Джон Маклафлин

«Англичане поступили с Индией скверно. Как британец, я стыжусь»

Джон Маклафлин — об исторической вине и музыкальных удовольствиях.

После триумфального концерта с группой Shakti на Азиатско-Тихоокеанском музыкальном фестивале в Красноярске Джон Маклафлин покинул Россию совсем ненадолго: уже в ноябре он вернется для выступлений в Москве, Петербурге, Новосибирске и Минске. Легендарный гитарист ответил на вопросы обозревателя «Известий» после очередного концерта.

— Вы только что просидели на сцене по-турецки два часа. Не устаете?

— Нет, я могу сидеть так бесконечно. Это одна из простейших позиций йоги и самая комфортная поза человеческого тела. Мы думаем, что сидеть, развалясь в кресле, удобнее, но это заблуждение. Кстати, поза по-турецки гораздо полезнее для спины.

— Если верить вашему интервью, в 11 лет вы почувствовали, что гитара вам интереснее, чем фортепиано. Что произошло?

— Я просто влюбился в гитару, как только она появилась в моей жизни. Гитара была создана для меня, а я был рожден для гитары. Если вы кого-то любите, вам не нужны аргументы, они в каждой клеточке вашего тела.

— Воспринимаете ли вы гитару как существо женского пола?

— Ага, иногда она ведет себя как настоящая сука. Когда я завожу отношения с инструментом, всегда кажется, что в нем есть нечто женственное. И каждый день эта девушка меня спрашивает: а что ты сегодня сделаешь со мной? Потому что если ты не управляешь инструментом, то инструмент начинает управлять тобой. Но я не зацикливаюсь на ассоциациях гитары с женщиной, потому что сам далеко не мачо.

— Индийская музыка влечет вас уже много десятилетий. А ведь вы — подданный британской короны. Нет ли в вашем отношении к Индии чувств бывшего колонизатора?

— Англичане поступили с Индией скверно. 200 лет они управляли этой землей и творили там ужасные вещи. Как британец, я стыжусь за то, что делала моя страна. Но этим занимались дедушки моих дедушек, что я могу поделать? С 1947 года Индия независима, и я каждый год праздную день ее независимости.

— Получается, что вы чуть-чуть старше государства Индия.

— Я связан с нею очень давно. Кстати, мое первое соприкосновение с Индией произошло не через музыку, а через философию. Музыка пришла потом.

— Вы играли в Калуге, Перми и Красноярске. Что можете сказать о русской провинции?

— Потрясающие люди.

— А если сравнить с Москвой?

— Москва — это мегаполис, в мегаполисах всё иначе. Люди живут в бешеном ритме и шуме, мечутся между работой и домом, пытаются выжить и к тому же остаться счастливыми. Но жить счастливо гораздо проще в деревне. Я жил во многих мегаполисах и могу сказать, что они мне определенно не нравятся.

— И где вы живете теперь?

— В маленьком городке на юге Франции.

— Знакомы ли вы с русским фольклором? Не хотели бы сыграть с русскими фолк-музыкантами?

— Проблема в том, что долгие годы Запад и Россия были изолированы друг от друга. Ведь между нами была война, не правда ли? Все, что мы слышали из русской музыки, — это Стравинский, Шостакович, Римский-Корсаков, Чайковский, Бородин, Скрябин — великие классики. Но нигде на Западе нельзя было услышать русский фольклор. Сейчас, если я смогу найти свой путь к пониманию русского фольклора — так же как китайского или японского, — я смогу играть его. Но не каждый может играть с каждым. Например, я обожаю болгарское хоровое пение. Эти женщины поют завораживающе, но я не могу играть с ними: слишком разные основы музыкального мышления. Прелесть индийской музыки в том, что ее корни точно такие же, как у джаза. На этих корнях мы и растим свое дерево.

— Если бы вам пришлось отправиться на необитаемый остров с одним-единственным треком в плеере, какой вы бы выбрали?

— Да-да, «Альбом необитаемого острова», много лет назад мне задали такой вопрос на BBC. А вы хотите только один трек? Тогда «Эскизы фламенко» из Kind of Blue Майлса Дэвиса.

— В вашей фамилии заключено слово laugh (смех). Это совпадение? Откуда ваши корни?

— Первоначальные корни шотландские, потом — тысячу лет назад — мои предки переехали в Ирландию. Маклафлин означает «сын озера», по-шотландски произносится Маклохлен. Но в мире все произносят мою фамилию по-разному, и меня это не заботит.

— Считается, что когда вы вернулись к индийской музыке в проекте Remember Shakhti, ваша игра стала более спокойной и умиротворенной. Согласны?

— Что-то изменилось, но я не буду формулировать это точными ярлыками.

— А слово Remember, появившееся перед Shakhti, — знак ностальгии?

— Мы никогда не называли нашу группу Remember Shakhti, это всего лишь маркетинг, так решила звукозаписывающая компания. Звукозаписывающие компании — это сборища идиотов, вот что я могу сказать. Я называю свою группу Shakhti. Да, понятно, что от прежнего состава остался только Закир Хуссейн, но дух группы — дух, сияющий радостью, — тот же самый.