Attwenger

Биография

Как известно, неанглийский язык – большая проблема всякой поп-музыки. Хочешь быть где-то воспринятым, кроме своей родной деревни – пой по-английски. Или вообще не пой, делай инструментальную музыку: не секрет, что одна из причин глобального успеха электроники – именно в её бессловесности.

Поэтому тем более удивителен феномен австрийского дуэта Attwenger, песни которого звучат на загадочном австрийском народном диалекте немецкого языка. Австрийцы его понимают, немцы – практически нет, а про англичан и французов можно смело забыть. Тем не менее, группа не может пожаловаться на отсутствие международного внимания к своим усилиям.

В составе дуэта Attwenger барабанщик-вокалист Маркус Биндер и гармонист Ханс-Петер Фалькнер.

Группа существует уже с 1991 года. В 1994 коллектив был ликвидирован, впрочем, ребята утверждают, что они всё сказали, что имели за душой, первой песней дебютного альбома. Гордая позиция.

Их самый известный и радикальный альбом «Song» вышел пять лет назад. Это были своего рода минималистические мантры, вызвавшие у критиков ассоциации почему-то с Джоном Колтрейном. В любом случае, выглядело это так – 15-минутный минимал-бит и голос, повторяющий одну фразу типа «do hoda dau».

Весной вышел новый альбом «Sun» – «Солнце», уже пятый по счёту.

Attwenger играют как бы фольклор верхней Австрии, кстати, сами они живут в городе Линце, в том самом, где проходит фестиваль Ars Electronica. Кстати, в этом году (2002) Арс Электроника был каким-то особенно мутным.

В песнях Attwenger было нетрудно опознать местные танцы – польку или лендлер, инструменты тоже были довольно, скажем так, ярмарочного свойства. Но маниакальный стук барабанщика, неласковый стиль аккордеониста и полные невнятных намёков тексты песен наталкивали на мысль о родстве с панком. В рецензиях первой половины 90-х так и писали о фолкпанке.

Маркус Бендер: «Никогда в наши намерения не входило быть циничным комментарием к коммерческой фолкмузыке, процветающей на телевидении. Мы поступили наоборот: нас интересовало, есть ли ещё динамит в нашей традиционной музыке, что-то бунтарское, мы искали поэзию, которая могла бы быть опасно острой, но одновременно поп-ориентированной. Мы выделили эти элементы и использовали их в нашем собственном контексте. Скажем, мы используем аккордеон не потому что он – народный инструмент, а из-за его потрясающего гнусавого тембра. В последние годы критики, наконец, поняли, что мы никаким «голосом Альп» не являемся. Мы куда ближе к музыке, скажем, южной Африки, чем к альпийскому року».

Впрочем, всем с самого начала было очевидно, что в музыке Attwenger ударный момент содержится не столько в текстах песен, сколько в манере их произнесения. Многие тексты, и в любом случае - рефрены, устроены циклически – это хорошо известные из минималистической музыки loops, то есть маниакально повторяющиеся пассажи. Кроме того, каждый пассаж состоит из аллитераций – то есть слов, близких по звучанию, содержащих одни и те же звуки – как в русской фразе «машины шинами шуршат». И, наконец, Маркус произносит их так, что иногда довольно трудно заподозрить, что в его бархатном мяуканье могут скрываться осмысленные слова какого-то человеческого языка. То есть речь превращается в саунд.

Этот эффект характерен не только для альпийского фольклора, но и для дадаистской поэзии – то есть для авангарда 20-х годов. И в альпийском фольклоре, и в дадаизме фонетика – то есть звучание слова, была не менее важна, чем его смысл. Так называемая «заумь» Велемира Хлебникова – это, конечно же, родственное явление.

Поэтому Attwenger - это современный дада-поп с лёгким этно-привкусом. Словом «современный» я при этом хочу подчеркнуть ориентацию на бит и на груув. Этой «ориентации» так много, что альбом «Sun» порой начинает звучать как настоящий хип-хоп.

Первая песня на альбоме «Sun» - «Мужчины мурлычут». Бесконечное «Муамуаменмуама» звучит как австралийская деревянная гуделка диджериду.

Музыка альпийско-австралийских аборигенов.

Последний альбом – это альбом песен. Маркус Биндер говорит, что после минималистического альбома «Song», он хотел и дальше оставаться в рамках длинных монотонных композиций без слов, но внезапно почувствовал потребность вернуться к маленьким сказкам, парадоксальным ситуациям. «А принцип повторения, цикла, был обогащён нашим опытом концертов в Зимбабве, Сибири, Пакистане и во Вьетнаме».

На альбоме – в одной песне – звучит гитара американца Фреда Фрита (Fred Frith), это довольно знаменитый человек. Кстати, Фред Фрит так охарактеризовал музыку Attwenger – «ребята делают очень много, используя крайне ограниченные средства».

Но новый альбом ограниченностью средств похвалиться не может, на нём много чего наворочено, перегруженным он, однако, совсем не является.

Кстати, Маркус отметил, что во время одного из концертов они – вместе с Фредом Фритом - исполнили песню Бритни Спирс «Hit me baby one more time» в виде танго.

Можно предположить, что это было нечто изумительное. Одно то, как Маркус говорит на альпийском диалекте английского! Песенка, записанная с Фредом Фритом, называется «Mei bua» – это английский язык, имеется в виду «My boy», «Мой мальчик». К сожалению, этот номер, ужасно похож на блюзовую «балладу».

Кроме Фреда Фрита Attwenger воспользовались помощью сербского духового оркестра Бобана Марковича – этот коллектив играл в нескольких фильмах Эмира Кустурицы. Третий помощник – мюнхенский электро-дуэт Couch.

На альбоме Sun есть и песня, направленная против правого популизма и национализма.

«Насколько фатальные черты может носить внесение правоориентированного мировоззрения в общество, считающее себя просвещенным и демократическим, мы убедились после террористических актов 11 сентября, – говорит Маркус Биндер. – Как само собой разумеющиеся вещи, повторяются тезисы о столкновении цивилизаций, о глобальном противостоянии, о культурах добра и зла. Мы отвечаем иронично на этот бред, и имеем в виду, что нельзя глядеть на мир, запершись в свой маленький ящичек. Наша песня относится в равной мере и к американскому президенту, и к австрийскому мелкому провинциальному политику».

«Kaklakariada» – по-немецки это звучало бы как «Kein Kleinkarierter» - то есть «Не узколобый». Настоящая песня протеста, злобная и полная не совсем возвышенного юмора – типа «Вы, национал-патриоты, садитесь в бассейн и писайте друг на друга до самых ноздрей, а потом ныряйте...» ну, и так далее.

Надо ли говорить, что песня протеста в наше время – это прямо-таки музейная редкость. Attwenger полагают, что вся их музыка – это песни протеста, несогласия с существующим положением дел. Как говорит Маркус: «Каждое утверждение эстетического порядка есть одновременно политическое утверждение». На мой взгляд, это довольно здравая позиция.

А теперь – песенка «Sun», «Солнце», давшая название всему альбому в целом.

«Для многих наших песен характерен визуальный образ, картинка, – говорит Маркус Биндер. – Это было типично и для дадаизма. Текст редуцируется, то есть упрощается и разлагается на составные элементы, после чего остаётся фактически одно описание некоей картинки».

Но в результате этой процедуры текст оказывается одновременно несколько бессвязным и преувеличенно фонетическим, то есть не совсем понятным, поэтому возникают новые смысловые связи, в итоге картинка несколько расплывается. Разумеется, это классический дада-рецепт.

Но, вообще говоря, Маркус и Ханс-Петер – не теоретики, когда разговор заходит об их искусстве, они начинают избегать внятных концептуальных формулировок и широкомасштабных заявлений. Держатся просто и расслабленно. И полагают, что и их музыка должна быть такой же: появившейся без принуждения и без расчета.

Поэтому и разговор о том, что, да как, да почему, ни к чему вразумительному не приводит.

«Компакт-диск – это результат развития, которое проходит в голове музыканта, - говорит Ханс-Петер. – Ты что-то воспринимаешь из своего окружения, видишь, какая музыка существует, как она делается, как функционирует. А процесс реализации твоих собственных намерений формализовать и описать довольно трудно. Ты не можешь просто собрать различные компоненты, перемешать их, потрясти... и готово. Это функционирует, скорее как диффузия – как медленное взаимопроникновение, прорастание... Ах, я не знаю, как это на самом деле всё функционирует».

Тем не менее, такие слова как «расслабленный», «ненапряжный», «свободный», «небрежный» всплывают во время каждого интервью музыкантов. Как и слово «flow» – то есть «поток», или, скорее, «покачивание в какую-то не очень определённую сторону». М-да, что-то и меня самого укачало в сторону, а ведь начал я говорить о песне «Солнце».

Обложка альбома кажется музыкантам, наконец, удавшейся – она выглядит вполне определённо, но одновременно и непонятно. Склон с кустом на фоне неба. Небо – серо-стальное, всё остальное - склон, трава и листья – красное. В правом нижнем углу изображён жёлтый молодой человек, явно вырезанный из какой-то инструкции. Две женских руки держат перед нижней половиной его лица широкую фотоулыбку от уха до уха.

Всё вместе, если я правильно понимаю язык красок и форм, – картонное счастье в момент незрелищной катастрофы.

«Было ясно, - говорит Маркус Биндер, - что раз альбом называется «Солнце» то солнца на обложке быть не должно. Потому что солнце в этой музыке это то, что чувствуется и постоянно действует, но при этом само по себе не видно. И это – тоже тема компакт-диска. И все наши истории – это версии каких-то других, здесь отсутствующих историй. И возникает вопрос: эти версии – это сами истории, или только их действие, их ощущение? И такого же сорта и картинка на обложке – это собственно полноценная и самостоятельная картинка, или намёк на что-то, что действует лишь подспудно?»

Маркус Биндер: «Да, мы хотели записать альбом поп-песен, но встал вопрос: как мы в рамках живой речи и притом музыкально, то есть в речи, которая опирается на бит, по возможности кратко, но при этом достаточно открыто, чтобы появились возможности неоднозначных толкований, можем описать какой-то визуальный образ, который с одной стороны, не особенно вписывается в какую-то поэзию, а с другой – и не требует какого-то дополнения.

С песней «Солнца» идея была такой – красный свет, который стоит перед твоими глазами, когда ты их закрываешь и смотришь на солнце. Как я об этом могу рассказать и не утонуть в собственной болтовне?»

Вот ещё одна довольно остроумная и точная мысль ребят из Attwenger: «Мы – провинциалы? Ну, да, с одной стороны. Но в Сибири или Пакистане – а в Африке-то в любом случае, - наша музыка воспринимается хотя и причудливой, но в каком-то смысле понятной и близкой. Провинциализм – это условие глобализма. Чтобы существовал глобализм, весь мир приговаривается к собственному провинциализму. Глобализм возможен только в мире, поделённом на провинциальные клетки-коробки, между которыми отсутствует энергообмен. И тогда в каждую из этих провинциальных изолированных клеток начинают накачиваться глобалистские универсальные радости. Наш проект Attwenger – это очень интернациональное изучение феномена провинциализма».

Изящно сформулировано.

Ну, раз мы дошли до программных заявлений, я позволю себе процитировать несколько пассажей из пресс-информации к альбому «Sun». Название «Солнце».

«Солнце светит не на всех одинаково – и это везде по-разному».

О чём на альбоме речь?

«О бормочущих мужчинах, о лампочках, которые включаются и выключаются, о том, что написано в календаре, о пустом столе, об узколобости, о том, что происходит, если долго смотреть на солнце, о свободном месте в космическом корабле, об обоях, которыми уклеен автомобиль в видеофильме, о том, что хорошо бы снять с головы шляпу до того, как она загорится, и о некоторых тому подобных вещах».