Евгений Коновалец

Биография

Воспитанный в спартанском духе, волевой, не терпящий пустословия Евген рано осознал, что национальное возрождение невозможно без вооруженной борьбы, готовности молодежи сознательно и самоотверженно добиваться освобождения украинских земель.

Будущий лидер борцов за национальную идею родился 14 июня 1892 года в селе Жашкив на Львовщине в семье украинских интеллигентов, преподавателей народной школы. Еще студентом Львовского университета он принял "боевое крещение": был арестован как активист молодежной фракции Украинской национально-демократической партии, которая выступала за украинизацию высшего образования в Галичине. Изучая юриспруденцию, Евген слушал лекции профессора Михаила Грушевского — светила украинской науки, возглавлявшего в то время кафедру истории Восточной Европы. В 1913 г. во время ІІ Всеукраинского студенческого съезда во Львове Коновалец познакомился с духовным отцом украинского национализма Дмитром Донцовым. Этот факт имел поворотное значение в формировании убеждений молодого патриота. С его слов, общение с Донцовым помогло ему понять принцип соборности Украины — главного руководства к действию в последующей жизни. Воспитанный в спартанском духе, волевой, не терпящий пустословия Евген рано осознал, что национальное возрождение невозможно без вооруженной борьбы, готовности молодежи сознательно и самоотверженно добиваться освобождения украинских земель. Он стал пропагандистом военно-спортивного (пластового) молодежного движения — предтечи Украинского сечевого стрелецтва 1914 года.В Первую мировую Коновалец успел понюхать пороха, сражаясь в чине прапорщика австро-венгерской армии. В боях на карпатской горе Макивка в 1915 году, где особенно отличился легион сечевых стрельцов, Евген попал в плен к россиянам. Под Царицыным в лагере военнопленных познакомился с будущими единомышленниками и соратниками по освободительной борьбе Андреем Мельником, Михаилом Матчаком, Василием Кучабским, Иваном Чмолой. После падения самодержавия осенью 1917 г. Коновалец приехал в Киев, где сразу же включился в формирование Галицко-буковинского куреня сечевых стрельцов в составе украинского полка имени Дорошенко. Вскоре под его командованием оказалось около полутысячи опытных, национально сознательных фронтовиков. Курень отличился в кровопролитных стычках с красногвардейцами и рабочими дружинами на Большой Владимирской, Трехсвятительской улицах и на Подоле. По словам сечевика Осипа Думина, "в киевских боях сечевые стрельцы спасли жизнь не только членов правительства и Центральной Рады, но и саму тогдашнюю государственность". Из 340 бойцов, принявших участие в уличных схватках, уцелели 180, а само подразделение, развернутое в марте 1918 г. в полк, приобрело репутацию едва ли не самой боеспособной части украинского войска. Стрельцы Коновальца охраняли Центральную Раду и ее председателя Грушевского. Сам же командир весьма критично оценивал политику лидеров Украинской Народной Республики, не сумевших конструктивно разрешить наиболее острые проблемы социально-экономической жизни. По его признанию, он обжегся на вере в руководство Рады, которое ввергло страну в анархию и неминуемую "руину". Видимо, уже в то время у него стала складываться предубежденность к демократическо-республиканским формам, ассоциировавшимся с пустой говорильней вместо сильной власти, "державництва". А вскоре — 29 марта 1918 года — в Украине произошел гетманский переворот, сопровождавшийся разгоном немцами Центральной Рады и разоружением сечевиков. Возродить Сечевое стрелецтво гетман Скоропадский разрешил в сентябре того же года. Под командованием Коновальца в Белой Церкви под Киевом разместился Отдельный отряд сечевиков (46 офицеров, 816 нижних чинов при четырех орудиях). Руководство части пребывало в оппозиции к гетману, считая его сторонником идеи "единой и неделимой России". Сам Коновалец охотно пошел на сотрудничество с лидерами Украинского Национального Союза, готовившими антигетманское восстание. С началом активных действий оппозиционеры развернули на базе отряда Осадный корпус, состоявший из четырех полков и артбригады (до 20 тысяч штыков). Три сотни сечевиков Федора Черника 18 ноября разбили под железнодорожной станцией Мотовиловка отборные офицерские дружины князя Святополка-Мирского, потерявшего до 600 человек убитыми. Этот бой стал переломным: гетманские войска массово перешли на стор

ону повстанцев, открыв им путь на Киев. Четырнадцатого декабря 1918 года стрельцы вступили в город (этот эпизод красочно описан в романе Михаила Булгакова "Белая гвардия"). В Армии Директории УНР Евген Коновалец командовал одним из лучших соединений — Группой сечевых стрельцов (до 4,5 тысячи штыков и сабель при 40—50 орудиях) — и принимал участие в боях с красными. В декабре 1919 г. после военных неудач Группа "самоинтернировалась" по приказу Главного Атамана Армии УНР Симона Петлюры в польском лагере в Луцке. По личному поручению будущего главы Директории полковник приступил к формированию украинских частей на территории Польши и Чехо-Словакии. Однако в ноябре 1920 г. украинская революция потерпела крах, и наступило перемирие между Польшей и советской Россией. С потерей национальной государственности западные земли Украины оказались расчлененными между Польшей, Чехо-Словакией и Румынией. В глазах активных участников вооруженной борьбы 1917—1920 годов оказалась во многом скомпрометированной сама идея демократического, республиканского правления. Обостренной реакцией на потерю суверенитета и территориальной целостности Украины стало движение националистов. У его истоков стояли бывшие офицеры-сечевики и старшины Галицкой армии Западно-Украинской Народной Республики. В июле 1920 г. в Праге состоялись переговоры представителей украинских военно-политических групп в эмиграции, завершившиеся созданием Войсковой организации (с 1924 года — Украинской войсковой организации — УВО). Евген Коновалец возглавил ее Начальную команду, которая с 1922 года переместилась в Берлин. Основные направления деятельности УВО — индивидуальный террор против представителей польской администрации, саботаж, разведывательно-подрывная работа в интересах будущей национально-освободительной революции, пропаганда национально-государственного возрождения Украины, соборности ее земель (издавался центральный печатный орган УВО — "Сурма"). Следует отметить, что националисты резко противопоставили себя национально-либеральным и социал-демократическим организациям украинцев Галичины (несмотря на шовинистический характер режима Юзефа Пилсудского, таких организаций насчитывалось более 90), а также отмежевались от тактики "малых шагов" и компромисса с властями. "Соглашатели"-украинцы в некоторых случаях становились жертвами терактов решительно настроенных увистов. В короткий срок была создана подпольная сеть организации на территории советской Украины, а также в Варшаве, Кракове, Гданьске, Вроцлаве, Люблине и других крупных городах ІІ Речи Посполитой. С 1923 года установлены контакты со спецслужбами Литвы, часть которой поляки оккупировали еще в 1920 г. В центре Каунаса расположилась резидентура УВО в составе 15 подпольщиков, владевших белорусским и литовским языками. Они вели разведработу в Белоруссии, содействовали закупкам оружия, поддерживали связь с группами УВО в Берлине, Вене, Париже. О возможностях подчиненных Коновальца, имевшего для прикрытия литовский паспорт, говорит передача ими литовцам в 1926 году плана польской агрессии и содействие в переброске двух купленных в Германии подводных лодок. В течение нескольких лет силами УВО совершен не один десяток диверсий, организовано свыше 60 терактов, множество нападений на почтовые конторы и банки. Уже к 1928 году в польских тюрьмах томились около сотни националистов. Только в 1929—1934 годах 4 боевика были повешены, 16 — приговорены к пожизненному заключению, более тысячи томились в тюрьмах или политическом концлагере в Березе Картузской. В основе деятельности и пропаганды УВО лежали идеи т. н. интегрального национализма Дмитрия Донцова, вобравшего в себя, помимо национальных, элементы теорий элиты, фашизма, ницшеанства, идеалистической философии. Культ вождя и сильной личности, презрение к "гнилой демократии", готовность к самопожертвованию, безоговорочному выполнению приказов — на таких постулатах взросла новая генерация националистов, в большинстве своем сложивших головы в борьбе 1939—1950 годов. Евген Коновалец не претендовал на роль теоретика. Вокруг него сплотилась плеяда ведущих пропагандистов и

идеологов национализма — Дмитро Андриевский, Владимир Мартинец, Микола Сциборский, Омельян Сеник. Сам полковник выступал как военно-политический организатор, лично курировал разведдеятельность и международные связи УВО. При всей авторитарности внутренней жизни организации оставался восприимчивым к критике, призывал ограничивать террор "відплатними акціями" полякам, тяготился вынужденным пребыванием с 1930 года в Швейцарии. После аннексии 14 марта 1923 г. Восточной Галичины и Западной Волыни Польшей полковник объявил ближайшим соратникам о крахе надежд на добрую волю оккупантов, заявил о необходимости переориентации на исконного врага Польши — Германию. Понятно, что в положении УВО не приходилось рассчитывать на победу собственными силами. Уже в 1921 г. Коновалец наладил тесные связи с представителями спецслужбы Веймарской республики. В течение 1923—1928 годов националисты в обмен на разведывательно-подрывную деятельность получили от Германии свыше двух миллионов марок, большое количество оружия и взрывчатки. Действовали курсы и школы, в которых сотрудники Абвера обучали членов УВО ремеслу тайной войны. О том, каким видел сотрудничество с германскими реваншистами Евген Коновалец, свидетельствует его письмо митрополиту Андрею Шептицкому: "Пусть сегодня мы пребываем на служении немецким чиновникам. Но завтра будет надежда, что с их помощью и под их руководством мы обретем собственную государственность". Отметим, что для многих жителей Галичины не было секретом установившееся сотрудничество УВО-ОУН с немцами. Оно не только не осуждалось, но и одобрялось в интересах противодействия ненавистному "санационному" режиму. Как свидетельствуют события лета 1941 года, пророчество Коновальца, увы, не сбылось... Да и не стремился полковник к жесткой привязке лишь к Берлину. Как сообщали источники 7-го отдела ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка), в сентябре 1937 г. Коновалец встречался в венском отеле "Бристоль" с японским военным атташе, генштабистами и кадровым разведчиком, советником посольства Японии в Париже господином Ито. Была достигнута предварительная договоренность о сборе развединформации об СССР с позиций украинской громады в Манчжурии. Отношение националистов к "советам" можно понять, особенно после сворачивания политики украинизации и искусственно созданного голодомора 1933 г., хотя в разгар красного террора репрессивные органы невероятно раздули "присутствие" УВО в советской Украине, что стоило жизни многим тысячам невинных жертв. К концу 20-х годов оформился ряд националистических организаций — Легия украинских националистов, Союз украинской националистической молодежи, Группа украинской националистической молодежи, Союз украинских фашистов и другие. Созванная в ноябре 1927 г. в Берлине І Конференция украинских националистов высказалась за слияние их в единую организацию. Был избран координационный орган — Провод украинских националистов (ПУН) во главе с Евгеном Коновальцем. Окончательное слияние националистических сил произошло на І Конгрессе 28 января — 3 февраля в Вене: 28 участников с решающим голосом провозгласили создание Организации украинских националистов. ПУН из пяти человек вновь возглавил Коновалец. Конгресс определил структуру ОУН, выдвинул лозунг восстановления Независимой Соборной Украинской Национальной Державы. Принятые программные установки декларировали поддержку права частной собственности, передачу земли крестьянам без выкупа, смешанную экономику частно-государственного типа, свободу торговли, всеобщее социальное обеспечение, регулирование отношений социальных групп, 8-часовый рабочий день, бесплатное обязательное среднее образование. Вместе с тем говорилось о необходимости введения "национальной диктатуры", не оговаривались права нацменьшинств, содержался тезис о "противопоставлении всем партийным и классовым группировкам". Эти постулаты в исторической перспективе возымели фатальные для движения ОУН последствия... Украинская войсковая организация влилась в ОУН в качестве боевой организации и являлась таковой под руководством Коновальца, по крайней мере до 1934 года. Сам полковник все более либерализ

овался в политических взглядах. Украинское освободительное движение, писал он в 1935 г., не является в своей основе террористическим. Задача ОУН состоит, прежде всего, в воспитании нового поколения на традициях борьбы за независимость, подготовке населения к завоеванию (в случае благоприятного стечения международных военно-политических обстоятельств) национальной государственности. Между тем, в среде УВО-ОУН постепенно назревали кризисные явления. Польской полиции и контрразведке удалось создать агентурно-провокаторские позиции в движении. Страшным потрясением стало известие о том, что заместитель Краевого коменданта в Галичине Роман Барановский с 1929 года был платным агентом поляков и выдал многих ведущих функционеров УВО-ОУН. В организации ширились настроения взаимной подозрительности, необоснованно пострадали в тот период некоторые участники движения, обвиненные в тайном сотрудничестве со спецслужбами. Радикализация обстановки путем террора превратилась для кое-кого в самоцель. В 1931 г. боевики Василь Билас и Дмитро Данилишин расстреляли и добили кинжалом в палате трускавецкого санатория начальника Восточного отдела внешнеполитического ведомства Польши престарелого Тадеуша Голувка, хотя тот как раз был сторонником нормализации украинско-польских отношений. И все же главная опасность таилась во внутреннем расколе. В 1930 г. создан исполнительный орган — Краевая экзекутива ОУН в Западной Украине. Радикально настроенная молодежь, входившая в нее, стала основным орудием экстремистских проявлений. Отчаянная борьба подпольщиков вызывала восхищение у сверстников, обреченных быть людьми второго сорта в условиях полонизации края. С 1933 г. ОУН в Украине возглавил Степан Бандера, с юных лет готовивший себя к застенкам и пыткам: даже больные зубы он ходил рвать к сельскому кузнецу. Постепенно экзекутива, практически неподконтрольная ПУН, стала организацией в организации. Ее лидер мог самостоятельно выносить смертные приговоры не членам ОУН. Ветеранов движения все больше воспринимали как тормоз "революционной акции" — беспомощных "краснобаев" из уютных европейских кафе. Организованное радикалами в 1934 году без ведома Коновальца убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого окончательно ознаменовало выход боевиков из-под контроля ПУН. Осуждение Бандеры и группы его соратников к пожизненному заключению на время отодвинуло раскол и в то же время привело к разгрому поляками подполья в Галичине. Безусловно, влияние Коновальца сдерживало центробежные тенденции в ОУН. Однако дамоклов меч уже завис и над ним. В 1934 г., после убийства боевиком ОУН Лемиком советского консульского работника Майлова во Львове, председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский приказал разработать мероприятия по нейтрализации лидеров украинских националистов. С помощью видного функционера ОУН Лебедя, завербованного чекистами, за границу был выведен и внедрен в националистическую среду советский разведчик — опытный сотрудник Иностранного отдела (ИНО) Павел Судоплатов. Он сумел войти в доверие к Коновальцу, искренне верившему в наличие в СССР сильного подполья. Именно это "нелегальное формирование" должен был "представлять", придерживаясь разработанной легенды, Судоплатов — "племянник" Лебедя. Об успешных действиях разведчика органы государственной безопасности информировали Сталина и партийно-советское руководство УССР. По возвращении в Союз с Судоплатовым работали начальник ИНО Слуцкий и руководитель Особой группы при наркоме внутренних дел Серебрянский. Наконец в ноябре 1937 г. разведчика принял лично "вождь народов", поставив задачу разработать план нейтрализации верхушки ОУН. Через неделю в Кремле Судоплатов доложил план Сталину, главе НКВД Ежову и председателю ЦИК УССР Петровскому. Последний высокопарно объявил, что в советской Украине Коновалец заочно приговорен к смерти за организацию кровавой расправы над рабочими завода "Арсенал" в 1918 году ("расправа" — это миф, опровергнутый современными историками. — Авт.). "Это не акт мести, — заявил Сталин. — Наша цель — обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих бан

дитов уничтожать друг друга в борьбе за власть". Иосиф Виссарионович принял живое участие в обсуждении деталей покушения. Учитывая пристрастие полковника Коновальца к шоколадным конфетам, умелец-взрывотехник Тимашков изготовил "адскую машинку", закамуфлированную под коробку конфет с украинским орнаментом. Двадцать третьего мая 1938 г. около 17 часов Павел Судоплатов (псевдоним Павлусь Валюх) встретился с Евгеном Коновальцем в кафе в центре Роттердама и вручил полковнику на прощание презент — те самые "конфеты с начинкой". Через некоторое время, когда Судоплатов уже успел скрыться с места событий и сменить одежду, раздался взрыв...

На посту лидера ОУН Коновальца сменил Андрей Мельник. А на рубеже 1939—1940 годов ОУН окончательно раскололась на мельниковскую и "революционную" бандеровскую фракции, потеряв в разборках тысячи рядовых членов и функционеров.