Федор Ильченко

«Черный ход» для фельдмаршала

22-летний русский офицер Федор Ильченко взял в плен немецкого фельдмаршала. Он сам рассказывает как все происходило.

ДВЕНАДЦАТЬ лет назад в «АиФ» был опубликован отрывок из книги Александра Верта «Россия в войне. 1941–1945 гг.», посвященный капитуляции 6-й армии Паулюса в Сталинграде. Автор рассказывал о том, как 22-летний русский офицер Федор Ильченко взял в плен немецкого фельдмаршала.

ВОТ что он пишет: «…Мне довелось встретиться в Сталинграде с человеком, который непосредственно брал фон Паулюса в плен. Федор Михайлович Ильченко, молодой курносый лейтенант с буйной шевелюрой и вечной улыбкой на лице. Величать его по имени-отчеству как-то даже язык не поворачивался. Просто Федя!»

С тех пор прошло 62 года. Но нам удалось найти того курчавого старлея, ныне 83-летнего полковника запаса. Он живет в Киеве.

Сначала уничтожали вшей

ЛЕТОМ 1942 г. Сталин стал формировать мощный ударный кулак для разгрома немцев в Сталинграде. Федор Ильченко отбыл в 38-ю отдельную мотострелковую бригаду; 22-летний старший лейтенант, назначенный на полковничью должность, был шестым офицером, прибывшим в это резервное подразделение Ставки. Бригаду численностью 6,5 тысячи человек «собрали» буквально с колес за 18 дней. И бросили в бой. После нескольких дней сражения на Мамаевом кургане в ней осталось 138 человек. Пополнение шло напрямую из госпиталей: выздоравливающие чуть ли не с больничной койки шли в окопы. На место погибших вставали в основном специалисты тыла, имевшие «броню» и работавшие в эвакуации на оборонных заводах города.

— Слава богу, солдат хорошо одели, — рассказывает Федор Михайлович. — На каждом ватные штаны, фуфайка, валенки, меховой полушубок. Так что «генерал Мороз» был не страшен. Кормили нас, по фронтовым меркам, шикарно: один раз в сутки — горячий супчик. Правда, не всегда регулярно: от голодной злобы немецкая артиллерия громила наши полевые кухни, и повара добирались в окопы с термосами на спине. Но хлеб, по килограмму на брата, был всегда. И конечно, водка. Без спиртного невозможно было победить… мороз. Фронтовые сто граммов стали дороже снарядов и спасали солдат от обморожения, так как многие ночи они проводили в чистом поле, на голой земле.

Перед операцией по окружению немцев бригаде дали два выходных дня. Стыдно сказать, но нас заели вши. И тыловики уничтожали насекомых, пропуская всю одежду через горячую «пропарку». Вши «забодали» и армию Паулюса. По показаниям пленных, их летнее обмундирование едва не «шевелилось» от насекомых.

Немецкие солдаты на пути в плен. Сталинград, январь/февраль 1943 г. Фото из книги «Война Германии против Советского Союза».У немцев не было шансов вырваться из сталинградского котла: спереди — русские, плена которых фашисты панически боялись, а за спиной — полевые жандармы, отстреливавшие беглецов и симулянтов. Дневной паек немецких солдат под Сталинградом — черствая буханка хлеба на пятерых и кусок конины. Они ели кошек, собак, ежей, ворон, крыс. Были случаи каннибализма: фашисты пытались есть трупы своих однополчан.

Высший командный состав 6-й армии был готов бросить своих солдат на произвол судьбы. Создавались офицерские и генеральские спецгруппы, которые планировали вырваться из «котла» на лыжах. Услышав об этой затее, Паулюс только покрутил пальцем у виска.

«Хенде хох!» никто не кричал

ВОПРЕКИ утверждению немецкой армейской разведки спецоперация по захвату Паулюса не проводилась. Ему никто не кричал: «Хенде хох!» («Руки вверх!»). Никто не собирался ловить фельдмаршала, так как никто не знал, есть ли он в Сталинграде. Правда, среди немцев ходили слухи, что Паулюса ищет спецотряд НКВД, который должен сделать Сталину подарок к Новому году и привезти фельдмаршала в Кремль в мешке — как Соловья-разбойника.

— Пленение Паулюса было чистой случайностью, — рассказывает Федор Ильченко. — На войне так бывает. Однажды мы взяли «языка»-полиглота. Пленный обер-лейтенант хорошо знал русский, польский, румынский, английский и тьму других языков. И за котелок супчика был готов сделать все что угодно. Как-то раз в одном из подвалов мы накрыли вражеский лазарет. Оказалось, что среди раненых есть и офицеры. Мой «язык»-полиглот многих из них знал в лицо. От них и удалось выяснить, что все приказы в немецкую группировку поступали из развалин универмага за «красивой площадью» (так немцы называли площадь Павших борцов в Сталинграде).

В ночь на 31 января старший лейтенант Ильченко, капитан Гриценко и лейтенант Межирко (двое офицеров позднее погибли) в сопровождении немецкого офицера-парламентера попали в подвал, где раньше был склад детских игрушек. Именно из этого подвала, прежде чем капитулировать, фельдмаршал передал Гитлеру последнюю радиограмму: «Мой фюрер, у дверей русские!» А за дверью его поджидал курносый старший лейтенант Ильченко, советский парламентер, который провел первые переговоры с Паулюсом о капитуляции немецких войск в Сталинграде.

Коптилка для Паулюса

— МНЕ предложили спуститься в подвал одному, — продолжает Федор Михайлович. — А я немцам: «Дудки! Только все и с оружием!» А в подвал не только пешком — на танке можно заехать. Там, спрятавшись от артобстрела, стояли и сидели сотни немецких солдат. Тесно — словно в трамвае. Воняло немытыми телами и дерьмом: немцы несколько дней не выходили на улицу и гадили тут же, где спали, — на бетонном полу. Пробираясь сквозь оборванную вонючую толпу гитлеровцев, я повторял про себя: «Паулюс! Паулюс! Паулюс!» И даже, насколько хватило сил, крикнул, завидев генералов: «Где генерал-полковник Паулюс? Давайте его сюда!» Один из генералов резко меня осадил: «Есть такой, но фельдмаршал». Я обалдел: не было таких званий в нашей армии! Но постарался запомнить новое слово, чтобы доложить комбригу. Как запомнить? И вдруг — бах! Фельдмаршал Кутузов! Так меня Михаил Илларионович «выручил».

В подвале было несколько комнат. В одной — некое подобие кабинета Паулюса. Кругом чистота, посередине — стол, накрытый зеленым сукном, на котором горела солдатская лампа-коптилка, сделанная из снарядной гильзы. Я поднял ее: на кровати сидел очень пожилой, небритый мужик в свитере непонятного цвета (в 1943 г. Паулюсу было 53 года). Мундир висел на стуле. Рядом на кушетке стоял классный аккордеон. Сопровождавший меня 40-летний немецкий генерал Росске шепнул тому мужику только одно: «Русский пришел!» Паулюс поднялся с кровати и выдавил через силу: «Это конец! Фельдмаршал германской армии сдается Красной армии в плен». «Значит, конец!» — вместо приветствия сказал я. И понурый фельдмаршал кивнул мне — старлею — головой…

Генерал-фельдмаршал Паулюс сдается в плен. На улицу Паулюс не захотел выходить, как все, через центральный подъезд. И его вывели через черный ход. Для этого наши солдаты разобрали мешки с песком, закрывавшие одно из окон. Вот через эту дыру Паулюс и вышел на белый свет.

ПОСЛЕ первого официального допроса командующий 64-й армией генерал-лейтенант Михаил Шумилов пригласил Паулюса и его ближайших подчиненных на гвардейский (с водкой) обед. Паулюс тостов не произносил, но не отказался от предложения выпить за мужество русских солдат в Сталинграде.