Евгений Сивко
Дочь – мой самый большой критик
Евгений Сивко, главный режиссер Екатеринбургского театра кукол, готовится к важному событию: на днях наш театр, которому в этом году 80 лет, принимает международный фестиваль театров кукол «Петрушка Великий». Забавное название, правда? И Петрушка может быть велик, если за ним – столько труда.
«Здесь не авторский театр одного режиссера»
Евгений Владимирович, какая профессия у вас интересная и необычная: актер-кукловод!
– Когда я учился в театральном институте и жил в общежитии, прописки не было. Как-то на улице остановили милиционеры, проводили в отделение. Спрашивают: «Чем занимаешься?» Я отвечаю: «Актер-кукловод». Они в таком удивлении: «Ты что-о-о, кукол в театре озвучиваешь?! Ладно, иди!»
– А теперь вы главный режиссер и на вас – ответственность за театр и шестой Международный фестиваль «Петрушка Великий». Что он значит для вас лично и для театрального мира?
– Фестиваль – это марка, международный уровень. Я тут, наверное, ночевать буду. Когда «Петрушка Великий» начинался, мы получали по 10-12 заявок на участие. А в этом году их было больше сотни. Этот фестиваль – срез лучших кукольных трупп мира: участвуют девять стран и восемь российских городов. Наш театр заявлен сразу с двумя спектаклями – экспериментальными, разными: «Садко» и «Маленькие трагедии». Уверен, вокруг них будут жаркие споры.
У вас есть возможность наблюдать за кукольными труппами других стран. Какие театры занимают пьедестал лучших?
– Традиционно сильны кукольные театры стран бывшего соцлагеря. У западных коллег нет такой базы. А мы – в десятке сильнейших театров мира, ведь за плечами – большая история. Начиная с 1932 года театр пережил множество этапов своего развития. В 70-е случился прорыв: на Урале появилась плеяда молодых талантливых режиссеров, актеры вышли из-за ширм, стали ставить не только «Колобков», но и заниматься серьезной драматургией…
К слову, о серьезной драматургии. Мы привыкли думать: кукольный театр – исключительно для детей. И не все знают, что в вашем репертуаре есть постановки для взрослых.
– Да, у нас есть серьезный взрослый репертуар, глубокие темы, на которые мы стараемся смотреть по-новому, свежо и интересно. Отличие наших взрослых постановок от тех, что предлагает обычный драматический театр, – это динамика. Артист-кукольник ценит каждое слово. То, что на сцене драматического длится три часа, у нас происходит в сжатом времени – за час. И средства богаче. Здесь все работает: свет, музыка, актер и, конечно, кукла, то есть материя, которая оживает. Я всегда стараюсь идти на эксперименты, приглашаю коллег – здесь не авторский театр одного режиссера. Николай Коляда, например, поставил «Башмачкина» (главный герой повести Н.В. Гоголя «Шинель». – «ТШ»). Важным этапом в развитии театра стало сотрудничество с известным французским режиссером Эмили Валантен – спектакль по сказке Жорж Санд «Грибуль-простофиля и господин Шмель». Мы поработали в несвойственной нам эстетике западноевропейского театра и очень быстро нашли общий язык с режиссером – к 5-6-й репетиции смогли обходиться без переводчика. Вообще, вы знаете, у нас каждый спектакль отличается от другого. У зрителей складывается ощущение, что каждый раз они приходят в новый театр.
И куклы в каждом спектакле разные. Как выбираете между, например, перчаточной куклой и марионеткой?
– Для каждого литературного материала своя кукла подходит, ведь в каждой заложена особая метафора, символ. Например, марионетка несвободна, ее за ниточки дергают, но в какой-то момент она может освободиться… и стать тростевой куклой. Кроме того, у нас царит синтез жанров – мы и балерину на сцену можем пригласить, если это нужно для воплощения замысла.
«Оживающая материя – шок и ужас для маленьких детей»
Как вам кажется, зрители в Екатеринбурге – требовательные?
– В Екатеринбурге очень взыскательный зритель. Ему нужна фишка, яркая обертка, профессионализм. То, что называют «чесом», здесь не проходит.
А какой зритель вам больше нравится – взрослый или маленький?
– Они все такие разные! В кукольном мире все спектакли подвергают четкой градации. Есть даже спектакли для беременных, которые все переживают, чувствуют тоньше. Есть спектакли для детей от ноля до трех, от трех до пяти лет… В советское время психологи вообще не советовали детей младше пяти лет в кукольный театр водить: постановки, не предназначенные для этого возраста, могут губительно влиять на психику.
Почему?!
– Ситуация простая. Представьте: ребенок на спектакле, в ходе которого Аленушку топят. Ну то есть надевают на куклу камень, дети видят, как она тонет, а потом ночью уснуть не могут. Им ужасы всякие мерещатся. Маленькие ведь очень впечатлительные. Любая трансформирующаяся, оживающая материя – это любопытная вещь для тех, кому больше пяти, и страх, шок и ужас для самых маленьких. Поэтому мы всегда тщательно подбираем темы, изучаем методику, встречаемся с психологами и всегда отсматриваем новые спектакли на своих детях.
Но вы не сторонитесь рискованных экспериментов и создали уникальную водную постановку «Садко». Как родилась эта идея?
– Как-то увидел видеозапись постановки лаосского водного театра.Это была созерцательная, долгая, около четырех-пяти часов постановка. Мне пришла в голову идея поработать с водой, но при этом сделать более динамичный спектакль. Как раз в то время объявили о гранте «Инновации в искусстве» фонда Михаила Прохорова. Я принял в нем участие и победил. Вместе с художником Андреем Мелентьевым мы задумали «Садко» – авантюру, за которую сейчас расплачиваемся кропотливым трудом. Спроектировали большое яйцо в стиле Фаберже, которое стало водной «сценой» для кукол и в то же время – ширмой для актеров. Подобная конструкция – уникальная во всем мире, здесь каждую куклу нужно подгонять под работу с водой. Должен признать, это получился уникальный театр и настоящее детище художника. Благодаря гранту (бюджет которого – больше миллиона рублей) художник получил простор для творчества, смог выбирать лучшие материалы, воплощать самые смелые идеи. Теперь технологии, разработанные во время создания «Садко», мы используем и в других спектаклях.
Как коллеги из других театров оценили вашу «инновацию в искусстве»?
– Говорят: «Мы завидуем вам белой завистью, что вы можете такое сделать!» Такие работы нужны, как и нужны взрослые спектакли, чтобы артист получал возможность расти. Ведь актеры, занятые в бесконечных «колобках-репках» становятся штампованными.
Как этой «штампованности» избежать? Какие качества, на ваш взгляд, делают артиста по-настоящему талантливым?
– По Станиславскому: вера в предлагаемые обстоятельства. А еще – доверие к режиссеру и партнеру, с одной стороны, и постоянное недовольство собой – с другой. Никогда нельзя успокаиваться. Большая внутренняя работа с годами превращается во внутреннюю тему, которую талантливый артист тащит за собой, привносит в роль, делая ее более богатой.
«Захожу домой – и ни слова об искусстве!»
Евгений Владимирович, что привело вас в театр?
– Я вообще случайно здесь! Я хотел летчиком быть! Когда жили во Фрунзе, думал поступать в училище гражданской авиации, но зрение плохое, поэтому мне предложили авиатехником стать. А один мой родственник, режиссер драматического театра, меня как-то спросил: «Не хочешь в театральный поступить?» Я ехал в Екатеринбург с мыслью: не поступлю – авиатехником буду. Но поступил.
Вы – кукловод по профессии. А в жизни можете кукловодом быть?
– Иногда приходится. Но это, скорее, режиссура отпечаток накладывает. Иногда нужно управлять артистами... А в жизни? В жизни, да, наверное, профессия помогает. Особенно в общении с ребенком. Знаешь, на какие нотки воздействовать так, чтобы дочь направить и в то же время связь с ней не потерять.
В чем черпаете вдохновение для творчества?
– Стараюсь наблюдать, путешествовать. Недавно был в Тунисе. Побывал в городе художников и поэтов Сиди Бу Саид, где Андре Жид, Ги де Мопассан, Шатобриан, Кандинский и Малевич жили и работали. Посетил дом, в котором фильм «Анжелика и король» снимали. Попал в аутентичную атмосферу: топчан, чай с орехами, низкие крыши, мечети… Для меня это важно, потому что я хочу постановку по мотивам арабских сказок сделать.
Семья помогает вам в работе?
– Я всегда приглашаю дочь и ее друзей на наши спектакли, ведь она мой самый большой критик. Так точно всегда подмечает, где что не так, – она ведь с детства за моей работой наблюдает. Но когда домой прихожу, отключаюсь от работы. И ни слова об искусстве! Иначе можно перегореть быстро.
О фестивале
«Петрушка Великий» стал преемником фестиваля «Большой Урал» родом из 1975 года. Первый «Петрушка» состоялся в 2002 году и с тех пор проходит в Екатеринбурге раз в два года. За десять лет участниками фестиваля стали кукольные театры из Германии, Турции, Италии, Испании, Японии, Португалии, Польши, Болгарии, Ирана и других стран. Тема нынешнего фестиваля – «Театр кукол: от наивности ребенка до мудрости философа». Всего на фестивале покажут 17 спектаклей: 3 для взрослых, 5 – для детей и 9 – для семейного просмотра.
