Дэвид Доусон

В Петербурге я узнал русский балет, как он есть

Британский хореограф — о том, почему авангардисты превыше всего ценят традицию.

Среди членов жюри Международного фестиваля балета Dance Open, который начнется в Санкт-Петербурге 18 апреля, — знаменитый хореограф Дэвид Доусон, чьи постановки идут в крупнейших театрах мира. Корреспондент «Известий» позвонил британскому маэстро в Германию, где он проводил кастинг для очередного балета.

Вы редко соглашаетесь работать в жюри балетных форумов. Почему приняли приглашение петербуржцев?

— Dance Open соберет на одной сцене множество отличных танцовщиков — хороший шанс посмотреть на то, что они танцуют, и оценить собственный уровень. С кем-то из этих артистов я уже работал, с кем-то мне только предстоит сотрудничать. Кроме того, я, хотя и записан в авангардисты, превыше всего ценю традицию. Санкт-Петербург — средоточие традиций, а наличие такого фестиваля — их продолжение.

В 2005 году вы поставили балет Reverence в Мариинском театре. Нет желания договориться об еще одной постановке?

— В 2005-м был потрясающий опыт. Я наконец узнал русский балет, как он есть. В Европе множество русских танцовщиков, но, как правило, это молодые звезды. А здесь была целая труппа, и она демонстрировала прекрасный уровень классического танца. Работая над спектаклем, я рассматривал их великолепную классику и как результат эволюции, и как одну из ее ступеней. Было бы здорово сделать еще что-нибудь здесь или в Москве.

События в Большом театре вас не пугают?

— Нет. Такие происшествия — всегда дикость, они случаются в любой из жизненных сфер. Главное, чтобы Сергей Филин поправился.

Каким вы видите своего идеального танцовщика?

— Прежде всего я выбираю тех, кто хорошо двигается. Еще важно, чтобы артист был умным и умел демонстрировать чувства во время танца. Для этого требуется богатое воображение, и я часто помогаю танцовщикам — объясняю, о чем им нужно думать в определенные моменты. Конечно, мне нравятся артисты с хорошей классической техникой. Но и это не главное. Танец — не просто движения. Это то, как эти движения соединяются. Задача хореографа — сделать красивую комбинацию. Задача артиста — одухотворить ее.

В ближайшее время вы планируете три мировые премьеры, так?

— Верно, делаю две разные постановки на музыку Грега Хайнца: с Королевским балетом Великобритании в ноябре и с балетом дрезденской Semperoper в июле. А в июне начну работу с Национальным балетом Нидерландов. Это будет большой одноактный спектакль. Музыку специально написал Шимон Бжоска.

Что из этих произведений делается не просто по заказу, но и для души?

— Мои балеты для меня как дети, все дороги. Могу сказать, что Opus 11, который я ставлю в Дрездене, — своего рода способ поблагодарить танцовщиков, которые работали со мной много лет. Часто ставят балеты про молодых людей, дерзких и активных. Мне же захотелось пофантазировать на тему умудренных опытом артистов, которым вскоре предстоит покинуть сцену. Когда знаешь, что твой танцевальный век недолог, стараешься не упустить ни одного мгновения.

Это наблюдения из личного опыта?

— Отчасти да. Я закончил карьеру танцовщика в 2002 году. Но продолжаю танцевать в студии, когда создаю балеты. В свои постановки я всегда стараюсь внести что-то личное. Это попытка провести непрерывную линию повествования — из прошлого в будущее через настоящее. Но повествования не литературного, а эмоционального. Все люди в одинаковых ситуациях испытывают похожие эмоции. Я люблю современное искусство, современную архитектуру. Мне кажется, современный балет тоже должен найти свое место в истории. А я уже буду искать свое место в нем.