Дирк Новицки

Терминатор

Ты производишь впечатление человека спокойного, сдержанного, даже флегматичного – настоящий, "классический" немец. А в игре ты ведёшь себя намного эмоциональнее и даже агрессивнее...

По милому, тихому, провинциальному Вюрцбургу шла удивительная пара. Гигант с роскошной гривой неестественно светлых волос и очаровательная брюнетка, чья головка красовалась чуть выше талии спутника. В этом городе едва ли найдётся человек, не знающий своего земляка – звезду НБА Дирка Новицки.

На следующий день в уютном "Шварценбергер-кафе" центровой "Даллас Маверикс" терпеливо отвечал на вопросы корреспондента «Алфавита» Игоря Фейна. Один из самых высокооплачиваемых баскетболистов НБА (90 миллионов долларов за 6 сезонов) оказался человеком искренним и открытым, хотя разговор порой касался довольно щекотливых тем.

– Не бывает, чтобы Сибилла Герер, твоя подруга, устраивала тебе сцены ревности? Кстати, вроде бы она – твоя ровесница. Извини, но это сейчас немодно: парень должен быть лет на 10 старше девушки...

– Мы знакомы, между прочим, десять лет, ещё со школы. Сибилла знает, что я не принадлежу к тому типу мужчин, которым нравятся красотки и кратковременные романы – типа на одну ночь.

– Насколько я понял, вы живёте порознь: ты – в Штатах, Сибилла – в Европе. Разве можно такое долго выдержать и не поддаться искусу?

– Во-первых, мы оба – верующие. Я – протестант, Сибилла – католичка, и для нас религия – не пустой звук. Во-вторых, в этом году Сибилла сможет больше времени находиться в Далласе, поскольку ее работа ей это позволяет. Да ведь и я имею практически четыре месяца отпуска, которые с лихвой использую, чтобы побыть дома. Где вы меня и достали.

– Как, если не секрет, Сибилла реагирует на слухи о том, что у вас был роман с солисткой группы "Spice Girls" Гэри Холливелл?

– Она абсолютно спокойна, поскольку изначально знала, что вся эта шумиха – "утка", псевдосенсация.

– Однако ты же не станешь отрицать, что не только знаком с Гэри, но и неоднократно посещал с ней людные места, где тебя с ней видели, причём, опять же извини, в довольно двусмысленных ситуациях?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вроде того, что ты с ней исполнял эротические танцы, обнимал её и даже – о, ужас! – целовал...

– Полная чушь. Да, мы ходили пообедать, в кино, на дискотеку – и всё. Мне непонятно, как из этих невинных встреч можно было сделать целый "роман" да ещё и растиражировать его. Вообще я думаю, что это чисто пиаровская акция. Их последний СД не очень популярен в Германии и плохо раскупался. А я вдруг стал жутко популярным. И кому-то, связав нас с Гэри, хочется привлечь внимание к их группе.

– Давай поговорим о семье. Насколько мне известно, твой приход в баскетбол был предопределён вне зависимости от того, стал бы ты таким высоким или не стал. Это так?

– Абсолютно точно. Правда, отец был профессиональным гандболистом и, естественно, хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Так же, как он видел во мне своего преемника в нашем семейном бизнесе: от дедушки нам досталась компания, которая занимается малярными работами. Но ведь мама-то играла как раз в баскетбол, даже выступала за сборную Германии. Плюс моя старшая сестра уже давно живёт в Штатах и работает в системе НБА. Вот "женское начало" в нашей семье и победило. Впрочем, это не помешало всем моим родным и близким страшно удивиться, когда они услышали от меня, что я собираюсь за океан. И поверили, только узнав результаты драфта-1998, на котором я был выбран под высоким 9-м номером.

– Дирк, ты любишь риск? Иначе как, уж извини, авантюру я твоё решение расценить не могу. Ведь ты играл не просто в средней командочке – в откровенно слабой. Кажется, ваш клуб "Икс-лучи Вюрцбурга" (такое название – в честь великого уроженца этого города Вильгельма Рентгена, который именно здесь сделал своё выдающееся открытие) тогда только-только вышел из второго дивизиона в первый. И вот игрок такой заурядной команды отправляется покорять лучшую лигу мира! На что ты рассчитывал?

– Много факторов повлияло. Перво-наперво, конечно, настойчивость Дона Нельсона, тогда наставника "Маверикс", который специально приехал в Вюрцбург и самолично принялся меня уговаривать, утверждая, что немецкий чемпионат я уже перерос. Во-вторых, у меня перед глазами был пример моего знаменитого соотечественника Детлефа Шремпфа, который вот так же бросил свой не менее скромный тогда "Байер-04" и сорвался из Леверкузена прямиком в НБА, где классно провёл более 15 сезонов. Наконец, ваш Сабонис, который поехал за океан в солидном возрасте, но всё равно был "красавцем". Чем же я хуже?

– Наоборот, уж и не вспомню, кто другой из европейцев был лидером клуба НБА, установил несколько командных рекордов, столько раз назывался лучшим игроком тура. И всего этого ты добился за какие-то три сезона. Прямо как Юлий Цезарь: пришёл, увидел, победил.

– Совсем не так. Хольгер Гешвинднер, тренер нашего "Вюрцбурга", с которым у нас очень дружеские отношения и под руководством которого я продолжаю тренироваться, когда приезжаю в Германию, поехал в Штаты вместе со мной. Поскольку я уже надоел ему с одним и тем же вопросом, гожусь ли я для НБА, он в один прекрасный день просто отвёз меня к Большому каньону. Там подвёл меня к краю обрыва, чтобы полюбоваться на реку Колорадо, и сказал, что если по прямой, то до воды от нас километра два-три. И предложил спуститься к реке. Пошли. Внизу постояли на берегу и двинулись назад. Однако не по той тропе, по которой спускались (по ней было не подняться), а по другой, более безопасной, но извилистой. А потому обратный путь составил почти 40 километров. Без привалов, без остановок. Наконец, когда я думал, что ещё немного и я упаду замертво, выбрались. Гешвинднер оценивающе посмотрел на меня и заявил: "Ты готов к НБА".

– Ты производишь впечатление человека спокойного, сдержанного, даже флегматичного – настоящий, "классический" немец. А в игре ты ведёшь себя намного эмоциональнее и даже агрессивнее...

– В сборной Германии, повторяю, собрались отличные ребята. Но некоторые из них какие-то, что ли, анемичные. Да, да, несмотря на то, что у нас полный интернационал и, по идее, все уже по факту своего происхождения должны быть куда энергичнее и активнее: африканцы, югославы, греки, – они, как бы это сказать, вдруг выключаются из игры, превращаются в амёб. Поэтому подчас мне надо было просто искусственно разжигать в себе злость, агрессивность, чтобы расшевелить их, разбудить, завести.

– Представлять национальную сборную для тебя вопрос чести?

– То, что я играю за Германию, – это самое главное для меня как баскетболиста, спортсмена, это очень важно. Впрочем, я не ура-патриот, мурашки по коже, когда играют наш гимн, не бегают.

– Что требуется, чтобы молодой баскетболист, белый, неамериканец почувствовал себя своим в НБА?

– Надо изначально готовиться к чрезвычайно жёсткой, порой даже жестокой борьбе. Там никого не интересует, кто ты, откуда, какой у тебя цвет кожи, какого ты вероисповедания, какая у тебя семья и чем ты увлекаешься, кроме баскетбола. Это оставляют вам, журналистам. Просто ты должен быть готов принять правила игры и биться за себя, за свой рейтинг всеми средствами.

– В том числе и некрасивыми?

– Нет, мы – профессионалы, мы делаем одно дело, мы связаны одной верёвочкой. К тому же твой сегодняшний соперник, противник, враг – называйте, как хотите, – завтра может стать твоим партнёром, учитывая, как часто происходят обмены между клубами. Поэтому в любой ситуации следует помнить, что баскетбол – это всего лишь игра, зрелище, хотя и борьба, конечно, тоже. Да, мы бьёмся изо всех сил, подчас зло и больно. Но надо оставаться джентльменом. Всегда.

– Твой самый "чёрный" день в НБА?

– Это когда мне выбили два передних зуба. Впрочем, один из них и так еле-еле держался, и я всё равно собирался идти к дантисту. Потом доктор не раз говорил мне, что у меня заячьи зубы. Что это такое, я до сих пор не знаю. Зато мои новые зубы выглядят лучше, чем старые!

– Ты бы пошёл в другой клуб, если бы тебе предложили больше тех 90 миллионов, которые получаешь сейчас?

– По правилам НБА, я и не имел права на что-то большее в силу своего возраста и времени пребывания в Лиге. А гипотетически я рассуждать не люблю.

– Ты сумел уже ощутить весомость своей зарплаты?

– Конечно. Ведь 90 миллионов долларов за 6 лет – это примерно по 1 DM за одну секунду игры. Безусловно, это круто.

– Ты куда-то инвестируешь свои деньги?

– Этим занимается мама.

– А вообще, на что ты обычно тратишь деньги в обыденной жизни?

– Я не любитель ходить по магазинам: слишком много внимания привлекаю своим ростом... Последней покупкой была гитара.

– Как гитара? Почему гитара?

– А, это одна из любопытных теорий моего тренера, на придумывание которых он мастак. Хольгер считает, что спортсмены сродни музыкантам. Мол, и те, и другие развиваются по одним законам. Вначале необходимо освоить базовые истины. Ноты, положение пальцев – у одних, дриблинг, бросок, работа ног – у других. Затем начинаешь отрабатывать технику – на конкретных произведениях, то есть в игровых ситуациях. Можно сказать, играешь гаммы. И, наконец, исполнитель достигает такого уровня, когда может творить, импровизировать, фантазировать. Чтобы я всегда помнил об этом, тренер подарил мне на прошлое Рождество инструмент – саксофон. Но соседям по многоквартирному небоскрёбу, в котором я поначалу жил, когда только приехал в Даллас, мои экзерсисы почему-то не понравились – вышел серьёзный скандал с вызовом полиции. Пришлось отказаться от саксофона, и поэтому появилась гитара.

– Ты уже говорил, что родители не только не противились твоему увлечению спортом, но и всячески тебя поддерживали, направляли. А как было с учёбой? Они не опасались, что сын вырастет неучем?

– Я не давал повода к этому. Хотя я очень рано понял, что именно спорт лет до 30–35 будет моей профессией, прекрасно понимал и другое: есть жизнь после спорта. И чтобы её прожить интересно, насыщенно, достойно, надо получить приличное образование. Гимназию закончил в числе лучших. А получив аттестат, направил свои стопы в университет.

– Кем ты хотел стать?

– Тогда – никем. Просто хотел получить высшее образование. Поэтому поступил на экономический факультет: здесь давали комплекс знаний, которые в послеспортивной жизни обязательно пригодятся. А теперь я бы хотел изучать теологию и философию. Чем чёрт не шутит, может, пойду учиться ещё раз. Только не подумайте, что я какой-то оригинал: НБА процентов на 90 состоит из баскетболистов, за плечами которых университет, а некоторые даже защитили диссертацию.

– О чём мечтаешь, кроме выигрыша перстня чемпиона НБА?

– Создать семью, вырастить детей. Впрочем, об этом мне рановато думать, потому что я ещё сам ребёнок.