Аскер Барчо

Гомельский приглашал в ЦСКА тренера по каратэ

Массажист баскетбольного ЦСКА с почти 40-летним стажем в канун игры с «Жальгирисом» рассказал Денису Романцову, как водка спасает от галоперидола и кто был сильнее Сабониса в молодежной сборной Союза.

Аскер Барчо устроился в тренерский штаб ЦСКА за пять лет до рождения Андрея Кириленко – и даже если не знать этого, стены кабинета легендарного массажиста выдадут в нем уникального старожила. Вместо обоев здесь – сотни, если не тысячи фотографий. От молодого Александра Гомельского до седеющего Тео Папалукаса. «А здесь вот я молодой сижу», – Аскер Барчо подводит к черно-белой фотографии тренерской скамейки на матче Кубка европейских чемпионов в начале восьмидесятых, но показывает не на себя, а на трибуны: «Смотри, как народ раньше ходил – ни одного свободного места».

В вашей юности была альтернатива спорту?

– Мой двоюродный брат – моряк. Капитан первого ранга. Я смотрел на него – с кортиком, в красивой форме – и тоже мечтал стать моряком. После школы поехал в Севастополь – поступать в военно-морское училище. Там готовили моряков атомных подводных лодок, но все экзамены я так и не сдал. Вернулся домой – родители обругали, но всего через два дня пришла повестка в армию.

Как встретила Москва?

– Пятое января, мороз градусов тридцать, снег кругом. Тогда морозы приличные стояли – никакой слякоти. К часу ночи добрался до ЦСКА, мне открыл кто-то из легендарной тройки Локтев – Альметов – Александров. Не помню, кто именно. Напоили чаем, уложили на диван.

Утром за мной пришел офицер.

Вы ведь тогда спринтером были?

– В школе занимался всеми видами спорта – даже боксом. Когда был совсем пацаном, лет четырнадцати, занимался в секции бокса у заслуженного тренера СССР Саура Бадала – его ученики потом выигрывали Олимпиаду и чемпионаты Европы. Но я в боксе не задержался, больше легкой атлетикой увлекался. Из ста метров выбегал за 10,3 секунды. 200 метров пробегал за 21 секунду. Три раза выиграл Кубок СССР. Из Краснодара и призвали в ЦСКА.

Боксерские рефлексы пригодились в зрелом возрасте?

– Когда приехал в ЦСКА, жил вместе с еще семьюдесятью спортсменами со всего Союза в призывном пункте на Пресне. Повздорил как-то с парнем из Брянска, который на 400 метров бегал. Ну, короче побил я его маленько. Потом мне его жалко стало – вообще-то я людям не люблю боль причинять.

На баскетбольном паркете часто вспыхивали?

– Когда молодым был, заводился – мог и с судьей жестко поговорить. Болельщики еще, бывает, на нервах играют. Приехали в ноябре в Стамбул к «Бешикташу». Игра закончилась, я уже ухожу из зала и тут в ногу монета прилетает – и прямо до крови рассекает. В начале восьмидесятых играли в Греции, так там мне в голову драхмой попали.

Когда совсем уж вывели из себя?

– Играли в Тель-Авиве с «Маккаби». Тренеры взяли тайм-аут и на площадку выбежали местные ребята со специальными ружьями, из которых стреляют всякими подарками по трибунам. В этот раз выстреливали майками. Один парень не рассчитал и запулил мне прямо в лоб. Сзади мужик какой-то орет: мол, дай мне эту майку. Я ему: «Да пошел ты!» И пнул ее ногой.

Какое образование получили взамен морского?

– Я учился в институте физкультуры на заочном отделении. Помню, вместе с Эдуардом Стрельцовым сдавали научный коммунизм. Сидели за одной партой. Все было честно – готовились по-серьезному. Стрельцов был намного старше меня, но часто просил помощи – я всегда подсказывал. Преподаватель, бывший военный, попался строгий, но мы со Стрельцовым получили хорошие отметки.

Кто сидел за соседними партами?

– Хоккеисты Петров, Михайлов, Цыганков, футболисты «Торпедо» Пахомов и Гершкович. Дружная у нас группа была.

Александр Гомельский встретил свою первую жену в ленинградском «Спартаке», в котором начинал тренерскую карьеру. А где зарождалась ваша семья?

– Супруга моя эстонка, из Тарту. Тоже легкой атлетикой занималась и с 14 лет жила в Москве. Мы познакомились на соревнованиях 43 года назад. Сын с дочкой родились в Эстонии и, когда переехали в Москву, по-русски ни слова не знали. Зато в детском саду быстро научились. Сам я в эстонском языке только ругательства знаю.

Как провели годы между активной спринтерской карьерой и работой в баскетбольном ЦСКА?

– В начале семидесятых предложили заработать в Германии. Шел двойной оклад – там марками, а здесь рублями на книжку. И футболистов, и баскетболистов, многих армейских спортсменов тогда отправляли в Советские группы войск. Не только в Германию, но и в Чехословакию и Польшу. В ГДР я бегал на первенство ВВС, заодно молодых ребят тренировал. Пять лет прожил в Вюнсдорфе, недалеко от Берлина, а потом Гомельский позвал меня тренером по легкой атлетике в баскетбольной ЦСКА.

Быстро согласились?

– Я и раньше знал многих баскетболистов: Жармухамедова, Едешко. Мы вместе жили в пансионате на Песчаной. Часто с трибуны болел за них. А с Гомельским меня познакомил Артур Стародубцев, зять маршала Куликова. Он тренировал в Восточной Германии армейскую баскетбольную команду и дружил с Гомельским. Приехали ко мне в Германию, сели за стол: «Хочешь к нам в команду?» – «Никаких проблем».

Как начинался тренировочный день у Гомельского?

– Зимой заменяли футболистов на базе в Архангельском. Рано утром – подъем. И наматываем круги вместе с хоккеистами. Я, конечно, первым всегда прибегал. Ребята ругались на меня: «Куда бежишь?!» Особенно Толя Мышкин злился: «Лучшего игрока Европы обгоняешь!»

Говорят, Мышкин всей команде не давал скучать.

– Князь притащил как-то в Архангельское манекен стюардессы с надписью «Аэрофлот». Мышкин с Ереминым решили кого-то напугать и поставить ее у двери одного из игроков. Но перепутали и установили стюардессу у комнаты Гомельского. Тот вышел в темноте и ошалел. Сразу раскусил зачинщиков: «Где эти уральские самоцветы?!»

А в сборной какие розыгрыши устраивали?

– Динамовец Володя Жигилий получил «Волгу». Приехал на ней, поставил у ворот базы. Ну а мы с Мышкиным и Ереминым оттолкали ее подальше. Жигилий выходит – а новой «Волги» нет. «Угнали!» – паникует, не знает, что делать. Мы его успокаиваем: «Да вон, за кустами она стоит. Пошли покажем». Подходим – а ее и там нет! Тут уже мы разволновались. Потом выяснилось, что Иван Иванович Едешко решил надо всеми нами подшутить и отогнал машину еще дальше.

Неудача на московской Олимпиаде – сильный шок?

– Мы были сильнее всех – американцы-то не приехали, объявили бойкот из-за того, что советские войска вошли в Афганистан. В товарищеских встречах перед Играми превосходили всех на 30-40 очков, но на Олимпиаде проиграли сначала Италии два очка, а затем югославам и заняли только третье место. Мне кажется, не настроились как следует. Думали, что легко всех победим.

Как проводили свободное время во время турнира?

– Нас приезжал поддерживать Геннадий Хазанов. Выступали «Машина Времени», Винокур, Лещенко. Собирали всю сборную и давали концерты. Вообще Хазанов с Лещенко – большие поклонники баскетбола.

Гомельский в своей последней книге вспоминал, что победу на ЧМ-82 в Колумбии игроки отмечали с помощью ведерка для льда – доставали оттуда бутылку шампанского и заполняли ведро водкой. Какие фрагменты торжества запомнились вам?

– По пути из Шереметьева в Москву стоят огромные красные противотанковые ежи, которыми немцев в войну останавливали. Вот там нас после аэропорта высадили, поздравили и вручили звания заслуженных мастеров спорта тем, у кого их еще не было.

- В золотом составе-82 было четыре армейца и три игрока «Жальгириса». Они нормально уживались в сборной?

– Замечательно! Дружат до сих пор. Главный юморист среди литовских баскетболистов – Куртинайтис. Римаса ведь отправляли служить в рижский СКА, а оттуда Гомельский забрал его в ЦСКА. Куртинайтис – первый литовец, который стал чемпионом СССР. Затем уволился и стал играть за «Жальгирис», а через год его позвали в сборную. Сабониса я вообще первый раз увидел совсем мальчишкой – на юниорских соревнованиях.

Как он выглядел?

– Стрючок такой длинный, худой-худой. Сразу было видно, какой талант растет, хотя в молодежной сборной он даже не был основным центровым – в стартовой пятерке выходил Охотников из «Динамо». Сабонис не только уникальный баскетболист, но и человек хороший – до сих с ним тепло общаемся при встрече.

Как армейцев принимали в Каунасе 25-30 лет назад – в разгар противостояния с «Жальгирисом»?

– Хамства не было. Никаких оскорблений – только своих поддерживали сумасшедше. Сейчас приезжаем в Каунас – новый зал на 15 тысяч: каждый раз битком, хотя городок – меньше района Москвы.

Мышкин рассказывал, что после победы ЦСКА в финале-83 литовские болельщики раскачивали ваш вагон.

– «Жальгирис» тогда ведь уже себе столы даже в ресторане заказал – чемпионство отмечать. В сезоне-1983 впервые ввели правило, что финал играется до двух побед. В первой игре, состоявшейся в Москве, мы уступили. Все думали – конец, одну из двух игр в Каунасе ЦСКА точно проиграет. А мы приехали и выиграли оба матча.

В каких городах было особенно тревожно?

– В Тбилиси был зал тысяч на десять. При мне там произошла сильная драка между болельщиками и милицией. Народ горячий, команда проиграла, судья что-то не так сделал и понеслось: одного милиционера, помню, до крови побили. Мы часа полтора сидели в раздевалке – не разрешали выходить. А когда увезли в гостиницу, площадь перед ней заполнили болельщики. Оскорбления нам всякие кричали.

Анатолий Тарасов писал, что они с Гомельским часто перенимали друг у друга тренировочные упражнения. Самое удивительное, что Гомельский предлагал баскетболистам?

– Папа как-то пригласил на занятие ЦСКА тренера по каратэ. Сначала разминались, потом каратистские упражнения выполняли. Даже на шпагат садились. Мы потом чемпионами стали – значит, и каратэ нам в чем-то помогло.

Такие импровизации скрашивали быт в Архангельском?

– По сравнению с футболистами и хоккеистами мы сидели на базе не так много. Раньше же чемпионат турами разыгрывали. Собирается шесть команд и играют семь дней. Помню, перед Новым Годом туры обычно проводились в Тбилиси. Это было очень удобно, потому что мы постоянно привозили оттуда хорошее вино. В ящиках. Друзья прямо с завода подгоняли.

Что привозили из-за рубежа?

– Я в основном икру возил – чтобы продать, вернуть потраченный деньги и еще наварить. Костюмы адидасовские привозили – они тут тысячу рублей стоили. Джинсы – 300 рублей. А месячная зарплата игрока составляла 200. Но нужно было сохранять осторожность. Жармухамедов как-то попался с пистолетом на таможне – и лишился звания заслуженного мастера спорта. У кого-то валюту лишнюю находили.

В молодом Еремине проглядывался будущий большой тренер?

– Он всегда старался в тренерские дела вникать. Стас – интеллигентный, начитанный. Закончил экономический факультет Свердловского института. Специально брал отпуск в «Уралмаше», чтобы диплом защитить.

В Финал четырех-95 ереминский ЦСКА не вышел из-за отравления в Пирее. С чего все началось?

– В Москве мы выиграли у «Олимпиакоса» очков 30. Естественно в Греции нас убрали. Команда у нас была молодая, хорошая, рвали всех. После первой игры в Греции в раздевалке оставались бутылки Gatorade. Одну я бросил себе в сумку, другую отдал Никите Моргунову. Стоим с ним у раздевалки, Никита держит в руке закрытую бутылку. И вдруг видим: из пробки вода струится. Моргунов полушутя говорит: «Дед, глянь, отравили, что ли?» Посмеялись, а ночью госпитализировали Панова, Кисурина и Карасева. Ребят скрючивало так, что не развернуться. На тренировке Моргунов положил голову на плечо, а поднять не мог. У Куделина галлюцинации начались.

Жуть.

– На игру пять человек осталось. Поначалу на равных играли, вели минуты до 15-й, но сначала Курашов получил пятый фол, потом Спиридонов травмировался. А когда Вадеева удалили, пришлось Спиридонову возвращаться. Заканчивали втроем.

Что было после поражения?

– Прилетели в Москву, всю команду повезли сдавать анализы. Обнаружили мощную дозу галоперидола. Самое удивительное, что самая высокая концентрация нашлась у меня, но никаких проблем со здоровьем именно я как раз и не пережил. Наверное, потому что у Саши Волкова в гостях водки выпил. Он тогда за «Олимпиакос» играл.

В том же сезоне в ЦСКА появились первые американцы. Почему до Греции они так и не доехали?

– Чак Эванс и Патрик Эдди отказывались играть, пока им не выплатят зарплату. Перед игрой с «Реалом» заявили: «Если не дадите денег, мы на игру не выйдем». Звоним им: «Нашли деньги. Приезжайте». – «Мы вам не верим – привезите в квартиру». Собрались русские игроки с тренерами и решили: «Да пошли они. Будем без них играть. Лучше нам дайте эти деньги». На следующий день Эванс с Эдди уехали из Москвы, а наши ребята обыграли «Реал».

Самые длительные задержки зарплаты на вашей памяти?

– В 1995 году не получали денег пять-шесть месяцев – и народ играл. Помнишь, к нам потом американец приехал – Маркус Уэбб?

«Недаром ест армейский хлеб американец Маркус Уэбб» – кто же его не помнит?

– Так вот он заодно со всеми ребятами был. Денег нет, а он: «Ничего, будем играть». Вот такой был мужик. Какие-то частички русской души в нем нашлись. Ходил зимой в шубе и тапочках. Машин ни у кого не было, так Уэбб летом от метро «Динамо» на велосипеде ездил.

Самый обидный упущенный шанс девяностых?

– В 1996-м вышли в парижский Финал четырех. Обыграли «Реал» в матче за третье место, а в полуфинале уступили «Панатинаикосу». ПАО тогда Доминика Уилкинса специально подписал из НБА за огромные деньги. Ну, и судьи им помогли немного.

Помните, как в ЦСКА появился Андрей Кириленко?

– Перед одной из тренировок Еремин говорит: «Там в фойе мальчик сидит. Сходи за ним». Андрей стеснялся немного. Подошел к нему: «Пойдем, сынок» – и отвел к тренеру. Хороший пацан. После лондонской Олимпиады компьютер мне подарил.

Что еще дарят игроки?

– От ребят любые подарки приятны – даже бутылка коньяка. Матьяж Смодиш после победы в Евролиге-2006 подарил всей медицинской бригаде дорогие швейцарские часы.

Самое яркое впечатление от лондонской Олимпиады?

– Бронзовые медали – великое достижение, память на всю жизнь. Кириленко в четвертьфинале повредил бедро и не сыграл в свою силу с испанцами. Вели после первой половины и забей Киря свои мячи – вышли бы в финал.

В 21-м веке вы ведь почти беспрерывно работали еще и в сборной?

– И с Елевичем, и Бабковым, пропустил 2007 год из-за клубных дел, а перед пекинской Олимпиадой Дэвид Блатт опять позвал меня в сборную. Из-за того, что работаю сначала в клубе, а затем в сборной, уже лет десять не был в отпуске. Если летом выпадает неделя, мчусь домой. У меня дом под Краснодаром, а у друзей – в Сочи. Едем к ним на машине 150 километров. Свежая рыба, море. Кроме родного края, больше никуда не тянет отдыхать.

В гости кого-то из армейцев приглашали?

– Каждый год, когда приезжаем играть в Краснодар, везу тренерский состав в ресторан – кормить местными блюдами. Мессине кавказская кухня понравилась: говорил, что похожа на итальянскую.

На вечеринке в честь закрытия прошлого сезона вы искрометно зажгли на танцполе с Сэмми Мехия. Какой еще номер из подобных мероприятий помните до сих пор?

– Когда был помоложе, Маркус Уэбб сажал меня на плечи и отплясывал. А сейчас уже возраст – много не выпиваю, хотя я и раньше меру знал. На таких банкетах от настроения многое зависит. После удачных сезонов развлекаемся от души, а после поражений, как в московском Финале четырех-2005, – уже совсем не то.

В баскетбольном ЦСКА с приходом Сергея Кущенко сменилась почти вся администрация. Могли тогда оставить клуб?

– Я знал Кущенко по «Урал-Грейту», здоровались с ним, но близко знакомы не были. Когда в ЦСКА появилось много новых людей, я ждал встречи с Кущенко. Думал и мне скажет: «Спасибо, до свидания». Говорю ему: «Сергей Валентинович, хочу узнать свою судьбу». Он мне: «О твоем уходе даже речи нет – ты как работал, так и будешь еще лет 40». Отвечаю: «40 – маловато. Хочу 50».

Предложений-то хватало?

– Приглашали в Англию и даже в Иорданию. Звали и в российские команды, особенно в середине девяностых, когда без зарплаты сидели. Но я всю жизнь в ЦСКА – куда мне уходить?