Евдокия Койнова

Всю жизнь в плену

ЧАСТО по ночам Евдокии Тимофеевне Койновой снится один и тот же сон: колючая проволока, едкий дым из трубы крематория, душераздирающие крики…

В КОЛХОЗ «Чапаев», что на Брянщине, немцы пришли осенью 41-го. Евдокии было 13 лет, а в памяти все, как сейчас. Хлеб в скирдах, мужики жгут его, чтобы не достался врагу, бабы воют — жалко…

Немцы заставляют женщин варить обеды, а детей — чистить им сапоги. Один за это даст конфетку, другой пнет.

По ночам из леса приходили партизаны.

— Мы их ждали, — рассказывает Евдокия Тимофеевна, — и все время жили в страхе: то ли наши убьют за то, что немцам помогаем, то ли немцы — за то, что кормим партизан. Были и немцы добрые, и наши — подонки. Два парня из нашего колхоза подались в полицаи, высл

едили председателя, который партизанил и изредка тайно навещал свою семью, сдали врагам. Один немец говорит: «Сами поймали, сами его и казните». Они положили председателя на доски лицом вниз и распилили ржавой пилой. Тот немец сказал, что они не люди, и застрелил обоих.

Летом 1943 года немцы уно

сили ноги, прихватывая все, что могли, в том числе и людей. Стариков и больных сжигали в избах, младенцев бросали в колодцы. Туда же сыпали отраву — «подарочек» для наступающих русских.

Бранденбург. Рядом с большим военным заводом — концлагерь. Пленные поляки, итальянцы, французы, чехи, у всех с

вои условия существования. Хуже всех — у русских. Щитовые домики, заставленные двухъярусными кроватями, матрацы, набитые травой. Кормежка раз в сутки — баланда с вонючей кониной и шпинатом. Раз в неделю дают по шесть таблеток сахарина, по вторникам и пятницам — по триста граммов мякинного хлеба. Ран

ним утром людей, как скот, гонят на завод на работу.

- Мы все ходили под конвоем, и все же случались разные истории, — рассказывает Евдокия Тимофеевна. — Несколько русских парней, работавших на изготовлении боевых снарядов, умудрялись подмешивать в порох песок. Снаряды шли на фронт и не стреляли

. Но немецкая разведслужба быстро дозналась, откуда «липа». Казнили этих парней очень жестоко, не хочется рассказывать.

После первой мощной бомбардировки Бранденбурга половина военного завода была разрушена. Во время второй бомбардировки не видно было ни земли, ни неба — сплошной огонь. Пленных

уже никто не контролировал, они бежали кто куда. Евдокия заблудилась, потом ее нашли и привели в какой-то лагерь, откуда пленных «раздавали» в частные руки.

Евдокию выбрала нарядная немка, которая жила с мужем и двумя детьми в красивом доме на окраине небольшого городка.

— Советские войска б

ыли на подступах к Берлину, хозяйка волновалась и часто спрашивала меня: «Кия, что с нами будет, когда русские придут?» — рассказывает Евдокия Тимофеевна. — Я ее успокаивала: вы же хорошие люди, значит, и к вам отнесутся хорошо. Сначала в городок пришли разведчики, потом по улицам ехали наши солдаты

на машинах и пели задорные песни. Потом пришли танкисты, грязные и злые. Они бушевали дня три, врывались в дома, забирали украшения, часы, ткани, шубы. У моих хозяев посуду разбили, перины распороли. Хозяйку изнасиловали, а мужа убили.

Следующим испытанием для русских пленных стали допросы со с

тороны своих. После них Евдокию отправили в военный госпиталь в Вену работать санитаркой. Но во время ампутаций она падала в обморок, и ее перевели в повара. Однажды ей даже довелось кормить Жукова и Конева.

На Родину Евдокия Тимофеевна вернулась в 1947 году.

Годы прошли. Муж умер. Дети разл