Борис Юзефович

Биография

Публицист и общественный деятель, председатель Киевского отдела Русского Собрания (РС).

Родился в родовом имении в с. Сосиновка Пирятинского у. Полтавской губ., сын участника Отечественной войны 1812 года *), видного историка и общественного деятеля, попечителя Киевского учебного округа Михаила Владимировича Юзефовича (1802—1889). По окончании Киевского кадетского корпуса и 2-го военного Константиновского училища 12 июня 1863 произведен в поручики лейб-гвардии Его Величества полка, а через 6 мес. прикомандирован к штабу войск Виленского военного округа. В марте - декабре 1863 Юзефович участвовал в компании по подавлению мятежа в Царстве Польском, был ординарцем начальника Северо-Западного края М.Н. Муравьева-Виленского, чем всегда очень гордился. Затем он служил в 12-м Драгунском Стародубском Его Императорского Высочества Принца Ольденбургского полку и в 3-м Саперном резервном батальоне. 11 февраля 1867 в чине штабс-капитана Юзефович вышел в отставку. Через 3 года поступил на службу по ведомству Министерства народного просвещения и был назначен инспектором народных училищ Владимирской губ. в чине коллежского секретаря, затем в 1871—1872 служил при попечителе Московского учебного округа. 8 марта 1877 Юзефович был определен на должность сверхштатного чиновника особых поручений при Оренбургском генерал-губернаторе Крыжановском, по поручению которого через 3 мес. отправился в Тургайскую обл. для сбора сведений о бытовых, экономических и санитарных условиях жизни кочевых киргизов. С началом русско-турецкой войны в условиях небывалого патриотического подъема Юзефович 8 декабря 1877 вновь определился на военную службу в чине поручика с зачислением по армейской кавалерии и с назначением в распоряжение начальника военных сообщений действующей армии генерала А.Р. Дрентельна. В 1878 он прибыл в Бухарест, где выполнял сначала функции члена комиссии для проверки счетов товарищества по снабжению продовольствием действующей армии, затем был командирован в распоряжение Комиссара Главнокомандующего действующей армии при Румынском правительстве и, наконец, был назначен ответственным по разбору жалоб погонщиков, законтрактованных поставщиками действующей армии. По окончании войны Юзефович был прикомандирован к штабу войск Одесского военного округа, а в дек. 1879 уволен с военной службы. 31 декабря 1880 он определился на службу в Министерство внутренних дел по департаменту духовных дел иностранных исповеданий и был командирован в распоряжение сенатора М. Е. Ковалевского в качестве младшего чиновника для ревизии Казанской и Уфимской губерний. В ходе ревизии составил записку по инородческому вопросу, которую в 1883 напечатал М. Н. Катков в «Русском вестнике» под названием «Христианство, магометанство и язычество в восточных губерниях России». В 1883—1884 выполнял функции советника Подольского губернского правления. На записку Юзефовича обратил внимание обер-прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев, который в ноябре 1884 пригласил Юзефовича на службу в ведомство православного исповедания чиновником особых поручений при обер-прокуроре. В 1886 Юзефович несколько месяцев исполнял обязанности прокурора и управляющего канцелярией Московской Синодальной конторы. В янв. 1887 вернулся на службу в Министерство внутренних дел с откомандированием в распоряжение Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора А. Р. Дрентельна в качестве чиновника особых поручений. В 1892 Юзефович исполнял обязанности цензора по иностранной печати. В 1895—1905 служил в Собственной Его Величества канцелярии, где занимался, гл. обр., составлением различных проектов при дворцовом коменданте П. П. Гессе, который был другом детства Юзефовича. Интересна его записка о необходимости учреждения в С.-Петербурге большой независимой газеты охранительного направления, которую он подал 7 февр. 1905 С.-Петербургскому генерал-губернатору Д. Ф. Трепову. Юзефович предлагал объединить силы всех выдающихся ученых и публицистов правого направления, редактором газеты он предлагал утвердить приват-доцента Б. В. Никольского. Трепов отнесся к проекту благосклонно, записку даже одобрил Государь Николай II, передавший ее министру внутренних дел А. Г. Булыгину, но обстоятельств

а изменились и проект Юзефовича не нашел применения. А сам он после кончины своего друга и покровителя П. П. Гессе в сер. 1905 был назначен русским агентом в Париже, но через 2 мес. вышел в отставку и вернулся в Киев.

В разгар революции он выдвинулся как один из руководителей правых организаций Киева. Состоявший уже действительным членом РС, Юзефович был избран председателем Киевского отдела, который благодаря его активности превратился во влиятельную патриотическую организацию. Одновременно был избран председателем отдела Русской Монархической партии (РМП) в Киеве (с организатором и руководителем РМП В. А. Грингмутом у него были давние дружеские отношения). Юзефович издавал и редактировал газету «Закон и порядок» (1905—1908), публикации которой носили нередко остро полемический характер, он резко критиковал бездеятельность и безынициативность правительства и полиции в борьбе с крамолой, давал отпор посягательствам на целостность Российского государства, отстаивал идею незыблемости Неограниченного Самодержавия. Нередки были и случаи наложения штрафа на издателя вследствие особого резонанса отдельных публикаций газеты. На Третьем Всероссийском Съезде Русских Людей в Киеве 1—7 окт. 1906 как один из самых авторитетных правых деятелей Юзефович был избран почетным председателем съезда. В апр. 1907 он хотел сложить с себя обязанности председателя Киевского отдела РС. Но после того, как киевские патриотические организации согласились признать за возглавляемым им отделом РС роль объединительного центра, остался на своем посту. В к. 1907 привлекался к суду за оскорбление в печати генерал-губернатора В. А. Сухомлинова. В окт. 1908, опубликовав «Открытое письмо к членам киевских монархических организаций», Юзефович окончательно сложил с себя обязанности председателя Киевского отдела РС и отказался от участия в монархических организациях. Поводом послужил острый конфликт с редактором-издателем «Киевлянина» Д. И. Пихно, который не печатал у себя многочисленные воззвания Юзефовича и игнорировал его деятельность. Стал вести затворнический образ жизни, изредка публиковался в «Русском знамени» и «Земщине». Занялся публикацией своих «Политических писем», имевших подзаголовок «Материалы для истории русского политического умопомрачения на рубеже двух столетий (1898—08)». Всего издал 17 выпусков (последний в к. 1908), в которых помещал свои послания ко всевозможным адресатам (от анонимов до крупных государственных деятелей В. К. Плеве, П. П. Гессе, И. Л. Горемыкину и др.), доклады и записки по различным вопросам, собственные обращения к Государю, министрам, иностранным государственным деятелям и редакторам газет, перепечатки из др. газет. Материалы расположены без особенной систематизации, в них слишком много личного, в т. ч. и подчеркивания личных заслуг. Ожесточенная критика Юзефовича столыпинского курса не помешала ему прислать письмо в адрес Съезда Русских Людей в Москве 27 сент.—4 окт. 1909 («Восторговский» съезд) с призывом поддержать П. А. Столыпина, несмотря на разногласия с ним монархических союзов.

Юзефович был весьма плодовитым публицистом. Он писал на многие темы, но особенно обстоятельно по еврейскому вопросу, а также на темы педагогики и печати. Так, в получившем широкую огласку открытом письме барону В. Б. Фредериксу, которое Юзефович поместил в своих «Политических письмах», он негодовал по поводу потворства со стороны правительства евреям: «Настроение Русского Народа дошло до крайней степени раздражения и терпению народному наступает конец: кроме постоянной угрозы жизни, имуществу и свободному труду мирной части населения, ни о чем другом не мечтающей, как о возвращении России того спокойствия, которым каждый пользовался при отечески попечительной власти неограниченных самодержцев — причиною напряженного народного раздражения является еще и та бессердечность, какую проявляет нынешнее министерство к ежедневной мученической гибели верных Царских слуг, при необычайной в то же время заботливости его о целости и неприкосновенности злейших врагов Царя и России — евреев. Варварству и жестокости евреев нет границ: они ежедневно уничтожают русских людей десятками, … еврейская и еврействующая печать деморализуют армию, вносит повальное политическое и половое растление среди русского юношества, школы, кишащие евреями, бездействуют, и многие из них служат революционными арсеналами… А правительство?! — оно озабочено лишь одним — предотвратить еврейские погромы».

В том же письме Юзефович призывал власть прекратить «напускать конституционный туман» и перейти к решительным действиям против крамолы, отмечая: «Если же политическая ересь о Царском самоограничении будет и впредь навязываема Русскому Народу, то весь этот конституционный туман, под прикрытием которого вся Россия предается огню и мечу, волею народа будет рассеян “яко воск от лица огня”. Необходима прежде всего не Государственная Дума, а твердая власть, русская разумом и сердцем, необходим во главе правительства новый Муравьев, неуклонно верный закону, но беспощадный в его применении». Обстоятельно по еврейскому вопросу Юзефович высказался в брошюре «Еврейский вопрос в печати и в жизни» (1904). Он был категорическим противником предоставления евреям всех гражданских прав, присвоенных прочим народностям, поскольку это «было бы равносильно установлению полного экономического и политического их господства, не в силу каких-либо превосходств еврейского народа, а в силу необычайной эластичности еврейской совести, дающей им значительный перевес в борьбе за жизненные интересы». Юзефович выступал против формального подхода в решении вопроса о еврейском равноправии, требуя рассматривать его в историческом и социальном контексте. Он писал: «Никакие политические, гражданские, сословные и иные права предметом купли и продажи быть не могут, ибо в каждой стране они слагаются и вырабатываются исторически, составляя удел целых народов, племен, каст, сословий или даже отдельных семейств и лиц, соответственно той роли, которую данный народ, племя, сословие, семья или лицо сыграли в исторической жизни данной страны или государства». Он четко противопоставлял евреев всем др. народам России, которые пришли в состав Российского государства вместе со «своими национальными усадьбами», тогда как евреи не принесли с собою ничего, «кроме своих эксплуататорских талантов и беззастенчивого паразитизма». Он возмущенно писал, что еврейские массы, «присосавшиеся к польскому организму в качестве болезнетворного паразита, хотят теперь быть равноправными с коренным Русским Народом, хозяевами русской земли! Какую же лепту внесли они в дело сооружения русского государства, — где те вековые труды и жертвы, которыми евреи ознаменовали себя в этом славном и великом деле?!». В основе политических воззрений Юзефовича по еврейскому вопросу лежала глубокая историософская концепция, зиждущаяся в своих основных постулатах на христианском вероучении. Причем, что характерно, он пытался найти конструктивный выход для еврейства, и находил его в принятии евреями Православия. «С первых же веков христианства эти палачи Христа и защитники Вараввы стали отщепенцами общества и рассеялись по всему свету без крова и родины; — евреи стали отверженным народом среди народов всего мира и единственной силой, могущей примирить их с человечеством, было бы восприятие ими христианского учения, которое, в противоположность учению еврейскому, проповедует защиту и покровительство добру и гонение на зло». Пока же еврейство представляло собой абсолютно деструктивную силу, ибо «враг рода человеческого силен и, воплотившись на земле во образе бездомного, скитальческого народа, он медленно, но настойчиво вливает в христианскую среду разрушительный яд социалистических учений». Как всякий русский патриот, Юзефович возлагал надежду на Самодержавие, которое только и может защитить Русский Народ от притязаний инородцев. «Русская Самодержавная власть создана и возвеличена совокупностью всех политических сил Русского Народа и ни один истинный русский патриот не подымет голоса за ее ограничение; но каждый из них сознает в то же время, что в задачи Самодержавной власти, ответственной лишь перед Богом и Историей, не может входить совращение этой последней с естественного ее русла и направление ее, в ущерб русским интересам, на пользу вошедших в состав Российской Империи инородцев, в большинстве случаев враждебных коренному ее населению».

11 и 12 февр. 1910 он прочитал доклад в РС на тему «Политические, экономические, социальные и педагогические основы для реформы школьной организации в России», который был опубликован отдельным изданием. Доклад этот — основательный и глубокий труд по основам русской педагогики, можно сказать — венец всей научно-публицистической деятельности Юзефовича, его завещание русским патриотам. Он подверг уничтожающей критике либеральные утопии и предрассудки в области образования, в частности, весьма распространенный предрассудок, согласно которому требуется широкая популяризация гуманитарного образования, которая раскроет таящиеся среди темных народных масс «залежи ценных самородков, вроде Ломоносова, Кулибина, Забелина и др.». В результате школа вместо пользы приносит непоправимый вред юношеству, развращая неокрепшие умы, толкая молодежь на путь нигилизма. Юзефович решительно отстаивал важнейший принцип христианской педагогики — о неразрывности образования и воспитания, причем, «первая благороднейшая, святая задача школы, это — воспитание, с которым все образовательные средства школы должны быть согласованы и всецело ему подчинены». Во всех вопросах он предлагал консервативный, здравый подход к образованию. Однако в итоге с горечью отметил, что эти рациональные принципы организации школы «недостаточно усвоены русским культурным обществом, демагогические увлечения которого находятся в явном противоречии не только с государственными задачами школы, но и с наиболее жизненными интересами людей всех классов и состояний».

Юзефович скончался после тяжелой болезни (грудной жабы) и был погребен в семейной усыпальнице на кладбище «Аскольдова могила» в Киеве.