне

Пресловутый порядок привил подданным Фридрих Вильгельм I, хотя сами немцы не особенно гордятся этим королем

Жил-был король когда-то...

Ехал он однажды по столичной улице и заметил, что прохожий пустился наутек от королевской кареты. Монарх велел его поймать и учинил форменный допрос:

- Почему бежал?

- Испугался, Ваше Величество.

Тогда король стал охаживать его своей тяжелой тростью. И приговаривал:

- Бездельник! Ты должен меня любить, любить, любить...

В другой раз - тоже на улице - король встретил двух дворянок, одетых по французской моде. Велел переодеть их в лохмотья и заставил подметать мостовую.

Век на дворе стоял XVIII...

У русского человека обычно вызывает ироническую усмешку привычка немцев мыть мостовые шампунем, пустые бутылки зеленого цвета выбрасывать в ящики для пустых зеленых бутылок, а пустые белые - в ящики для белых. Ну и, разумеется, слышится дежурное "а мы их все равно били..."

В отличие от русских немцы окончательно собрались в едином государстве только в 1871 году. Но к тому моменту уже очень долго проживая в сотне германских королевств и княжеств, они давно говорили на одном языке и имели вполне сформированные национальные особенности. И среди них - пресловутый Ordnung, порядок, писавшийся с заглавной буквы не только согласно правилам грамматики.

Оказывается, его можно было насаждать и приказным путем. По-военному. Не рассуждать! Пожалуй, и сами немцы не особенно гордятся королем Фридрихом-Вильгельмом I, которого за глаза называли фельдфебелем, над которым потешалась просвещенная и куртуазная Европа. Этот грубый солдафон своею тростью буквально вбивал в спины подданных привычки к военной дисциплине, а своей "себе на уме" политикой заложил основы могущества Пруссии, которой позднее удалось железной рукой объединить Германию.

Собственно королевством Пруссия стала лишь в 1701 году. До этого государство называлось курфюршество (княжество) Бранденбург. Добившийся повышения в звании отец Фридриха-Вильгельма Фридрих I устроил себе коронацию, обошедшуюся казне в 6 миллионов талеров. Больше, чем годовой доход. Иначе поступить, казалось, было невозможно. В 1713 году к власти пришел двадцатипятилетний Фридрих-Вильгельм I, воспитанный в казарме и имеющий вполне сформировавшиеся фельдфебельские взгляды. И устроил себе коронацию стоимостью в 2547 талеров 9 пфеннигов. Это был настоящий король-скряга, король-скопидом.

Фридрих-Вильгельм яростно ненавидел все французское. В противоположность Версальскому при Потсдамском дворе царили скупость и серость. Балы отменены как непредусмотренная военным уставом блажь. Число придворных камергеров сократилось со 100 до 12. Многие слуги были уволены. Большая часть выездных лошадей с королевской конюшни продана с торгов. Серебряная посуда переплавлена в монеты. Подавая пример бережливости, сам король носил один и тот же суконный военный мундир, пока тот не протирался до дыр. На новый мундир перешивались пуговицы со старого.

Следуя поговорке "каков поп, таков и приход", подданным этого Плюшкина также запрещалось роскошествовать. Политика жесткого протекционизма, запрета на импорт многих товаров, поощрения развития прусской промышленности, упорядочения налоговых сборов привела к удвоению ежегодных поступлений в казну. При этом Фридрих-Вильгельм старался лично руководить важнейшими государственными делами. Для чего, и опять же из экономии, он сократил должности первого, военного и финансового министров и занял их сам.

Дотошность фельдфебеля на троне доходила до идиотизма и сделалась главной темой анекдотов в Европе. Король частенько прогуливался по улицам Берлина и Потсдама в сопровождении приближенных, превращая эти прогулки в ревизии. И улицы вымирали. Потому что Фридрих-Вильгельм собственноручно колотил тростью всех праздношатающихся, не делая исключения для дам и детей. Как в андроповские времена, вылавливал посещающих в неурочный час кабаки.

Такой человек не мог не стать тираном и для своей семьи. Он поколачивал королеву, принцесс и единственного принца-наследника. За что те платили ему глухой ненавистью. С принцем, будущим прусским королем Фридрихом Великим, произошла примерно такая же история, как немного ранее с царевичем Алексеем, сыном нашего Петра I. Восемнадцатилетний Фридрих просто не выдержал отцовского деспотизма, солдатчины, невозможности получить нормальное образование и попытался бежать в Англию, отказавшись от наследства. Но заговор раскрылся. Фридрих-Вильгельм заключил сына под домашний арест, а офицера, пытавшегося Фридриху помочь бежать, велел повесить перед окнами арестанта.

У скопидома были только две слабости. Первая из них почти ничего не стоила казне. Король часто собирал в своем дворце так называемые "табачные коллегии", куда приглашались министры, генералы, а иногда и простые офицеры. Курить были обязаны все или хотя бы держать трубку во рту. При этом в непринужденной казарменной обстановке пили пиво и обсуждали важнейшие государственные дела.

На вторую слабость расходовалось до 80% бюджета. Это армия. В год смерти Фридриха-Вильгельма (1740) ее численность достигла 84 тыс., третья в Европе. Король, по сути дела, превратил Пруссию в милитаристскую державу, где каждый молодой крестьянин или бюргер был потенциальным рекрутом, а помещик - военным комиссаром. Оказывалось содействие переселению гонимых протестантов из Австрии, Франции и других стран.

Солдаты были сыты, одеты и здоровы. Армия прекрасно вымуштрована и обучена. Но, естественно, благодаря ставшей хрестоматийной прусской палочной дисциплине. И хотя за дезертирство полагалась смертная казнь, чуть ли не каждый третий солдат пытался убежать.

Главным достоянием Фридриха-Вильгельма была потсдамская гвардия, куда брали парней исключительно высокого роста. Когда такие в Пруссии закончились, эмиссары короля стали отыскивать их по всей Европе. Покупали крепостных у русских помещиков, не жалея никаких денег, обманывали молодых людей, подпаивали. Между прочим, в 1739 году в прусские гвардейцы попал выпивший лишку рослый великовозрастный студент Марбургского университета (княжество Гессен) Михаило Ломоносов. Но будущему светилу русской науки удалось удачно сбежать из крепости Везель.

А самое любопытное, что эта великолепная армия... почти не воевала. С одной стороны, легко предположить, что Фридрих-Вильгельм, заложив основы германского милитаризма, копил силы для грядущих побед. С другой стороны, скопидому, наверное, просто было жалко терять своих полуоловянных солдатиков.

Более или менее активное участие Пруссия при Фридрихе-Вильгельме приняла только в Северной войне вместе с Россией, Данией, Саксонией и Польшей против Швеции. Экономный король вступил в войну только в 1715 году, уже после Полтавской победы, быстро отвоевал у шведов Померанию со Штеттином, да и то с помощью русских войск.

Толковый фельдфебель все тащит в свою каптерку, если то на благо полка. Деньги, добротное сукно, солдат-великанов, Померанию. Зато легко избавляется от всего, что выше его понимания. На одной "табачной коллегии" Фридрих-Вильгельм пошутил: "Зачем нужен такой ученый, который не способен даже стоять на часах?" И выгнал его со службы. Это был основатель и председатель Прусской академии наук великий Готфрид Лейбниц. Ученого с удовольствием приютил Петр Великий.

Еще от одной роскошной безделицы, не пригодной в военном деле, легко избавился король. Конечно, выгоднее ее было бы продать русскому царю. Но дипломатические обстоятельства вынудили сделать дорогой подарок. Это знаменитая Янтарная комната.

Король заботился о развитии медицинской науки, строительстве госпиталей - на войне обычны ранения. Заботился о развитии сети народных школ - будущий солдат должен читать устав. И попутно, подспудно заколачивал палкой в подданных совсем не бесполезные солдатские истины: не бездельничать, содержать в чистоте себя, свой дом, свое место для построения, не пить без меры. И чего-то все-таки добился. И в том, что сегодня немцы такие, а не иные, что живут так, а не иначе, есть какая-то заслуга и короля-фельдфебеля, карикатурного идиота европейского масштаба Фридриха-Вильгельма I.

Спору нет, смешная немецкая привычка - выкидывать зеленые бутылки в ящики для зеленых бутылок. И умом не понять, почему в России их выкидывают прямо из окон на газон