Борис Никольский

Биография

Ученый, педагог и публицист, проф. Юрьевского ун-та, один из руководителей черносотенного движения, тов. председателя Совета Русского Собрания (PC), член Главного Совета Союза Русского Народа (СРН).

Сын крупного ученого и педагога-словесника, проф. Александровского лицея и С.-Петербургской ДА Владимира Васильевича Никольского. Отец и мать Мария Ивановна (урожд. Скроботова) были детьми священников. Сред нее образование получил в классической гимназии при Историко-филологическом ин-те, а затем в специальных классах при Училище правоведения. Учился сначала в Училище правоведения, в 1889 вынужден был перейти (по свидетельству литератора А. В. Самойловича, за нарушения дисциплины и увлечение политикой) на юридический ф-т С.-Петербургского ун-та, где изучал историю Рима и римское право, а также философию и классическую филологию. В молодые годы Никольский обладал необычайно веселым нравом, жизнерадостностью чувством юмора, он часто давал остроумные прозвища своим товарищам, писал стихи-памфлеты. Другом его юности был видный впоследствии большевик Г.В.Чичерин. В молодости Никольский увлекался идеями известного русского мыслителя Н. Н. Страхова, о котором написал после его кончины книгу. Уже в 19-летнем возрасте у него формируется правое мировоззрение. Вот что он записал в своем дневнике 5 августа 1889: «Вчера написал стихотворение на тему «Россия и Европа». Кажется, очень здорово вышло. Я теперь вконец вернулся к своему началу. <...> Я окончательно стал тем, что у нас называется славянофилом. Я им всегда и был, но отрекался от своей веры, увлекался другими веяниями — во всем виновата моя восторженность и увлекающаяся натура... <...> Папа был славянофил и патриот в лучшем и благороднейшем смысле этого слова — и теперь передо мною встает тот же идеал, которого он был осуществлением». По окончании ун-та (1893) служил в Хозяйственном департаменте МВД, ведая страховыми вопросами, сотрудничал в крупнейшей русской газете «Новое время». В 1896 оставил службу для подготовки к научной деятельности. В 1899 защитил магистерскую диссертацию по римскому праву «Система и текст XII таблиц», был избран приват-доцентом и начал читать лекции по римскому праву и некоторым отделам гражданского права на юридическом ф-те С.-Петербургского ун-та, читал также лекции в Училище правоведения и Военно-юридической академии.

Никольский был человеком разнообразных и богатых дарований. Он был знатоком литературы, сам писал стихи. В 1903—1905 являлся главой «Кружка изящной словесности», состоявшего из студентов С.-Петербургского ун-та.«Его гостеприимный кабинет на Екатерингофском проспекте по средам видел почти всю студенческую пишущую братию», — вспоминал впоследствии поэт Сергей Штейн. Результатом этой деятельности в 1903 стала публикация Литературно-художественного сборника стихотворений студентов ун-та с иллюстрациями студентов Академии художеств, которые отредактировал И. Е. Репин. Здесь появилась одна из первых публикаций А. А. Блока. По словам последнего, Никольский взял у него стихотворения и «исказил их», впрочем, с согласия автора. Впоследствии критические и политические статьи Никольского публиковались в «Новом времени», «Историческом вестнике», «Русском обозрении», «Русском вестнике», «Московских ведомостях» и др. изданиях. Он поддерживал близкие отношения с архиеп. Никоном (Рождественским), П. И. Рачковским, был хорошо знаком с И. Л. Горемыкиным, состоял в переписке с А. А. Блоком, А. А.Фетом, Д. Н. Маминым-Сибиряком, А. Г. Достоевской, К. П. Победоносцевым, кн. В. П. Мещерским, Н. Н. Страховым, Л. А. Тихомировым, И. Г. Щегловитовым, А. Ф. Кони, издателем А. Ф. Марксом, А. А. Сувориным, историком литературы Б.Л.Модзалевским и другими видными деятелями русской культуры.

Будучи последовательным и убежденным консерватором, Никольский еще до революции 1905 принял активное участие в право-монархическом движении. 26 окт. 1903 он стал членом PC, был одним из самых активных деятелей организации: заведовал Отделом переписки, затем 5 лет подряд с 1905 по 1910 избирался в состав Совета PC, а 6 дек. 1907 был избран тов. председателя Совета. Правда, исполнял эту должность недолго, в апр. 1908 отказался от должности тов. председателя, оставшись членом Совета. Ни-кольский и его жена Екатерина Сергеевна, урожд. Шубинская (дочь известного издателя «Исторического вестника» С. Н. Шубинского), были также избраны пожизненными членами PC за крупные взносы на нужды общества. В ноябре 1905 PC разослало «Обращение к избирателям в Государственную Думу», которое было по сути проектом политической программы организации. В документе было сформулировано отношение монархистов к главному вопросу общественной жизни — Манифесту 17 октября 1905. PC однозначно заявляло, что «Царское Самодержавие не отменено Манифестом 17 октября 1905 и продолжает существовать на Руси и при новых порядках». Вскоре в развитие этого положения появляется другой, более обстоятельный документ, — в дек. 1905 PC разослало «Обращение Русского Собрания к единомышленным партиям, союзам и русскому народу», в котором была дана более развернутая характеристика отношения монархистов к Манифесту 17 октября. Суть позиции PC сводилась к следующему: Манифест «выражает лишь недоверие Государя Императора к прежним Его советникам, которые, находясь далеко от народа и не зная его нужд, подносили к утверждению Государя такие законы, которые не только не отвечали народным желаниям, но иногда были направлены вразрез народным интересам, почему Его Величеству благоугодно ныне управлять страною при широком содействии народных представителей». Судя по всему, одним из основных авторов этих текстов был Никольский, который чуть позже принял участие в подготовке Программы PC — одного из лучших политических документов монархического движения.

В развернутом виде свои взгляды на политические события Никольский сформулировал 31 дек. 1905 во всеподданнейшей речи на Высочайшем приеме депутации PC. От имени правых он дал жесткую оценку современной ситуации и личности премьер-министра С.Ю.Витте: «Карающая десница Божия тяготеет над нами. Война не дала нам побед, мир не принес успокоения. Происки международных врагов законности и порядка, сплотившихся в еврейско-масонский всемирный заговор, ведут отчаянную борьбу в лице нашей родины с христианством, просвещением и культурою. Во главе русского правительства поставлен человек, которому никто в мире не доверяет, которого вся Россия презирает и ненавидит, которого каждый шаг встречается всенародным негодованием, которого убийственное бездействие влечет нашу родину в бездну погибели. Мятеж отторгает окраины, измена растлевает исконные русские земли. Насильством и угрозами изгоняются с окраин русские люди, паникой охвачено коренное население. Взаимное недоверие и прямая ненависть раздирают области, племена, города и села, учреждения и союзы, Церковь и семью, школу и войско... Убийство, грабеж и разбой царят во всем отечестве нашем. Адом становится Россия и пыткою существование». Никольский заявил, что русский народ ждет от власти решительных действий по наведению порядка в стране, и обратился к Императору Николаю II с призывом: «Воспряньте же карающим Самодержавием, Всемилостивейший Государь, да возродится и обновится единение Ваше с Отечеством! Дайте народу Русскому стать совместно с Вашим Императорским Величеством на страже свободы, порядка и законности! Военною властью, мощною военною властью, да будет истреблена, сокрушена и сметена безумная крамола, восстановлено спокойствие, оправдана присяга, спасено Отечество». От лица правых Никольский заверил Царя в верности Престолу истинно русских людей, которые готовы до конца вести «непреклонную борьбу за Православную Веру, за Русский Народ и за Ваше Царское Самодержавие». Речь Никольского имела широкий резонанс в кругах монархистов, свидетельство чему — ее неоднократные переиздания.

Никольский был одним из главных организаторов и активным участником первых монархических съездов. Он был организатором 1-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 8—12 февр. 1906, или Всероссийский съезд Русского Собрания, на котором был избран делопроизводителем съезда и совместно с председателем Совета PC кн. Д. П. Голицыным открывал форум. В приветственном слове он подчеркнул: «Мы присягали Царю, но не правительству. Мы составляем верноподданническую оппозицию Его Величества. Пусть убийство и клевета ополчаются на нас; пусть нас предают и преследуют! Нам служит защитой золотой щит святой хоругви, с начертанными столь дорогими нам, историей освященными словами: «Самодержавие, Православие и Русская Народность»!» Никольский принимал участие в работах 2-го Всероссийского съезда Русских Людей в Москве 6—12 апр. 1906, на котором выступал с докладом «Побеждены ли мы?». Особенно активен он был на 3-м Всероссийском съезде Русских Людей в Киеве 1—7 окт. 1906 (Всероссийский съезд Людей Земли Русской), на котором был избран в комиссию для выработки решения по вопросу об объединении всех монархических организаций. Главным противником создания единой монархической партии выступила на съезде делегация PC, в ее составе был Никольский, который призывал не торопиться с объединением, хотя и называл полное слияние конечным идеалом. В одном из своих выступлений он говорил: «Путем объединения создается власть и умение подчиняться ей. Дисциплина необходима, а подчиняться, не зная друг друга, трудно: намечая своих авторитетов, мы легче будем подчиняться. Вопрос о сближении местных организаций решается путем учреждения окружных правлений; в основу надо положить децентрализацию и очень осторожное объединение всех местных организаций... Во всяком случае, конечным идеалом я считаю полное слияние во главе с излюбленными людьми». В конце концов, съезд принял решение о создании руководящего органа с неопределенными полномочиями — Главной Управы Объединенного Русского Народа, куда вошли представители трех самых крупных правых организаций PC, СРН и Русского Монархического Союза (РМС): соответственно кн. М. Л. Шаховской, А. И. Дубровин и прот. И. И. Восторгов. Никольский был также инициатором проведения областных съездов Русских Людей, сыгравших огромную роль в объединении монархистов на местах.

Никольский принимал активное участие в жизни PC, был одним из самых активных докладчиков на заседаниях. Наиболее важные из его докладов: «О неограниченном Самодержавии согласно действующим основным законам» (2 ноября 1907); «Мозырское дело: о кощунственной охоте на лис в православной церкви Мозырского у. Минской губ.» (31 мая 1910); «Самодержавие, как основа и источник гражданской свободы» (19 февр. 1911, по случаю 50-летия отмены крепостного права); «К характеристике К. Н. Леонтьева» (11 нояб. 1911).

В 1910 он был защитником в суде акад. А. И. Соболевского, которого за его решительные выступления против студенческих беспорядков либеральная профессура Петербургского унта обвинила в клевете (о ходе этого показательного процесса Никольский сделал доклад в PC 10 дек. 1910). Однако некоторая пассивность PC не удовлетворяла деятельную натуру Никольского, и он вступил также в члены СРН.

Он был одним из главных разработчиков тактики монархистов на выборах в Государственную Думу. В ноября 1906 перед выборами в I Гос. Думу Никольский предложил весьма оригинальную тактику. Ввиду того, что союз с конституционалистами (октябристами) невозможен для черносотенцев по идейным соображениям, а самостоятельно пройти в Думу у монархистов нет никаких шансов, заявлял он, стоит голосовать за левых, т. е. за кадетов. Никольский подразумевал, что левая Дума будет очень скоро распущена. Перед выборами во II Думу на соединенном заседании Советов PC и СРН 14 ноября 1906 снова обсуждалась тактика монархистов. Никольский вновь категорически возражал против блока с конституционными партиями, заявляя, что единственная уступка, на которую могут согласиться монархисты: поддержать тех кандидатов, о которых известно, что они не входят ни в какую партию. Неудача на выборах, полагал он, не принесет позора, «позор явится тогда, когда Собрание и Союз войдут в какое-либо соглашение с конституционными партиями». На его взгляд, отличие монархистов от остальных партий состоит в том, что «от неудачи дело Собрания и Союза в противоположность делу других партий не гибнет, а, напротив, растет и крепнет, и рост монархических организаций зависит вовсе не от выборной борьбы», и утверждал, что «вступление в блок влечет за собою потерю того обаяния, которое до сих пор имеют монархические партии». Однако Никольский выступил против предложения А. И. Дубровина использовать тактику, предложенную им при выборах в I Думу, т. е. голосовать за левых. Он полагал, что теперь такая тактика не годится, и «участвовать в выборной борьбе монархисты обязаны, обязаны они также выставлять своих кандидатов, обязаны они не допускать никаких соглашений и если допустят остановку на нейтральных лицах, то лишь после тщательной их фильтрации».

После раскола в СРН Никольский принял сторону А. И. Дубровина, резко критиковал В. М. Пуришкевича и Н. Е. Маркова. В результате 25 марта 1910 он не был избран на очередной срок в состав Совета PC (руководство PC более симпатизировало Маркову). Кульминацией внутренней борьбы в монархическом движении стало столкновение Никольского с Н. Е. Марковым 18 ноября 1911. Никольский читал в тот день в стенах PC доклад «Четвертый новый курс политики и наши убеждения». Критикуя председателя Совета Министров П. А. Столыпина за то, что тот проводил политику, направленную на дискредитацию правых партий, докладчик коснулся вопроса о так называемых «темных деньгах». Он обвинил сторонников Маркова в том, что их «раскольническая деятельность» оплачивается из неких секретных фондов. Самого Н. Е. Маркова в тот момент на заседании не было, он подъехал позже. В перерыве между ними возникла перепалка, закончившаяся потасовкой. По тем временам это было из ряда вон выходящее событие. 20 ноября 1911 Совет PC постановил исключить Никольского из членов Собрания как главного виновника случившегося, ибо он позволил себе «неуместные намеки против родственных Собранию монархических организаций» и первым ударил Маркова, которому, в свою очередь, было выражено неодобрение за бранные слова в адрес Никольского. Однако общее собрание PC 5 дек., куда явилось немало сторонников Никольского, не поддержало Совет по вопросу о его исключении. На собрании 18 дек. сторонники Никольского также получили поддержку. Это привело к кризису в PC, отставке Совета и председателя кн. А. Н. Лобанова-Ростовского. В янв. 1912 появилось открытое письмо большой группы членов PC против действий Никольского и его сторонников, в котором они обвинялись в раскольнической деятельности. И 12 апр. 1912 он был все-таки исключен из состава PC, хотя и являлся пожизненным членом организации, что не предполагало исключение из членов организации. Никольский принимал участие в работе Съезда сторонников Дубровина (5-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Москве 21 ноября — 1 дек. 1911), на котором был избран членом Главного Совета СРН (сторонников А. И. Дубровина). В 1912 по просьбе сторонников Дубровина Никольский согласился вести судебное дело против членов «обновленческого» Совета. Однако в дальнейшем он активного участия в работе Всероссийского Дубровинского Союза Русского Народа (ВДСРН) не принимал и вскоре вовсе отошел от активной политической деятельности.

Активное участие в деятельности монархических организаций привело к тому, что Никольский вынужден был оставить научно-педагогическую карьеру. В 1905 за патриотические убеждения он был изгнан либеральной профессурой из С.-Петербургского ун-та, еще раньше вынужден был прекратить чтение лекций в Военно-юридической академии. Сохранил место лектора он только на статистических курсах МВД. Никольский попытался заняться адвокатской практикой, но за свои православно-монархические взгляды не был принят в присяжные поверенные. Он вынужден был заниматься адвокатурой только в качестве частного поверенного и присяжного стряпчего. Несмотря на неоднократные попытки ему так и не удалось защитить докторскую диссертацию «Дарение между супругами». В 1910 он был назначен проф. Императорского Училища правоведения и руководителем занятий кн. Императорской крови Гавриила и Олега Константиновичей. С 1913 Никольский состоял также И. о. ординарного проф. Юрьевского ун-та. Он продолжал выступать с публичными лекциями и сотрудничал в правой печати. Несмотря на свою политическую пассивность, Никольский продолжал внимательно следить за ситуацией в монархическом движении. Во время расследования ритуального убийства А. Ющинского (дело Бейлиса), когда произошло четкое размежевание в обществе, Никольский не остался в стороне и 9 ноября 1913 устроил публичный обед в честь «героев Киевского процесса», на котором присутствовали митр. Флавиан (Городецкий), архиеп. Никон (Рождественский), И. Г. Щегловитов, М. О. Меньшиков, А. И. Дубровин, Е. А. Полубояринова, А. И. Соболевский и др. видные монархисты и правые деятели. Была направлена приветственная телеграмма Г. Г. Чаплинскому, И. А. Сикорскому, Д.П. Косоротову, А. С. Шмакову, Г. Г. Замысловскому за «мужество и достоинство», проявленные в ходе расследования преступления. Эту открытую демонстрацию своей солидарности с обвинителями Бейлиса ему, видимо, припомнили в ЧК.

После Февральской революции 1917 Никольский остался в России. По предложению революционного министра народного просвещения он вынужден был оставить преподавательскую деятельность и остался заштатным профессором. Материальное положение стало таким тяжелым, что Никольский подумывал о продаже своей уникальной библиотеки, составлявшей ок. 7500 томов. Продолжал интересоваться политикой, в одном из писем акад. А. И. Соболевскому в Москву он писал в мае 1917, что в нынешних условиях голосует за кадетов. Только в окт. 1917 ему удалось получить место приват-доцента историко-филологического (затем юридического) ф-та Юрьевского ун-та, куда он ездил читать лекции.

После захвата власти большевиками продолжал жить в Петрограде и преподавать в Юрьевском ун-те. В февр. 1918 после оккупации Эстляндии немцами вынужден был прервать поездки в Юрьев. В авг. ему удалось установить связь с бывшими коллегами по ун-ту, которые переехали в Воронеж, и ему предложили место в ун-те, но в условиях гражданской войны к месту службы он выехать не смог. Никольский поступил на службу в военно-научную секцию Всеобуча в качестве нештатного постоянного сотрудника, принимал участие в заседаниях коллегии и читал лекции по милиционной системе и вопросам, связанным с ней. Он продолжал заниматься литературной критикой. В 1919 Академия наук должна была выпустить его труд «Пушкин и его современники».

17 мая 1919 он был арестован «в связи с фильтровкой служащих и сотрудников Комитета по военным делам» вместе с подданной Швейцарии Эмилией Эмильевной Колен, которая состояла на службе в Комитете по военным делам «в качестве машинистки технического бюро отдела агитации и популяризации идей милиционной системы» (31 мая была освобождена). Оба до ареста проживали в одном доме по адресу: Знаменская ул., д. 12/28. Никольский был помещен на время следствия в Дом предварительного заключения. 28 мая 1919 следователем ЧК было составлено «Заключение по делу № 9471 об Эмилии Эмильевне Коллен и о Борисе Владимировиче Никольском», в котором о Никольском говорилось, что «произведенным следствием, допросом арестованного и обыском, произведенным у него на квартире, связи с контрреволюционными организациями не установлено». Однако 7 июня 1919 на «Заключение по делу» была составлена резолюция, гласившая: «Как убежденного организатора Союза Русского Народа, проникшего в военную организацию, расстрелять». Т. е. мотив расстрела очевиден — месть за участие в деятельности СРН. Через несколько дней, 12 июня 1919 эта резолюция была подтверждена постановлением Петроградской Губернской ЧК по делу Никольского: «Гражданина Никольского, как убежденного организатора Союза Русского Народа, проникшего в военную организацию с целью шпионажа, — расстрелять [подчеркнуто в деле. — Авт.]; дело следствием прекратить и сдать в архив». В постановлении предпринята неуклюжая попытка мотивировать расстрел обвинением в шпионаже, однако фактов шпионажа в следственном деле не приводится. 21 июня 1919 в «Известиях Петроградского совета рабочих и красноармейских депутатов» (№ 137 (330)) было опубликовано сообщение об уже состоявшемся расстреле Никольского. Т. обр., точная дата его расстрела не известна, это могло произойти между 7 и 21 июня. Не известны место расстрела и место захоронения Никольского. Поэтесса З.Гиппиус, жившая в те дни в Петрограде, записала в своем дневнике: «Недавно расстреляли профессора Б.Никольского. Имущество его и великолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума [это явное преувеличение Гиппиус в отношении душевного состояния супруги Никольского, после его гибели она работала учительницей. — Авт.]. Остались дочь 18 лет и сын 17-ти. На днях сына потребовали во «Всевобуч»... Он явился. Там ему сразу комиссар с хохотком объявил (шутники эти комиссары!): «А вы знаете, где тело вашего папашки? Мы его зверькам скормили». <...> Объявление так подействовало на мальчика, что он четвертый день лежит в бреду».

Летом 2002 постановлением Военной прокуратуры Северного флота Никольский был реабилитирован.

Жена Никольского (с 1895) Екатерина Сергеевна умерла в Ленинграде в 1935. У него было несколько детей. Старший сын Владимир (1896—1967), прапорщик л.-гв. Семеновского полка, арестовывался ЧК по делу «Каморры народной расправы», участник Белого движения, подпоручик, скончался в эмиграции. Сын Сергей род. 2 авг. 1898, но в июне 1900 скончался вследствие болезни. Дочь Анна род. 1 дек. 1899, была переводчицей, затем стала писательницей. В 30-е входила в ближайшее окружение академика В. Н. Перетца и работала библиотекарем главной Библиотеки Академии Наук СССР В 1933 была арестована по ленинградской части сфабрикованного ОГПУ дела «Российская национальная партия» (так называемое «дело славистов»), приговорена к ссылке в Казахстан. Реабилитирована в 1956, осталась жить в Алма-Ате, где скончалась в 1977. Сын Роман род. 7 апр. 1903 отрекся от отца и пошел на службу в ОГПУ, где, по данным на 1933, состоял агентом. Была еще младшая дочь Анастасия, о которой нет сведений.