Евгений Пасынок

ЕВГЕНИЙ ПАСЫНОК: "ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА Я УБИЛ В НОЯБРЕ 99-ГО"

Первого человека я убил в ноябре 99-го. Мы в Шелковском стояли. Каждый день в одно и то же время чеченский снайпер обстреливал мост через Терек на станции Червленная-Узловая. Троих бойцов ранил. Разведчики снайпера засекли, но захватить не могли. Он прятался в Старощедринском лесу, сплошь заминированном. Я пошел с двумя саперами. Мы сумели обойти все мины, нашли лежку. Установили там противопехотную "лягушку" ОЗМ-72. Она выпрыгивает из земли и поражает всех в радиусе 20 метров. Снайпер был, судя по всему, опытным и вместо обычной проволоки я сделал растяжку из микропровода. Мина сработала на следующий день.

Чеченская война окончательно перешла в террористическую фазу, когда главным оружием противников является взрывчатка. Корреспондент "Известий" встретился с начальником инженерной службы военной комендатуры Грозного майором Евгением Пасынком. По его словам, боевики не испытывают недостатка во взрывчатых веществах: федералы бросили в Чечне сотни тонн боеприпасов - неразорвавшихся или захороненных при передислокации. А заниматься сплошным разминированием республики саперам запрещено сверху.

- Первого человека я убил в ноябре 99-го. Мы в Шелковском стояли. Каждый день в одно и то же время чеченский снайпер обстреливал мост через Терек на станции Червленная-Узловая. Троих бойцов ранил. Разведчики снайпера засекли, но захватить не могли. Он прятался в Старощедринском лесу, сплошь заминированном. Я пошел с двумя саперами. Мы сумели обойти все мины, нашли лежку. Установили там противопехотную "лягушку" ОЗМ-72. Она выпрыгивает из земли и поражает всех в радиусе 20 метров. Снайпер был, судя по всему, опытным и вместо обычной проволоки я сделал растяжку из микропровода. Мина сработала на следующий день. Всего за три года в Чечне я уничтожил таким образом восьмерых. Кроме этого снайпера, бандгруппу из шести человек и подрывника. Ничего особенного не чувствовал, будто фугас обезвредил.

- А сколько фугасов вы обезвредили за три года?

- За тысячу будет. Вообще я больше люблю разминировать. Особенно после одного случая. В марте 2000-го я приехал в отпуск в Калининград и попал на похороны своего товарища. Вместе училище заканчивали. Он погиб при снятии мины. Подступы к военным частям в целях безопасности окружаются минными полями. И когда часть меняет место дислокации, она должна снять свои мины. У саперов есть правило: прежде чем снять мину, ее надо сдернуть с места кошкой. Потому что мина часто устанавливается на неизвлекаемость. То есть при установке под нее закладывается граната, которая взрывается при попытке снять эту мину. Это делается для того, чтобы боевики не могли их украсть. Мой товарищ кошкой почему-то не воспользовался. Достал мину, увидел в ямке гранату, схватил ее, успел всем крикнуть "Ложись", а отбросить гранату не успел, погиб. Это случилось в Шелковском районе Чечни. И я точно знаю, что мину, на которой подорвался мой товарищ устанавливал я. И гранату я под нее подкладывал. Эта смерть не то что меня тяготит, он погиб по своей ошибке. Но с тех пор я стараюсь заниматься только разминированием. Все равно рано или поздно это придется делать. И не всякий сможет снять то, что поставил я.

По информации "Известий", полученной в инженерной службе Северо-Кавказского военного округа, в Грозном находится 123 минных поля, установленных федералами за время обеих кампаний. Из них противопехотных полей - 119, противотанковых - 2, смешанных (противопехотные и противотанковые мины) - 2. Большинство мин установлены на неизвлекаемость. Несмотря на то, что минные поля ограждены табличками, за три последних года только в Грозном от мин получили ранения 592 человека. Сведения собраны представителями международных организаций в больницах города. Официальной статистики погибших от мин не ведется.

Неубранные поля

- Еще бывает воздушное минирование, когда мины сбрасывались в кассетах с вертолетов. Это практиковалось в 99-м и первой половине 2000 года. Такие поля табличками не обозначены. Так минировались Старощедринский лес Шелковского района, горная часть Ножай-Юртовского и Веденского районов, предгорья Урус-Мартановского. Кассетное минирование производилось в тех местах, где никто не живет, но, разумеется, люди могут туда зайти, например, за дровами. Правда, половина таких мин выбрасывалась с самоликвидаторами, еще какую-то часть уже "разминировали" домашние и дикие животные.

- А если какая-то военная часть, спешно меняя место дислокации, оставляет за собой неубранное минное поле, а потом на нем подрывается кто-нибудь из мирных жителей, военные понесут за это ответственность?

- Такие случаи бывали, но я не слышал, чтобы кто-то нес за это ответственность. В подавляющем большинстве случаев вся маркировка на минах военными загодя уничтожается. Но главную опасность для населения представляют неразорвавшиеся боеприпасы. Грозный обстреливали снарядами и минами, выпущенными в 50-60-х годах. Около 15% таких боеприпасов не разрывалось. Сейчас их в городе лежит не менее 40 тонн.

- Боевики используют их для закладки фугасов?

- Примерно десятую часть. Это очень опасно, так как снаряд находится на боевом взводе. В основном боевики используют неликвидные снаряды, оставленные артиллерийскими частями при передислокации. По правилам их надо уничтожать, но в основном, чтоб не возиться, артиллеристы просто выкапывали котлован и захоранивали эти боеприпасы. Таких котлованов только в Грозном штук 30. В них лежит около 150 тонн мин и снарядов. 90% фугасов, которые боевики закладывают на нас, изготовлены именно из брошенных нами же снарядов, остальное - самодельные взрывные устройства.

- А откуда у боевиков столько взрывчатки, чтобы целый "Камаз" загрузить?

- Селитра - удобрение, алюминиевая пудра - краска. А потом, если взрыв по мощности эквивалентен полутора тоннам тротила, это не значит, что в кузове лежало полторы тонны взрывчатки. Некоторые виды пластида, например, превышают тротил по мощности в 4-6 раз, бывает и в 12 раз, но такой пластид есть только в ГРУ. А откуда он берется в незаконном обороте? Федеральные силы во время боевых действий применяли установки разминирования УР-77, в комплект которых входит шланг, начиненный пластидом. Не сработал, не взорвался, про него забыли, бросили, а кто-нибудь подобрал.

По официальной информации ОГВС, в апреле этого года в Ленинском районе Грозного обнаружен схрон, из которого изъяты два метра дистанционного комплекта разминирования УР-77, начиненного 16 килограммами взрывчатого вещества.

Дневник шахида

- А почему не очистят Чечню от брошенных боеприпасов?

- Согласно директивам вплоть до главнокомандующего ВВ, мы не имеем права заниматься сплошным разминированием. Действуем только в своих интересах - проверяем маршруты движения войск. Нужен специальный отряд, который имел бы доступ к формулярам минных полей и занимался сплошным разминированием. И чтобы наполовину состоял из чеченцев. Им легче собрать информацию. Когда-нибудь придется все разминировать, так лучше пусть этим займутся те, кто прошел войну, а не лейтенанты после училищ.

- Уж не хотите ли вы возглавить это подразделение?

- Хочу. Не так много людей, кто на это согласится. В Грозном работать тяжелее, чем в горах, очень много боеприпасов. И если в сельских районах действует 1-2 бандгруппы, то в Грозном их не меньше 15. Наше подразделение очень быстро наживет себе врагов. В прошлом году здесь погиб мой товарищ. Он специализировался на уничтожении подрывников. Так его просто заказали. Поступил вызов от местного населения, что в одном из домов находится схрон. Он туда выехал, зашел внутрь, и его взорвали вместе с домом.

- Сколько в Грозном бандгрупп, специализирующихся исключительно на подрывах?

- Семь-восемь. А всего в бандгруппах по всей республике около 200 классных подрывников. Прежде чем совершить подрыв, они долго наблюдают за действиями наших инженерно-разведывательных дозоров (ИРД). Подбрасывают на их пути пустышку - холостой снаряд и смотрят, как будут действовать саперы. Боеприпас замечает первый или второй номер. Он должен остановиться, развернуться и уйти прочь. И весь дозор обязан мгновенно занять оборону, залечь. Затем снаряд обстреливают, потом под прикрытием бронемашины шестом накладывают на него заряд тротила и взрывают. Но примерно в четверти случаев ИРД действует иначе. Один заметил, побежал к снаряду, к нему бегут еще трое - посмотреть, чего он там нашел. Через неделю боевик кладет уже боевой заряд. Если ИРД проходит мимо, он ждет колонну, если бойцы вдвоем-втроем подходят к фугасу, он взрывает их. 6 июня прошлого года так погибли 3 человека из 49-й бригады. Обнаружили фугас, взорвали и втроем пошли посмотреть на воронку. А там еще один фугас. Все всегда должен делать один человек. Первый или второй номер. Смертник. Прошлой осенью мы меняли в Шаами-Юрте сводный полк милиции. У них на маршруте в 20 км за год погибли 6 саперов. Только первые и вторые номера.

- Вам самому приходилось ходить первым номером?

- Приходилось. Азарт заглушает страх смерти.

- Где готовят подрывников для бандгрупп?

- В Чечне. Инструкторы - арабы и афганцы. В Урус-Мартановском и Веденском районах были захвачены два идентичных дневника, принадлежащие разным людям. Там подробно описаны взрывные устройства, которые они изготавливали. Граната с выдернутой чекой засовывается в стакан и ставится на приоткрытую дверь. Предохранительная скоба прижата стенкой стакана. Дверь открывается, стакан падает, разбивается, скоба высвобождается, взрыв. Причем замедлитель загодя отпилен, граната взрывается мгновенно. Ловушка называется "Саид", в честь изобретателя. Но изыски - для профессионалов, а в Чечне подрывниками работают даже дети. В октябре прошлого года в Урус-Мартане задержали подрывника. У него был радиопередатчик и простая задача - сидеть дома, смотреть в окно и нажать кнопку, когда военная машина поравняется с деревом у дороги. За это ему заплатили 200 рублей. Напротив дерева установили фугас. Подрывнику было 13 лет.

Саперов награждают посмертно

- За те годы, что вы здесь воюете, как изменилось ваше отношение к чеченцам.

- Я представлял их враждебным народом. Теперь знаю, что не все они относятся к нам плохо. Но я все равно им не верю. В большинстве случаев местное население знает о планирующихся подрывах федеральных сил. Минут за тридцать с улицы, где будет произведен подрыв, уходят люди, рынки пустеют, такси уезжают. Знают и молчат, боятся расправы. К тому же минная война - источник дохода. За подрыв БТРа можно получить 2 тысячи настоящих долларов.

- А за вашу голову сколько заплатят?

- Десять тысяч долларов. Это даже льстит.

- А перекупить вас не пытались?

- Здесь нет. А в Нефтекумске я даже письмо получил от какой-то банды из Дагестана с предложением быть у них инструктором с окладом 10 тысяч долларов в месяц.

- Сколько вы здесь получаете?

- Десять тысяч рублей.

- Почему отказались?

- Во-первых, бандитам нельзя верить. А потом... Оказаться по другую сторону даже в качестве преподавателя... Нет, меня по-другому воспитали. Мой дед в Великую Отечественную войну был командиром инженерно-саперного батальона. Правда, штрафного. Как сын врага народа. Его отец был репрессирован в 36-м.

- Вы не чувствуете себя таким же штрафником-смертником?

- У моего деда выбора не было, а я могу отказаться от командировки.

- Что ж не отказываетесь?

- Деньги платят.

- А почему у вас наград нет? Саперов не награждают?

- В основном, за получение ранений при подрывах. Или посмертно. То есть если человек что-то сделал не так и подорвался, у него много шансов получить орден.

P.S. Одна награда у Евгения Пасынка все-таки есть. Наручные часы от администрации Урус-Мартановского района. Боевики заминировали мост через речку Танги. По инструкции нужно взрывать мост, потому что фугас может быть установлен на неизвлекаемость. Евгений отправил всех в укрытие и вынес 122-мм мину на руках.

- Хотелось сделать работу с блеском. Да и мост вел к центральному рынку, все им пользовались.