Федор Буслаев

Профессор слова

На исходе XIX столетия, почти ослепнув, сидя в вольтеровских креслах, Фёдор Иванович Буслаев надиктовывал очерки, названные незатейливо и просто - "Мои воспоминания".

В пять лет он остался без отца. Иван Буслаев служил секретарём уездного суда в Пензенской губернии - и едва ли помышлял о столичной карьере сына.

Словесный факультет Московского университета ввёл юного Федю в мир древнерусских слов, чьи начертания таят легенду и миф. Очарование рукописной музыкой слова он пронёс через всю жизнь. Ей посвятил все свои дни. Среди современников будущего фольклориста, академика и профессора Московского университета - Гоголь, Грановский, Чаадаев, Киреевский, Аксаков.

Столь талантливое окружение Фёдора Буслаева помогло ему увидеть в ярких разноцветных буквицах, в коричневых столбцах текста в сочетании с розово-жёлтыми полями пергаментных листов старой русской книги произведение искусства. Он заболел древними текстами на всю жизнь.

Предстояло пройти путь, полный трудов праведных и лишений. По окончании университета он вынужден был подрабатывать учителем в гимназии. Но судьба преподнесла пытливому и трудолюбивому юноше приятный сюрприз. Его взяли на место домашнего учителя в семью графа Строганова, что не только позволило ему путешествовать вместе с семейством по Европе, но и изучать в университетах Германии и Италии языковедение, историю, археологию и европейское искусство.

К 1845 году молодой учёный, к тому времени автор знаменитого пособия "О преподавании отечественного языка", был готовым кандидатом в славянофилы, с которыми тесно сотрудничал в журнале "Москвитянин". Но и тут судьба уберегла его не только от "славянофильской самостоятельности", которую он называл одной из ложных и вредных для науки крайностей, но и от примитивного европоцентризма. Буслаев не жаловал ни тех, ни других, но считал, что идея славянофилов "гораздо достойнее подначального западничанья".

Ещё в начале XIX века изучение русских древностей считалось чем-то вроде патриотичного и полезного, но не очень серьёзного увлечения, которому предавались главным образом состоятельные энтузиасты-любители. Фёдор Иванович Буслаев оказался первопроходцем, придал русской археографии и русской палеографии статус университетских дисциплин.

Он навсегда остался верен языку и тексту, единственным духовным порождениям человеческой природы, изучению и прославлению которых посвятил свои труды и досуги: "Здесь можно увидеть изгиб крыла, поступь зверя, сплетение корней, извивы реки, контуры двух двойников - солнца и сердца. Эти буквы поют, щебечут, издают звериный рык, летают, скачут, говорят человеческим голосом. Они ещё не стали книжными типографскими серийными знаками. Каждая буквица индивидуальна, неповторима, как неповторим каждый лист на дереве жизни..."