Елена Воробей

Лена Воробей: «У меня отсутствует чувство юмора»

НЕСКОЛЬКО лет она пыталась покорить музыкальный олимп — мечтала стать певицей. В 1993 году даже выиграла конкурс «Ялта — Москва — транзит», но ни богатого мужа, ни продюсера для своей раскрутки не нашла. Тогда девушка придумала себе псевдоним Воробей и ушла в юмористы.

Актриса с профилем

— ВСЕ женщины, и тем более актрисы, хотят выглядеть красиво, очаровательно, соблазнительно, но никак не смешно… Вы не боитесь быть смешной?

— Я так иногда гляну на себя в зеркало анфас и в профиль… И вижу — тут недобор, там перебор… Все время родителям приветы передаю: «Ну как же вы так наспех-то? Ну совсем не старались!» Когда начались все эти операции — там подложить, тут убрать, — я так обрадовалась! Думаю: «О, сейчас я себе большую грудь сделаю! Главное, с размером определиться — то ли второй, то ли третий». Я на полном серьезе, а друзья ржут… Я эти медузки уже в руках держала… И начала готовиться к новому образу — у меня же совсем другая осанка будет, другая походка. Выхожу как-то из поезда и по привычке кричу: «Здорово!» А потом, опомнившись, томно так говорю: «Ой, доброе утро…» Только какая я томная героиня с таким-то носом? Решила на груди сэкономить и заняться носом. Знаете, что родители говорили моей сестре? «Наташенька, если будешь врать, как Лена, будет расти нос». «Как у Лены?» — спрашивала Наташенька. «Да». Но про нос друзья мне сказали жестко и категорически: «Если что-то сделаешь, больше не появляйся. Есть такие понятия, как актриса с профилем и актриса без профиля. С маленьким носиком могут и в театр не взять. А у тебя такой шикарный профиль!» Вот я и подумала: «Чего ради меняться? Это же так здорово, когда люди улыбаются. Сложнее быть смешной, чем грустной и трагичной».

— «Давно смешнее всех сама Регина. Все остальное не смешно». Ваше?

— Мое. А что я могу сказать в свое оправдание?

Надо уметь над собой смеяться. Если бы у Регины было плохо с чувством юмора, она не запустила бы такой номер в «Аншлаг»: я выскакиваю на сцену в образе Пугачевой, застукиваю на сцене Максима Галкина с Региной и пою: «Я ж пела песню с ним, звала, блин, кискою, а он ушел с другой, с мадам Запискиной…»

— Кто для вас, «аншлаговцев», Регина Дубовицкая: мать родная или Карабас-Барабас?

— Она для нас человек с кнутом. Батарейка. Мы помоложе, но поленивей будем. Я изначально человек театральный, и для меня сейчас «Аншлаг» — это мой театр.

— У вас Алсу поет: «Я росла и не ожидала, вот уже на сцене стою, я когда-то что-то сказала, папе показалось — пою…» Лариса Долина выдает рецепт своего похудения: «Секрет суперсистемы шесть — шесть дней в неделю ни фига не есть…» Звезды не просят смягчить текст?

— Никогда не просили. Бывало, несколько раз организаторы концерта говорили, что будет тот или иной, мол, сделай что-нибудь другое.

— Вы сами смеетесь, когда смотрите юмористические программы?

— Честно? Я слушаю 75 процентов монологов, которые читают со сцены, и даже не улыбаюсь. Сижу и думаю: «Какой ужас! У меня отсутствует чувство юмора!» У Петросяна есть монолог про подшипники, над которым я смеялась. Люблю Хазанова. В детстве я знала наизусть все его монологи и на школьных смотрах самодеятельности просто убивала одноклассников их чтением. Никогда не переключу канал, если показывают концерт Аркадия Райкина или Романа Карцева. Но это юмор другого времени… А что касается современных монологов… Мне порой кажется, что они пиш

утся под шаблон одним автором. Поэтому я долго не могла найти свой монолог, не хотела быть похожей на Клару Новикову или Елену Степаненко. На их фоне очень сложно найтись, не потеряться. Их любит страна, и не важно — за сегодняшнее или вчерашнее.

«Половая» жизнь

— КСТАТИ, о вчерашнем. Недавно в интервью «Суперзвездам» двойник Мэрилин Монро Елена Смолина сказала: «Я окончила ЛГИТМиК и несколько лет жила в одной комнате в общаге с Еленой Воробей. Правда, тогда она была никому не известна и еле концы с концами сводила».

— Всякое в жизни бывало. В театральной общаге я прожила пять лет. Как-то ко мне в Питер приехала сестра, дома — шаром покати, жрать нечего, а до стипендии еще далеко. Я страшно не люблю одалживать деньги — лучше буду недоедать. Пошли мы с ней собачку мою выгуливать, вижу — бутылка стоит. «Натка, — говорю, — смотри — рубль стоит». Наташка кричит: «Нет! Не бери!» А я не могу, есть-то хочется. Пока гуляли с собакой, пять рублей насобирали. Пошли в магазин, купили банку тушенки и с макаронами ее приготовили. Елки-палки! Главное — не унывать!

Хотите, я смешную историю расскажу про наш первый курсовой спектакль? К нам приехали американцы из Бродвея и поставили мюзикл «Кордебалет». Сшили недорогие, но эффектные костюмы — серебряные купальники, беленькие туфельки на каблучках. И вот по сценарию, когда нас набирают в кордебалет, мы выходим на сцену в тренировочных штанах, спортивных куртках, кедах — кто во что горазд. А потом уходим за кулисы и в кромешной тьме за три-пять секунд переодеваемся в блестящие костюмы. Б

лые туфли были мне немного великоваты, поэтому, когда я танцевала, то поджимала пальцы, чтобы туфли не слетели. И вот на одном из премьерных показов я вылетаю из темноты на сцену в красивом купальнике и чувствую — смешок пошел по залу. Моя однокурсница рядом танцует и похрюкивает: «Ленка, ты… хрю, хрю, носок забыла снять, хрю, хрю». Я как увидела этот красный носок, так и забыла про то, что надо пальцы поджимать. А мы как раз батманы начали бросать… Ну туфля и улетела в зал. Смешнее финала у спектакля еще не было.

— Итак, голодная студенческая жизнь закончилась и началась жизнь успешной артистки с большими гонорарами… Так?

— Ага, сейчас. Я лучше расскажу вот какую историю. Переезжала я из Питера в Москву, обменяла квартиру и въехала в пустые стены. Из мебели один табурет, оставшийся от прежних жильцов, и матрасик на полу, из посуды только электрический чайник (он же кастрюлька). Такой половой жизнью я жила почти год. Из дизайна интерьера — трехлитровые банки для цветов, которые мне дарили на концертах. Понадобилось мне в Питер съездить. Билет друзья купили по моему загранпаспорту и передали с проводницей. А у меня не было денег ни до поезда доехать, ни на постель. Тут мне звонит Серега Дроботенко: «Ленок, заходи в гости, я ремонт сделал, посидим, отметим». «О точно, — думаю, — зайду, заодно поем и попрошу у него 50 рублей в долг». Дверь открывается, захожу в прекрасную квартиру, такую милую, уютную, с хорошим ремонтом и мебелью. А я смеюсь и плачу… Серега говорит: «Не понял… Первый раз вижу такую реакцию на ремонт. Есть буде

шь?» Я как рубанула у него все, что было… А вот деньги попросить язык не повернулся…

На вокзале показываю свой билет, проводница смотрит и говорит: «Документ давайте… А тут у вас другие цифры написаны. Не могу посадить…» А мне ж билет по загранпаспорту покупали. Идет начальник поезда, разрешает: «Сажайте. 8 рублей штраф». У меня истерика: «Девушка, бога ради, мне расплатиться нечем, но меня встретят, я все отдам. Я честный человек, меня по телевизору несколько раз показывали, даже на улицах иногда узнают. А еще я спать хочу, дайте мне, пожалуйста, белье». Она взяла мой мобильный в залог, но потом пришла и вернула: «Я вам верю».

— Когда это было?

— Три года назад.

— Я слышала, вы новую квартиру покупаете. Значит, материальное положение улучшилось?

— Я с дочкой (Соньке сейчас годик) живу в маленькой двухкомнатной квартире, мой шкаф с реквизитом и ее кроватка — вот и комната забита. Так что увеличение жилплощади — это моя мечта. Из всего, что со мной происходит, я стараюсь делать определенные выводы. Когда однажды получила первый гонорар за концерт, я спрятала его в носочек — очень боялась, что деньги исчезнут в одночасье. Так я собирала первые деньги на большую покупку.

— Вашей дочери только год, а вы как будто и не исчезали с экрана. Так всю беременность и проскакали на сцене?

— Еще до того, как я забеременела, врачи говорили мне, что я все 9 месяцев должна буду лежать. А что это для меня значит? В 1993 году выиграла конкурс «Ялта — Москва — транзит», через семь лет воскресла из пепла — и опять вниз? Н

о, вопреки всем ожиданиям, первые три месяца я чувствовала себя очень хорошо и даже не говорила никому о своей беременности. Хорошо, костюм Пугачевой накинула — и не видно ничего. Но мои съемки дали о себе знать. Сонька родилась семимесячной и потом два месяца пролежала в больнице. Слава богу, все обошлось.

— Лена, родители не обижаются, что променяла фамилию Либенбаум на псевдоним Воробей?

— Мне не безразлично, что они думают, поэтому я не меняю паспорт. Из-за этого постоянно что-то случается. Очень часто билеты заказывают на Воробей, я прохожу, а сердечко тук-тук. «Ну, — думаю, — сейчас начнется…» Но пока везло.

— Помните свои первые гастроли?

— Поехала я в Старую Руссу — есть такой городок между Питером и Москвой. Меня уже по телевизору показывали, узнавать стали. Приезжаю в лучшую и единственную гостиницу. «А где ванная или душ? — спрашиваю у администратора. — Мне бы помыться с дороги, ночь все-таки ехала». А он посмотрел на меня таким ненавидящим глазом и убегать. «Подождите, я не поняла, вы что, обиделись? У меня в номере, кроме горшка, нет ничего». Он остановился, руки в боки: «Вот говорили мне про этих москвичей! Вот такие вот, блин, звезды! Дай им душ, дай им воду!» Оказалось, что там есть только один номер с душем и он забронирован на год вперед. Деваться некуда. Я выступаю на празднике города, администратор подходит ко мне после концерта, хлопает так передо мной в ладоши: «Ну молодец, Ленка, молодец! Уважаю! А не то, что сегодня тут утром устроила. Душ ей подавай. Завтра в Москве будешь? Там и помоешься».