Евгений Краснушкин

Биография

Краснушкин Евгений Константинович (1885-1951). Советский психиатр, заслуженный деятель науки РСФСР. В 1912-1914 гг. работал в Центральном приемном покое Москвы.

С 1920 по 1930 г. заведовал кафедрой судебной психиатрии в 1-м Московском университете. Одновременно заведовал кабинетом по изучению личности преступника. Был одним из организаторов Института судебной психиатрии им. Сербского, с 1931 г. — научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ), в

котором организовал психическую клинику. С 1943 г. — директор Московской областной нервно-психиатрической клиники. Принимал участие в судебно-психиатрической экспертной комиссии на Нюрнбергском процессе.

Автор исследований в области психогений, неврозов и психопатий, судебной психиатрии. Много вн

имания уделял внедрению новых методов активной терапии психических заболеваний.

Считают, что Краснушкин был одним из тех «специалистов», которые активно помогали следователям НКВД получать от арестованных необходимые показания и готовить обреченных к показательным процессам.

«„Признания" добыв

ались от обвиняемых при помощи небывалых по утонченности психических и физических пыток, которые чудовища от медицины вроде профессора Краснушкина обкатывали на политических заключенных и оптимизировали с применением „научных методик испытаний". Этот врач-преступник работал в Ростовском университете

и за свои труды был даже награжден орденом Ленина. Начиная с 1925-1926 гг., он использовал для своих бесчеловечных экспериментов уголовников, а с 1930 г. предпочитал уже политических „подопытных кроликов", на которых испытывал наиболее эффективные методы допроса с пристрастием, разрабатывал приборы

и инструменты для оптимальных пыток. „Результаты" этого „ученого", ставшего директором зловещего института „Канатчикова дача" (позднее — институт имени Сербского), использовались НКВД для получения требуемых признаний на допросах. Правительство отпускало на эти исследования значительные средства. П

рактически дело обстояло так: обвиняемым предъявлялись сфабрикованные обвинения, после чего на следствии они подвергались широкому спектру самых страшных пыток. Пытки могли продолжаться неделями или даже месяцами, и заключенный, превращенный в развалину, соглашался сказать все, что приказывало НКВД,

в том числе признаться в самых невероятных преступлениях. Жертву доводили до этой стадии, затем ей приказывали выучить сфабрикованное признание наизусть, и лишь после того, как палачи были полностью удовлетворены результатами репетиции, жертву выбрасывали на спектакль открытого процесса — на съеден