Дэвид Эшкрофт

Скромный миллионер из Британии

Почти сразу после победы Эшкрофт признался прессе, что тратить деньги ему особо и некуда – он не был женат, не жаждал побывать за границей и увлекался лишь мебелью.

Народная молва гласит, что легкие деньги не приносят счастья; принято считать, что деньги, полученные без приложения положенных усилий утекают также быстро, как приходят. Ярчайшим образчиком легких денег считаются главные призы крупных лотерей – многим доводилось слышать, как быстро (и, по большей части, совершенно бездарно) счастливчики тратили многомиллионные выигрыши. Не многим удалось радикально изменить свою жизнь с помощью крупного приза – практически всегда победители в скором времени оказ

ывались в том же положении и с тем же уровнем финансов, с которого начинали.

Не изменил крупный приз и жизнь 46-летнего реставратора мебели Дэвида Эшкрофта (David Ashcroft) – он по сей день работает на старой работе и живет с родителями. Кто-то подумает, что Эшкрофт потратил выигрыш (составивший в общей сложности около 12 миллионов фунтов) на обычные атрибуты шикарной жизни – спортивные автомобили, дорогие вина, роскошные вечеринки… правда, однако, оказывается куда более причудливой, чем любой

вымысел – за прошедшие с выигрыша 16 лет Эшкрофт не успел даже толком начать тратить внезапно свалившееся на него богатство. За все это время Дэвид 'разорился' лишь на пару автомобилей (новый фургончик и 'Mitsubishi 4x4') и на двойные рамы в семейный дом. Некоторую часть средств Эшкрофт вложил в недвижимость, купив несколько домов с единственной целью тут же сдать их в аренду; впрочем, вся его недвижимость не стоит и четверти миллиона.

Почти сразу после победы Эшкрофт признался прессе, что тра

тить деньги ему особо и некуда – он не был женат, не жаждал побывать за границей и увлекался лишь мебелью. Реставрацией мебели Эшкрофт занимался с 16 лет; сложившаяся ситуация его более чем устраивала – он занимался любимым делом и ровным счетом ничего не хотел менять. Тихому, лишенному всяких амбиций интроверту крупный выигрыш оказался вроде бы и не нужен – покупать на 12 миллионов Дэвиду оказалось просто нечего.

Режим дня Дэвида Эшкрофта ничуть не изменился. Он все также щеголяет в удобных дж

инсах, недорогой рубашке и приличных – хотя и не блещущих лоском – черных ботинках. Никто не смог бы угадать в Дэвиде Эшкрофте подпольного миллионера; реставратор категорически отказывается что-то менять в своей жизни – все, о чем Эшкрофт мечтал, сбылось и без того. Кто-то может осудить неразумного скрягу – умелый инвестор за прошедшее время смог бы удвоить выигрыш Дэвида; другие, однако, могут задуматься – не видят ли они перед собой действительно, по-настоящему, безусловно счастливого человека?