Евгений Николаенко

Биография

Герой Советского Союза (22.02.39). Награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Отечественной Войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

Родился в семье крестьянина. Белорус. Окончил начальную среднюю школу.

В РККА с 1927 г. В 1928 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков. Член ВКП(б) с 1929 г. В 1930 г. окончил 2-ю военную школу летчиков Красного воздушного Флота в г. Борисоглебске, в 1935 г. - курсы усовершенствования командного состава при Военной Воздушной академии им. Жуковского.

Служил в ВВС Московского военного округа. Был командиром звена, отряда, а затем истребительной эскадрильи.

Участвовал в национально-освободительной войне в Китае в марте – августе 1938 г. Командовал эскадрильей, а затем истребительной группой. Провел 5 воздушных боев, лично сбил 2 самолёта противника. Награжден орденом Красного Знамени (14.11.38).

Вспоминает летчик-истребитель Козлов: «С полигона и ближайшей зоны воздушных стрельб, слышались пулеметные очереди… Тренировалась сводная эскадрилья истребителей И-16. Летный день оборвался выхлопом выключенного мотора последнего самолета, зарулившего на стоянку...

Летчики переодевались в приангарном здании, каждый у своего шкафчика. Снимали унты, комбинезоны, шлемы. Вошел командир эскадрильи Е.М. Николаенко и, разоблачаясь на ходу, громко сказал:

- Общего разбора полетов сегодня не будет. Летное обмундирование забрать па квартиры. Завтра в 6 часов быть у административного здания в повседневной форме...

Наступило «завтра»...

- Все в сборе?

- Да.

- Поехали!..

Сборный пункт. В тот же день состоялся разговор. Короткий разговор.

- Ваше желание помогать Китаю не встречает возражений, но подумайте еще: у вас семья, дети...

- Уже подумал. Если истребитель не ищет боя, ему нужно искать другую профессию.

Я.В. Смушкевич улыбнулся...

- Ну что ж! Тогда - добро!..

На экипировку наших добровольцев времени потребовалось немного. Уже два-три дня спустя мы щеголяли в партикулярном платье. Конечно, выглядели в нем, как пехотинец в седле, потому что все мы с юношеских лет были связаны с армией. Но это нас не смущало, только служило поводом к бесконечным шуткам и остротам…

Много дорог ведет в Москву: железных, шоссейных, грунтовых. Летчикам-истребителям противовоздушной обороны столицы они известны со всеми подробностями, во всех деталях; запечатлены в памяти, как на фотографической пластинке, в радиусе досягаемости их самолета…

Мартовскими днями 1938 г. одна из таких дорог привела нас на юго-восточную окраину страны-к подножию Тянь-Шаня, границам Китая… Дальше наш путь лежал па Урумчи — центр провинции Сицьцзян. Затем Хами и наконец Ланьчжоу…

Безводная пустыня - глазом не окинешь. Пекло. Мельчайшая пыль поднимается до 3-4 тыс. м при взлете и посадке самолета, стоит столбом и оседает очень медленно. Поэтому очередная посадка, в Ланьчжоу, была райским блаженством.

Ланьчжоу втиснулся между р. Хуанхэ и Великой китайской стеной. Улицы раскинулись по высокогорному плато, окаймлен ному с востока и юга высоченными горами Кунь-Луня. Аэродром - на западной окраине…

Ханькоу. Весеннее, теплое дыхание субтропиков и уже видимые следы войны на земле. С воздуха по окраинам аэродрома просматриваются разорванные кольца капониров - насыпей, предохраняющих самолеты от поражения осколками бомб. Посадка..

Из Ханькоу на своей «ласточке» в составе группы я перелетел в Наньчан…

Наньчан служил основной базой истребительной авиации Китая. Здесь были два аэродрома: малый и большой фэйцзичан. Малый аэродром в большей своей части был заболочен, а полоса жесткого покрытия ограничена. Сидели там «чижи» - И-15бис…

Фронт далеко. Сеть постов ВНОС заблаговременно оповещала о приближении противника. Дежурные поэтому в готовности номер два близ самолетов. Огромный банан недалеко от стоянки укрывал летчиков от палящих лучей солнца. В кабины садились по сигналу тревоги. Вылетали по сигналу ракеты. Противник активности не проявлял. Отдельные вылеты на перехват разведывательных самолетов противника и тренировочные «бои» не утомляли нас.

Но вот разведка донесла, что японцы готовят удар по Ханькоу. В тот же день в коротких апрельских сумерках наши самолеты звеньями и группами приземлялись на знакомом аэродроме этого города».

29.04.38 г. в день рождения японского императора, 54 японских самолета совершили массированный налет на город, но получили сокрушительный отпор советских летчиков. В ходе боя был сбит 21 вражеский самолет, потери китайской авиации составили 5 самолетов.

Вспоминает летчик-истребитель Козлов: «Брезжил рассвет... Из канониров на границах летного поля слышался рев прогреваемых моторов; небо полосовали огоньки трассирующих пуль - шла пристрелка пулеметов.

Посты ВНОС сообщили о полете большой группы бомбардировщиков в сопровождении истребителей курсом на Ханькоу.

- По самолетам!

Взлет, сбор, набор высоты. Идем па сближение…

Армадой, монолитной массой в плотном строю клина девяток идут бомбардировщики противника. В стороне и выше поблескивают боками с красными кругами па плоскостях хищные, как акулы, истребители. Часть наших сил устремляется навстречу истребителям и связывает их боем. Основная масса обрушивается на бомбардировщики.

Скрестились огненные трассы. Мелькают перед глазами атакующие и выходящие из атак самолеты. Уже языки пламени лижут борта некоторых бомбардировщиков. Но с самурайским упорством противник еще пытается пробиться к цели.

Сбитые самолеты в беспорядочном падении устремляются к земле. Их места занимают другие, прижимаясь плотнее друг к другу, огрызаются из всех пулеметов.

Надо отдать должное: выучка у экипажей противника высокая - чувствуется закалка отборных офицерских кадров. Горит, а идет за ведущим крыло в крыло, и, пока не истреблен экипаж, самолет управляем и не перестает сыпать пулеметными очередями.

Но вот строй становится реже. Бессмысленность упорства очевидна. Ведущая девятка - уже не девятка - разворачивается па восток и уходит, сбросив бомбы где придется. За ней другие, кто еще в состоянии летать. Ни одного облачка парашюта не от делилось от сбитых самолетов».

12.08.38 г. над Уханем произошел один из наиболее крупных воздушных боев, в котором принимал участие Николаенко. 40 истребителей под его командованием вступили в бой со 120 японскими самолётами. По нашим данным, в этом бою советские добровольцы сбили 16 самолетов, потеряв при этом 5 своих.

После возвращения из Китая майору Николаенко было присвоено воинское звание полковник. Он был назначен начальником авиашколы, а затем командиром 17-й авиадивизии Киевского Особого военного округа.

22.02.39 г. за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство, полковнику Николаенко Евгению Марковичу было присвоено звание Героя Советского Союза. После учреждения медали «Золотая Звезда» ему была вручена медаль № 122.

4.06.40 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

С 1940 г. командовал ВВС Северо-Кавказского военного округа.

Участвовал в Великой Отечественной войне с 1941 г. В начале войны командовал Резервной авиагруппой (10-я сад, 28-я сад, 60-я сад).

30.07.41 г. на базе фронта резервных армий и Можайской линии обороны был образован Резервный фронт.

С 1.08.41 г. по 10.10.41 г. генерал-майор авиации Николаенко был командующим ВВС Резервного фронта. Войска фронта проводили Ельнинскую операцию, участвовали в Московской битве.

В конце 1941 г. Николаенко был назначен командующим ВВС Крымского фронта.

Вспоминает С.Н. Гречко: «Все мы не без волнения ждали нового командующего ВВС фронта... За день до прилета генерала комбриг Савельев предупредил меня:

- Готовьтесь к докладу командующему об обстановке на фронте. И чтобы все было как подобает. Слышал, что генерал Николаенко не любит незнаек.

Всю ночь я просидел за подготовкой доклада. Старался, чтобы доклад был полным, обстоятельным, чтобы имелись под рукой материалы по всем вопросам, которые могли за интересовать командующего...

В кабинет командующего я пришел точно в назначенное время. Только переступил порог, как посыпались вопросы. Их задавал поднявшийся из-за стола широкоплечий, чуть выше среднего роста генерал с небольшим шрамом у правого глаза, вероятно результатом ранения. Голос твердый, с едва заметным белорусским акцентом. На кителе кроме Золотой Звезды Героя несколько боевых орденов.

Я попросил разрешения ответить на заданные командующим вопросы в ходе доклада. Он согласился, слегка прищурив глаза, сказал:

- Хотите танцевать от печки, боитесь сбиться. Ну что ж, докладывайте по «академической» схеме.

От краткого сообщения о наземной обстановке… я сразу же перешел к анализу сил гитлеровской авиации. Командующий нетерпеливо прервал меня вопросом:

- Давайте короче. Где базируется немецкая авиация, какова ее численность?

Вопрос был не самый трудный. Ответил на него коротко. Самолеты врага располагались в основном на аэродромах в Сарабузе, Симферополе и Саках. По материалам фоторазведки, там базировалось до 70 бомбардировщиков и примерно 40 истребителей. Кроме того, противник использовал для нанесения ударов по нашим аэродромам и для срыва снабжения войск Крымского фронта через Керченский пролив авиацию, базирующуюся на аэродромах Мариуполя, Херсона и Кировограда. Там было до 30 бомбардировщиков типа «Юнкерс» и примерно 70 бомбардировщиков других типов.

- А чем богаты наши войска? - снова задал вопрос Николаенко. Названная мною общая цифра - 581 самолет - явно обрадовала командующего.

- Ведь это здорово! - воскликнул он. - На нашей стороне двойное превосходство. Просто отлично.

Но когда я доложил, что новых типов самолетов фронт имеет всего лишь 164 единицы, в том числе 125 истребителей Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, 18 бомбардировщиков Пе-2 и 21 штурмовик Ил-2, а все остальные самолеты устаревшие, тихоходные, широкое лицо Евгения Макаровича снова помрачнело, стало напряженно-задумчивым. Не порадовал я его своим сообщением и о том, что базируются наши авиационные части на Керченском полуострове скученно, по 4-5 авиаполков на каждом аэродроме. Командующий заметил:

- Потому и глушат вас фашистские летчики на аэродромах. - Воспользовавшись тем, что генерал взял у дежурного связиста трубку и некоторое время с кем-то разговаривал по телефону, я успел повесить на стену оперативную карту, на которой одни авиаполки были обозначены красными знаками, другие - коричневыми.

- Что это вы тут намудрили? - рассматривая карту, спросил командующий. Я кратко пояснил, что коричневым цветом обозначены авиаполки армейской авиации, подчиненные генералам В.В. Нанейшвили (51-я армия) и Е.М. Белецкому (44-я армия), а красным - полки фронтовой авиации, находящиеся в подчинении командующего ВВС фронта.

- Ну и ну, - недовольно поморщился генерал Николаенко. - Выходит, у каждого своя вотчина…

Обращаясь прежде всего к комиссару, генерал Николаенко высказал недоумение, почему командование и штаб ВВС фронта терпят разобщенность в управлении авиацией. По его мнению, необходимо было как можно быстрее объединить силы ВВС фронта или по крайней мере за счет фронтовой и армейской авиации создать две объединенные группы, бомбардировочные авиаполки полностью передать в распоряжение генерала В.В. Нанейшвили, а истребительные - под командование генерала Е.М. Белецкого. Растопыренные пальцы, как он выразился, пора сжать в авиационный кулак и бить этим кулаком по противнику, как сделали под Москвой с ведома и по приказанию командующего фронтом генерала армии Г.К. Жукова. Этого, по словам командующего ВВС фронта, требовало и Верховное Главнокомандование…

В это мгновение совсем недалеко грохнули один за другим несколько бомбовых взрывов. Из окон посыпались стекла, а с потолка штукатурка. Кабинет наполнился густой белой пылью.

- И часто так бывает? - спросил меня генерал, стряхивая рукой пыль с кителя.

- Почти каждый день. Авиация противника наносит удары по морскому порту и огневым позициям артиллерии, размещенным у подножия горы Митридат. От бомбежек достается и городу.

- Ладно, можете идти, - кивнул он мне. - Передайте комбригу Савельеву, пусть подумает, куда вывести штаб из Керчи…

Вскоре прибыл представитель Ставки армейский комиссар 1 ранга Л.3. Мехлис, имея специальное задание - помочь командованию фронта подготовить и провести операцию по освобождению Крыма.

С согласия Военного совета фронта нам удалось объединить истребительную авиацию в один мощный кулак в составе двенадцати авиаполков под общим командованием генерал-майора Е.М. Белецкого, а от создания объединенной бомбардировочной группы пришлось отказаться...

Присутствие на нашем фронте представителя Ставки Л.3. Мехлиса сказалось на работе оперативного отдела штаба ВВС фронта прежде всего в том, что по его требованию мы три раза в сутки готовили справки-доклады о боевой деятельности авиации сторон, вновь и вновь дешифрировали производимые летчиками через день фотоснимки 26-километровой четырехполосной обороны противника на направлении Ак-Монайского перешейка, монтировали их на огромные планшеты с обязательным условием, чтобы «красиво смотрелось». На все это затрачивалось много времени, и потому его не хватало для обстоятельной и целеустремленной подготовки ВВС фронта к предстоящему наступлению...

Новое наступление началось 13 марта 1942 года. Оно тоже не было в достаточной мере подготовлено.... С передового КП то и дело по телефону поступали распоряжения от генерал-майора Е.М. Николаенко: бомбардировщикам точнее наносить удары по опорному пункту врага Кой-Асан, пусть, мол, учатся действовать над полем боя и не лезут в оперативную глубину; штурмовикам теснее взаимодействовать с наземными войсками; истребителям смелее вести борьбу с вражескими «мессерами». Требования в общем-то правильные, но осуществлялись они порой без учета возможностей, в результате чего наша авиация несла большие потери».

Весной 1942 г. войска Крымского фронта трижды пытались прорвать вражескую оборону и деблокировать осажденный Севастополь, но успеха не достигли, и перешли к обороне.

8.05.42 г. началось контрнаступление немецко-фашистских войск. Советские войска имели более чем двукратный перевес над противником, но из-за ошибок руководства Крымского фронта потерпели жестокое поражение. Немцы нанесли отвлекающий удар вдоль Черного моря, а затем главным ударом одной танковой дивизии под выступающие позиции 44-й армии прорвали ее оборону и прошли вдоль фронта до Азовского моря.

Сталин направил Мехлису телеграмму: «Вы держитесь странной позиции стороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта… Вы вместе с командующим отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым… Вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки… Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы».

В течение десяти дней Крымский фронт перестал существовать. Советские войска с тяжелыми потерями оставили Керченский полуостров. Судьба Севастополя также была решена и через полтора месяца ожесточенных боев он пал.

Вспоминает С.Н. Гречко: «Вскоре Л.3. Мехлис был отозван из войск как один из прямых виновников неудачи Керченской операции, снят с поста заместителя Наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии, понижен в воинском звании до корпусного комиссара. Были также сняты с занимаемых постов и понижены и звании другие военачальники…

Вторая половина мая 1942 года. Наш штаб только что перебазировался в станицу Крымская. Мне приказано срочно вылететь в Краснодар, чтобы доложить генерал-майору авиации С.К. Горюнову о составе и размещении авиационных частей, выведенных с Керченского полуострова на Таманский.

- Не исключено, что вам вместе с генералом Горюновым придется встретиться с командующим войсками Северо-Кавказского направления Маршалом Советского Союза Буденным, - добавил Е.М. Николаенко.

Все это было настолько неожиданно, что сразу подумалось: «А почему не летит в Краснодар сам командующий ВВС фронта? Кто такой генерал Горюнов? Почему командование даже на встречу с маршалом Буденным посылает меня, капитана, начальника оперативного отдела?»

Осторожно попытался выяснить причину такого ненормального, на мой взгляд, положения, так как еще не знал о полученной часа два назад телеграмме из Москвы об отстранении генерала Николаенко от занимаемой должности. На мой вопрос, почему командующий не летит в Краснодар на встречу с маршалом Буденным сам, Николаенко ответил не сразу. С минуту тер пальцами сильно поседевшие за последние дни виски, потом как бы нехотя выдавил:

- Меня, военкома Иванова и комбрига Савельева отзывают в Москву. Обвиняют в том, что не сумели организовать отпор вражеской авиации на Керченском полуострове.

- А кто же будет командовать авиацией? - вырвалось у меня.

- Вероятно, генерал Горюнов, раз интересуется данными, - буркнул Николаенко и, попрощавшись, вышел на свежий воздух».

4.06.42 г. генерал-майор авиации Николаенко был снят с должности и понижен в звании на одну ступень.

Вскоре полковник Николаенко был назначен начальником Липецкого авиационного учебного центра, основной задачей которого являлось формирование новых (маршевых) авиационных полков на пикирующих бомбардировщиках Пe-2.

11.06.42 г. приказом наркома обороны Центр был переименован в Липецкие курсы усовершенствования командного состава ВВС Красной Армии (ЛКУКС), перед которыми ставилась задача подготовки командиров частей, вооруженных бомбардировщиками Пе-2, штурмовиками Ил-2, истребителями Як-1 и ЛаГГ-3, а также начальников воздушно-стрелковой службы полков.

17.03.43 г. Николаенко вторично было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

В начале февраля 1944 г. пришло распоряжение о перебазировании в Липецк. Радость возвращения была омрачена крушением поезда на подъезде к Куйбышеву. Пострадали двадцать слушателей, которых в тяжелом состоянии доставили в госпиталь.

В 1944 г. приказом наркома обороны Курсы преобразовываются в Липецкую высшую офицерскую авиационную школу ВВС Красной Армии. Вместо учебных классов были созданы кафедры, которые вели не только учебную, но и научную работу. Прием слушателей проводился с экзаменами. Вместо учебных эскадрилий образовывались учебные полки, размещавшиеся в Липецке и Грязях. Имелась смешанная эскадрилья, вооруженная ленд-лизовскими «Аэрокобрами», «Харрикейнами», «Бостонами», транспортными Си-47, трофейными Хейнкель-111, Мессершмитт-109 и 110.

Начальником школы стал Герой Советского Союза генерал-майор авиации Ерлыкин, а генерал-майор авиации Николаенко убыл на фронт. Он был назначен заместителем командующего 1-й ВА.

20.04.45 г. ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации.

В 1949-50 гг. генерал-лейтенант авиации Николаенко был командующим Дальней Авиацией. В 1952 г. окончил Военную академию Генерального штаба.

С декабря 1955 г. в отставке. Жил в Ленинграде.