Борис Ельцин

Уроки Ельцина

Политклуб "Известий" собрался через полчаса после объявления о смерти первого президента

Конечно, мы этого не планировали. Политологи всерьез готовились совсем к другой, философско-стратегической теме, один из участников заседания даже диссертацию с собой прихватил. Но когда они уже ехали в редакцию, информационные агентства выдали первые "молнии" о кончине Бориса Ельцина. С тем, что те

му нужно поменять, согласились все. Но как только началось обсуждение, согласие из зала нашего Медиа-центра вмиг улетучилось. Единственное, с чем не спорил никто, так это с оценкой выдающегося масштаба личности первого президента России. В остальном разговор получился жестким. Но иначе и быть не мог

ло. Ведь за одним столом оказались и те, кто помогал Ельцину прийти к власти и переизбраться на второй срок, и те, кто шел против него под пули в 1993 году.

Вячеслав Никонов

президент фонда "Политика"

"Не разбрасываться землями и населением"

Наверное, прежде всего нужно выразить соболезно

вания семье Бориса Николаевича. Это большая потеря и для них, и для многих людей, для которых он является символом важной и серьезной эпохи. Это, безусловно, фигура исторического масштаба, причем принадлежащая к той когорте людей, о которых будут очень много спорить на протяжении ближайших десятилет

ий, может быть, даже столетий. Ельцин — человек исключительно противоречивый, как и сама Россия. Вспомним наших философов-классиков: либо дубина, либо икона, либо Сергий Радонежский, либо Емелька Пугачев. Борис Николаевич совмещал в себе все эти крайности. Чего в нем действительно не было, так это у

меренности, серединности. Его бы энергию, да в мирных целях... Он был человек-экстрим, в большей степени великий разрушитель, нежели великий созидатель.

Ельцин выиграл практически все политические битвы, которые вел, поскольку обладал исключительным инстинктом власти, он чувствовал ее на кончиках

пальцев. Именно по способности осуществлять свою власть он был, наверное, одним из самых сильных лидеров после Сталина. Был ли у него демократический инстинкт? Мне кажется, был, хотя инстинкт властвования был гораздо сильнее. Но в то же время у Ельцина было огромное количество проблем, связанных и

с его личностью, и с его президентством, и с результатами его правления. Это был период, когда мы потеряли ровным счетом половину экономики. Но мы еще долго будем жить во многом по тем правилам, которые были им заложены, жить на основе той политической системы, которую он сформировал и которая несе

т черты его личности.

Три основных урока могли бы извлечь будущие правители России из опыта Ельцина. Урок первый: лидеру очень полезно знать и чувствовать страну, которой он руководит, и осознавать последствия того, что он делает. По-моему, у Бориса Николаевича такого понимания не было. Он явно и

деализировал российский народ, считая его природным демократом, которому только дай свободу — и тут все будет в порядке. Урок второй: не разбрасываться землями и населением. С момента, когда Ельцин был избран президентом, и до момента, когда он покинул этот пост, страна сократилась на 5 миллионов к

вадратных километров и на 140 миллионов жителей, из которых 30 миллионов были русскими. Такие вещи повторять не стоит. Ну а третий урок я бы сформулировал так: не надо расстреливать свой парламент. Это создает очень сильные родовые травмы политическим режимам, которые потом долго аукаются.

Валери

й Хомяков

сопредседатель Совета по национальной стратегии

"Учитесь прощать так же, как он"

Надо все-таки извлечь и позитивные уроки. Во-первых, способность к диалогу. Если бы Ельцин не хотел его вести, то в 1993 году он бы не выпустил своих противников из Дома правительства, он бы их добил.

Во-вторых, способность прощать тех политических оппонентов, которые тебе сильно навредили. Дума в 1994 году приняла решение об амнистии организаторов тех событий, и Ельцин всех выпустил, хотя мог бы пойти по другому пути. Я вообще не помню ни одного серьезного политического преследования в его врем

ена. Я не помню, чтобы он преследовал журналистов, хотя в середине 1990-х и подвергался достаточно жесткой критике в прессе. Так что учитесь прощать так же, как он.

— Я отношусь к тем немногим журналистам, кого Борис Николаевич преследовал в 1994 году. У меня даже были обыски! — реплика Глеба Пав

ловского.

Но главное, что нужно взять в будущее, — его способность к покаянию. Я думаю, все прекрасно помнят: он был очень искренним, когда попросил прощение и как правитель, и как христианин в конце 1999 года, уходя в отставку.

Есть категория политиков, которые сначала смотрят, откуда сильнее

дует, чтобы развернуться в "правильную" сторону.

Ельцин флюгером не работал, он сам формировал политику. Трудно себе представить какого-то другого человека в августе 1991 года на танке. Я с уважением отношусь к действующему президенту, но на танке его представить не могу.

— Да он бы внутри т

анка был, — (Никонов и Павловский почти хором).

Тем не менее хотелось бы, чтобы начавшееся подведение итогов эпохи Ельцина было объективным, чтобы мы не морочили голову ни себе, ни нашим потомкам. Они будут оценивать нашу эпоху по тому, какой в итоге станет страна. Если станет авторитарной — они

будут вспоминать Ельцина как демократа. Если это будет демократия — значит, будут говорить, что она началась с Бориса Николаевича и Михаила Сергеевича.

— Если страна будет демократической, у людей будут разные взгляды на этот счет, — Никонов.

Глеб Павловский

президент Фонда эффективной полити

"Он ввел запрос на невраждебную человеку государственную силу"

У меня очень сложное отношение к Ельцину, оно распадается на период, когда я его ненавидел, и когда, начиная с 1996 года, я с ним работал. После первого митинга с участием Бориса Николаевича в Лужниках, который я же и организов

ывал в 1989 году, я вдруг понял, что вот она — смерть пришла стране. А я ей смерти не хотел. И до Чечни воевал с Ельциным всеми способами, какие у меня были: легальными и публицистическими. Я ушел из лагеря антиельцинистов, потому что увидел, что они уже изготовились его пожирать.

В принципе, у в

сех русских политических систем начиная примерно с 1700-го были конкретные авторы. Первым был Петр Первый, его система рухнула в 1917 году, второй была советская система Ленина и Сталина, третьей — система Ельцина—Путина. Очень многие говорили в 1980-е годы о будущей России, но политический шаг ей н

австречу сделал именно Ельцин. Потом, в 1993 году, у него была возможность вообще сделать что угодно. Я даже настаиваю на том, что до 3—4 октября он был исключительно кровожаден, но уже 5 октября отшатнулся от крови. Это очень редко встречается в русской истории. Обычно первая кровь вызывает у нас,

к сожалению, аппетит. Ельцин оказался совсем другим человеком, он остановил колесо репрессий, которое вполне могло начать раскручиваться.

Но Ельцин же и ввел запрос на силу. Потому что Горбачев был не антидемократ, он воспринимался как безнадежно слабый и проигравший человек, его просто физически

хотелось убрать из Кремля. А потом Ельцин запустил подготовку своего ухода — еще в середине 1996 года. До 1999-го прошло несколько лет. Он много раз шарахался, останавливался, потом шел вперед, было видно, что преодолевал себя — шел в ответ на запрос о силе, но не кровавой, не катастрофической, а с

вободной. Он ввел запрос на невраждебную человеку государственную силу. Если это соединится в одну государственную идею — будет Россия, не соединится — не будет России.

Александр Дугин

лидер Международного евразийского движения

"Миссия Ельцина теснейшим образом связана с миссией Путина"

точки зрения моего мировоззрения и отношения к логике русской истории я всегда считал Ельцина своим абсолютным идейным, политическим, историческим, геополитическим, социальным и эстетическим врагом. Все, что он сделал, я оцениваю со знаком "минус". Его эпоха не завершилась, потому что он ничего не

начал и ничего не закончил. Он совершил два фундаментальных исторических действия: разрушил СССР, великую страну, что я воспринимаю как историческое преступление, и провалил строительство либеральной демократии. Это — скорее плюс. Он не оставил нам завета, потому что у него не было политических взгл

ядов.

— Но он оставил преемника (реплика Никонова).

Да, он оставил нам Путина, и здесь начинается самое интересное, что могло бы изменить роль Ельцина в истории. Он сделал много плохого, но он дал стране Путина, который вывел нас от зла к добру, 60% зла уже изменил на добро.

Миссия Ельцина

теснейшим образом связана с миссией Путина, в действиях которого и заключается возможность исторического спасения первого президента.

А с точки зрения политического стиля управления Ельцин был очень редким по-настоящему полноценным суверенным правителем России. Потому-то он и не стал нас добивать

в 1993-м — подлинный властитель не мелочен и не мстителен.

Хотя политическая власть — это возможность совершить самые чудовищные преступления, перейти все возможные грани, в этом и есть некая жилка того, кто правят. (Возмущенный Никонов сдерживает себя изо всех сил.) Безответственны люди, которы

е лезут во власть, не понимая, что рано или поздно они окажутся в положении, когда надо переступить через все. Ельцин был абсолютно ответственен. И я не могу не восхищаться масштабом его деяний. Он утвердил свою политическую волю, правильно или нет, но в этом отношении он вызывает у меня восхищение

, уважение. Я бы завещал этот политический стиль следующей власти.

— Уже оправдываться начал (шепот Хомякова).

Владимир Жарихин

заместитель директора Института стран СНГ

"Любое сохранение ситуации в рамках закона лучше выхода за грань"

Я бы хотел возразить Александру Гельевичу по повод

у "замечательного" свойства правителя — способности выходить по нужде или без нужды из правового поля. Если уж извлекать уроки, то надо сказать, что любое сохранение ситуации в рамках закона, скучное такое сохранение, нереволюционное, лучше выхода за грань. Эта готовность выйти за пределы кажется мн

е серьезным недостатком Бориса Николаевича, от которого мы достаточно много претерпели. Сейчас я вижу, что то же самое происходит и на Украине, где вышли за пределы Конституции, и в Киргизии, где оппозиция в любой момент может перейти через границу, за которой начинается насилие. Мы не должны допуст

ить, чтобы кто-либо из политиков в России даже допускал возможность неправового решения проблем.

У меня тоже складывались сложные отношения с Борисом Николаевичем, но это человек, который подарил нам новую жизнь. Кто-то в ней преуспел, кто-то совсем не преуспел, но это действительно другая, новая

жизнь и очень немногим поколениям в истории выпадает шанс прожить две таких непохожих жизни, которые прожили мы все в нашей стране.

Сейчас будут много говорить о том, что Ельцин — слишком русский политик. Он был не просто политик, а типичный русский строитель. Ему удалось сделать то, что они уме

ют лучше всего: сносить старые здания, закладывать нулевой цикл и сдавать объекты с недоделками.

Максим Дианов

генеральный директор Института региональных проблем

"Когда демократия помогала завоевывать власть, он выбирал демократию"

Я никогда не голосовал за Ельцина, не жалею об этом, но

и слово "радоваться" тут тоже не годится. Очень тяжело говорить, я совсем недавно узнал... Самые сильные неприятные чувства по отношению к нему я испытал 8 декабря 1991 года, когда объявили о развале СССР. Наверное, это было очень тяжелое потрясение и для всей страны. Но у новой России просто не на

шлось другого лидера. Ельцин смог ее возглавить, и тогда практически все согласились, что он — лидер. С другой стороны, когда в 1991 году проходили выборы, которые он выиграл, — это одно из самых светлых моих воспоминаний. Вспоминать о Ельцине будут очень долго. Этот человек не просто изменил судьб

у России, он изменил судьбу мира.

Да, он был жесткий, жестокий, но это самый харизматический лидер в России за последние лет 200 точно. И у меня есть подозрение, что, как истинный харизматик, он действительно верил всему, что говорил. Даже знаменитые "положу руку на рельсы" или "дефолта не будет"

он произносил совершенно искренне. Может быть, конечно, это был гениальный артист всех времен и народов, но я не думаю, что он сознательно врал. В тот момент, когда он что-то такое говорил, он верил в это. Для меня тут нет сомнений.

Если бы перед Ельциным стоял выбор: демократия или власть, он б

ы, безусловно, выбрал власть. Но когда демократия помогала завоевывать ту власть, он выбирал демократию. Только далеко в нее не заходил — принятая не без его участия Конституция 1993 года получилась такой эклектичной, что в принципе позволяет поворачивать страну куда угодно.

Дмитрий Орешкин

веду

щий научный сотрудник Института географии РАН

"Не надо доводить страну до того, что спасти ее можно только разрушив"

Главный урок Ельцина для будущих руководителей России заключается в том, что не надо доводить страну до того, что спасти ее можно только разрушив. Это урок даже не столько ельц

инский, сколько всероссийский. Чрезвычайно важно не доводить модель управления, модель социальной жизни, модель экономики до безвыходного состояния, когда она уже не способна к модификации. Окостеневшая структура, которая не готова к переменам, раньше или позже рушится. Чьим именем мы назовем эпоху

разрушения — вопрос случая. В данном случае таким символом стал Ельцин, а символом созидания на новых, заложенных им основах стал Путин. Это кажется справедливым, но уж слишком легко сейчас все наши беды задним числом переложить на одного человека.

К сожалению, Ельцин в значительной степени расхл

ебывал нерешенные проблемы 1980-х годов. Он расчистил прежние завалы и позволил построить то относительное благополучие, благодаря которому мы можем ездить на хороших автомобилях, а не стоять в очереди на "Жигули" с расчетом получить их через 10 лет, если будешь себя хорошо вести.

Так что, с одно

й стороны, это, конечно, человек развала, а с другой — это человек, расчистивший поляну.

Смысл ельцинской эпохи, смысл исторический и долгоиграющий, в том и заключается, что сегодня нет необходимости валить собственные проблемы на прошлое. Мы живем в свободной стране, где каждый может делать то,