Борис Туржанский

Биография

Герой Советского Союза (31.12.36). Награждён двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

Родился в семье служащего. Русский. В 1910-13 гг. учился в 1-м Смоленском реальном училище, затем перевелся в Смоленскую гимназию. В 1915 г. семья Туржанских переехала в Москву. Учился в Московском художественном училище, подрабатывая частными уроками. В 1917 г. работал помощником художника.

В РККА с 1918 г. Член ВКП(б) с 1919 г. Участвовал в гражданской войне. В 1918-20 гг. вместе со старшим братом Александром служил во 2-м корпусном авиаотряде Южного фронта. Был младшим телефонистом. И в дальнейшем судьба вела братьев по жизни если и не рядом, то переплеталась достаточно сильно.

В 1923 г. Борис Туржанский окончил Егорьевскую военно-теоретическую школу летчиков, в 1924 г. - Зарайскую летную школу авиации № 1.

Рассказывает генерал-лейтенант авиации Адриашенко: «Уже во время учебы Борис проявил выдающиеся способности. Инструкторы говорили, что у него «легкая рука» и самолет ему послушен. За точность стрельбы неоднократно получал призы».

Был лётчиком-инструктором, а затем начальником лётного отделения Военной Воздушной академии им. Жуковского. Затем служил помощником начальника штаба авиабригады.

В 1929 г. окончил КУВНАС при ВВА им. Жуковского.

Вспоминает генерал-лейтенант авиации Каравацкий: «Прием на курсы при академии начался с экзаменов… Вечерами общежитие, в котором нас расселили, гудело, как растревоженный улей. Мы обсуждали результаты экзаменов, сетовали на строгость преподавателей.

В то напряженное время я не расставался с книгами даже ночью. Спал урывками, не более пяти часов. Остальное время суток уходило на подготовку к экзаменам. Порой забывал о еде. Трудно даже представить, как мы выдерживали такое напряжение…

Всего же пришлось сдавать экзамены по дюжине разных предметов... Запомнился экзамен по топографии. Эта наука не считалась сложной, но без достаточных знаний ответить на вопросы было нелегко. А сдавали мы этот предмет так.

Преподаватель раскладывал на столе карту, говорил:

— Вы идете проселочной дорогой — вот этой — из пункта А в пункт Б. Расскажите, что встречается вам на пути. Определите расстояние до этих пунктов, не пользуясь никакими инструментами.

В этом «походе» следовало заметить все: и горелое болото, и возвышенность в стороне от дороги, и пересохший ручей, и одиноко стоящее дерево. Понятную трудность испытывали мы и в определении расстояния до объектов. Ведь в руках у нас не было даже простой линейки. Редко кому удавалось «пройти» по такой дороге между двумя пунктами, не споткнувшись на обе ноги. Когда кто-то ошибался, экзаменатор предлагал определить расстояние с помощью линейки, поточнее. Тут-то и оказывалось, что оно значительно длиннее или короче, чем определялось поначалу на глаз.

Не всем удалось выдержать трудные экзамены. Многих кандидатов в слушатели отчислили, и они с сожалением уезжали в свои эскадрильи, не теряя надежды попасть на курсы в следующем году. А некоторых, не избежавших двоек, все же оставили, зачислили в списки слушателей курсов...

Экзамены, а вместе с ними и наши треволнения остались позади, и на курсах усовершенствования начальствующего состава начались планомерные занятия. В одной группе со мной оказались командиры отрядов из других эскадрилий. Мы обрели уже определенный опыт в летной службе. В теоретическом же отношении все мы отставали от уровня современных требований. Этот существенный пробел в командирской подготовке и предстояло восполнить за время учебы на курсах при академии имени Н.Е. Жуковского.

Курсы состояли из трех отделений: командного, штабного и тылового... Чтобы не нарушать ритма учебы слушателей академии, мы, слушатели курсов, занимались в вечернее время. В утренние часы у нас была самоподготовка. День заполнялся до предела...

На командном отделении основной упор в учебе делался на тактическую и огневую подготовку. Лекции по этим предметам читали хорошо подготовленные преподаватели. У многих из них был практический опыт в летном деле. Они видели нас, как говорят, насквозь и старались развивать наши способности.

Одновременно с повышением знаний по военным наукам мы изучали методику проведения занятий с подчиненными командирами и рядовыми летчиками. Программа обучения на курсах вполне соответствовала нашим служебным интересам. Это и настраивало нас на усердие в учебе.

Преподаватели с одобрением относились к стараниям слушателей. Чтобы еще выше поднять наш интерес, они говорили обо всем как можно проще, доступнее. С увлечением рассказывали об отдельных эпизодах из своей летной практики…

При академии имени Н.Е. Жуковского находилась штатная авиабригада, на базе которой слушатели проходили летную практику. Трудно, разумеется, назвать практикой те редкие полеты, которые выпадали на долю слушателей курсов. По плану полеты намечалось проводить один раз в неделю. К сожалению, в осенне-зимний период обучения «небесная канцелярия» не предоставляла нам такой возможности. Слушатели подолгу не поднимались в небо, и обрести новые навыки в летной практике не удавалось. Просто мы поддерживали в какой-то степени нашу былую летную «форму».

Зима прошла в напряженной учебе. К маю программу теоретической подготовки завершили. Оставалась недовыполненной лишь летная программа...

Нас обязывали… летать на самых тяжелых и совершенных по тому времени машинах. Это означало, что каждый из нас должен летать за штурмана. И не только летать, но и бомбить, стрелять по наземным целям, вести ориентировку.

Летали мы с Центрального аэродрома в Москве. Это неподалеку от академии: перешел дорогу - и уже на аэродроме. Такая близость летного поля позволяла нам с максимальной выгодой использовать учебное время в погожие дни».

Затем Борис Туржанский был командиром авиаотряда.

В 1932-33 г. он командовал 7-й истребительной авиаэскадрильей им. Дзержинского.

С марта 1936 г. комбриг Туржанский Борис Александрович был слушателем оперативного факультета ВВА им. Жуковского.

Участвовал в национально-революционной войне в Испании с 22.10.36 по 11.02.37 гг. Был командиром авиагруппы И-15 Северного фронта. Сбил 6 самолетов противника.

1.11.36 г. десять советских добровольцев прибыли в порт Бильбао на севере Испании на теплоходе «А. Андреев», который доставил 15 истребителей И-15, боеприпасы и авиационное горючее.

Генерал-лейтенант авиации Адриашенко рассказывает: «Появление эскадрильи стало заметным фактором на фронте. Фашистские истребители и бомбардировщики несли потери от их стремительных атак. Население Бильбао и наземные войска с облегчением вздохнули. Сократились бомбардировки. Сражаясь с количественно превосходящими силами противника, лётчики проявляли необыкновенную отвагу и отчаянную смелость. Но главной причиной успеха являлось высокое лётное мастерство, умение комэска правильно распределить силы, выбрать нужную тактику боя. Начальник штаба Северного фронта майор Франсиско Сиутат говорил, что это была «эскадрилья героев, руководимая львом». Штурмовые налеты сменялись патрулированием, воздушными боями».

16.11.36 г. эскадрилья Туржанского атаковала франкистский аэродром Навия.

Вспоминает Борис Туржанский: «Когда мы узнали, что авиаторы мятежников любят поспать, и даже на войне встают довольно поздно, мы начали производить вылеты чуть свет. Услышав, что на аэродроме Навия сосредоточено 12 самолетов мятежников типа «Драгон» и «Фиат» мы решили произвести на этот аэродром внезапный налет. Атаку производили с пикирования. Три самолета пробомбили ангары и с бреющего полета обстреляли стоянку вражеских машин. Мы были встречены пулеметным огнем, но он не смог приостановить выполнение задачи, и мы сумели вывести из строя большое количество самолетов. А то, что было не уничтожено в первый день, мы вывели из строя на следующий день, повторив налет».

Франкисты предприняли меры по усилению своей авиации на Северном фронте. В срочном порядке туда было переброшено несколько эскадрилий из состава итальянского экспедиционного корпуса (бомбардировщики SM.81 и истребители Fiat CR.32. Немецкие пилоты из состава «Легиона Кондор», летали на Не.51, Не.46 и Ju-52/3m. Большинство самолетов мятежников базировалось на аэродромах Витория и Леон. Республиканцы решили воспользоваться этим обстоятельством и спланировали налеты с целью уничтожения вражеской авиации на земле.

21.11.36 г. группа СБ с Центрального фронта нанесла бомбовый удар по Леону. По докладам летчиков несколько самолетов было уничтожено.

24.11.36 г. республиканцы бомбили Овиедо, а на следующий день - позиции мятежников в районах Градо и Кото дель Барко (к северо-западу от Овиедо).

3.12.36 г. 14 республиканских самолетов бомбили казармы в Витории.

8.12.36 г. Туржанский сбил истребитель Не.51.

Звено Не.51 атаковало шестерку И-15, которая штурмовала аэродром в Витории. Республиканцы оказались «крепким орешком» и сбили один «хенкейль». Несмотря на то, что истребитель загорелся на высоте всего 150 метров, летчику удалось воспользоваться парашютом. Кроме того, на земле сожгли еще несколько машин и ангар.

Националисты признали потерю двух Ju.52, сгоревших в результате штурмовки. Немецкие летчики заявили о двух подбитых И-15, которые якобы совершили вынужденные посадки на своей территории. Однако у республиканцев потерь не было.

Сам Туржанский так рассказывал об этом бое: «Когда мы подлетали к аэродрому, нам навстречу вылетело 2 самолета. Они серебряного цвета с черными полосами. У меня высота была метров 200, я догнал и дал очередь из всех 4 пулеметов. У меня сложилось впечатление, что он взорвался, так как было черное облака дыма. Второго я тоже сбил, он загорелся и упал...

После этого взлетели еще 2 самолета и 5-й самолет с другого аэродрома - завязался воздушный бой. Нас было б самолетов. Мы дрались в течение 20 минут, так как уйти от противника я никак не мог, никаких сигналов подать нельзя, сам я был занят, так как отбивал то одного, то другого. Борьба велась на близких интервалах. И-15 в этом бою показал все свои преимущества при умелом обращении с ним.

Я сбил один самолет противника: я атаковал его с носу, он ушел в сторону, я за ним, завязал бой. Я вообще стреляю очень прилично. Но там я выпустил в него очень большое количество патрон, а он не падает.

Дальше он сделал поворот, я за ним, он делает вираж, я даю ногу в сторону, дистанция у нас сблизилась, из всех четырех пулеметов я даю шквальный огонь, только тогда он загорелся. Летчик, по-видимому, был убит. После этого я увидел, как упало еще 3 самолета. Как падал четвертый, я не видел. Пятый скапотировал на аэродроме.

Я начал в воздухе собирать свои самолеты. Собрал четырех, остальных не видел, и ушел на свой аэродром. Как только мы сели, вернулся еще один, компас у него не работал. После этого мы получили сообщение, что шестой летчик находится на нашей территории, но самолет разбит. Он сбил один самолет противника, выпустив в него все патроны. На него напал второй самолет противника, и ему пришлось скрыться в облака. Когда он вышел из облаков, противник снова обстрелял его. Когда у него кончилось горючее, он сделал посадку».

10.12.36 г. сбил еще один истребитель противника.

Шестерка И-15 под командованием Туржанского вылетела на штурмовку аэродрома Витория. При подходе к цели «чатос» были атакованы восемью истребителями противника, взлетевшими с другого аэродрома. В завязавшемся бою советские добровольцы сбили четыре машины (одну победу одержал Туржанский). По докладам летчиков еще один истребитель разбился при вынужденной посадке.

13.12.36 г. сбил два истребителя Не.51 .

Шестерка «чатос» атаковала аэродром Витория. Немцы успели поднять в воздух дежурную пару Не.51, но в разгоревшемся бою Туржанский сбил обоих.

20.12.36 г. в воздушном бою самолет Туржанского был поврежден, а сам он тяжело ранен. Ему все-таки удалось перетянуть линию фронта, но при посадке в горах истребитель скапотировал. Место вынужденной посадки после интенсивных поисков обнаружили только на следующий день. Советского добровольца срочно отправили в местный госпиталь, где он перенес сложную черепную операцию, пришлось удалить глаз. После лечения в госпитале был отправлен на родину.

31.12.36 г. Туржанскому Борису Александровичу было присвоено звание Героя Советского Союза. После учреждения медали «Золотая Звезда», как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль № 12.

8.04.37 г. ему было присвоено воинское звание комбриг.

После излечения он стал настойчиво добиваться возвращения в строй. Ему устроили суровое испытание: совершить на истребителе И-15 десять полетов по кругу на точность приземления. Отлично выдержав экзамен, он получил разрешение на полеты без ограничения.

23.07.38 г. по обвинению в участии в военно-фашистском заговоре был арестован командир 2-го тяжелобомбардировочного авиакорпуса кавалер орденов Ленина и Красной Звезды комдив Александр Туржанский.

Арест брата не мог не сказаться на дальнейшей карьере Бориса Туржанского. В 1938-40 гг. он служил лётчиком-испытателем авиазавода № 1 в Москве. Испытывал серийные истребители И-15бис и И-153.

29.02.40 г. комдив Александр Туржанский был освобожден за не доказанностью обвинения, а 4.06.40 г. ему было присвоено звание генерал-майор авиации.

В 1940 г. полковник Борис Туржанский стал начальником лётно-испытательной станции авиационного завода № 1.

Участвовал в Великой Отечественной войне. В июле-октябре 1941 г. в составе 2-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи ПВО Москвы он нёс ночные боевые дежурства на Центральном аэродроме.

В конце 1941 г. он был назначен начальником лётно-испытательной станции авиационного завода № 153 в Новосибирске, а в 1942 г. - начальником лётно-испытательной станции авиационного завода № 82 в Тушино.

19.02.42 г. генерал-майор авиации Александр Туржанский был вновь арестован. 10 лет он находился под следствием и лишь 25.03.52 г. был осужден к 12 годам лишения свободы. Его освободили только после смерти Сталина. Но Борис Туржанский так и не дождался освобождения брата.

14.06.48 г. Герой Советского Союза полковник Туржанский Борис Александрович умер после тяжелой продолжительной болезни.

Похоронен в Москве, на Армянском кладбище. В городе Зарайск Московской области в честь героя установлен обелиск. В марте 1971 г. его именем был назван сверхзвуковой ракетоносец.