Асар Эппель

Еврейская слобода в центре Москвы

Асар Исаевич Эппель - профессиональный поэт и переводчик. Среди его переводов: произведения Петрарки, Боккаччо, Г. Сенкевича, Б. Брехта, Р. Киплинга, Б. Шульца, шотландских баллад, сербских песней Вука Караджича. Эппель является также автором либретто со стихами «Биндюжник и король», написанного по произведениям И. Бабеля «Одесские рассказы» и «Закат». Этот мюзикл с успехом прошел на многих театральных площадках.

На встрече, организованной при содействии Еврейского агентства, присутствовали известные деятели культуры: писательница Дина Рубина, певица Вероника Долина, исполнившая несколько своих песен, в том числе и знаменитую «Отпусти меня, пожалуйста, на море», писатель Александр Кабаков. Ведущим выступил известный поэт Евгений Рейн. Основную часть публики составили друзья и коллеги «по цеху», это и определило интеллектуальный характер мероприятия, в отличие от многих ему подобных, где основное внимание публики концентрируется на вопросах личной и закулисной жизни.

Вечер был посвящен выходу новой книги Эппеля, с интригующим названием «Дробленый Сатана», третьего тома из собрания сочинений Эппеля. Книга выпущена издательством «Симпозиум» и включает в себя такие рассказы, как «Чреватая идея», «В паровозные годы», «Кастрировать кастрюльца» и другие.

Асар Исаевич Эппель - профессиональный поэт и переводчик. Среди его переводов: произведения Петрарки, Боккаччо, Г. Сенкевича, Б. Брехта, Р. Киплинга, Б. Шульца, шотландских баллад, сербских песней Вука Караджича. Эппель является также автором либретто со стихами «Биндюжник и король», написанного по произведениям И. Бабеля «Одесские рассказы» и «Закат». Этот мюзикл с успехом прошел на многих театральных площадках.

Наиболее известные книги Эппеля - «Травяная улица» и «Шампиньон моей жизни», сборники рассказов, вышедшие в 1990-х годах. В своих книгах писатель воплощает особый еврейский мир «Останкинской слободы» – мир нескольких послевоенных улиц. Его реалии зачастую носят весьма физиологичный характер, концентрация на предметном мире в произведениях Эппеля усилена, и зачастую имеет микроскопическую природу. Мрачноватый мир воспроизводится писателем сквозь призму ностальгических воспоминаний. Жизненные события зачастую раскрываются через мир предметов, животных и насекомых. «Фактура» эппелевского рассказа весьма натуралистична. Эти тенденции сполна воплотились и в прочитанном Эппелем на вечере рассказе, посвященном людям, нелегально производящим сахарин в сарае. Образ одного из обитателей сарая – паука в углу, выписан весьма подробно и динамично.

Александр Кабаков, выступивший на вечере, дал свою характеристику творчества Эппеля: «Долгое время я считал, что рассказы Эппеля – это стилистически изысканная память. И только недавно я понял, что память здесь не является главным инструментом и источником. Мир, созданный Асаром - это невоспроизведенный мир 40-х 50-х годов в еврейской слободе, существующий внутри Эппеля и его текста. Этот мир абсолютно параллелен реальному, он создан в голове Эппеля, нашедшего изумительную форму воплощения. Стилистическая изощренность эппелевской прозы придает последней абсолютно фантастический характер. Я часто сравниваю Эппеля с Фолкнером, хотя это сравнение носит весьма условный и неточный характер. Фолкнер создал свою Йокнапатофу и заключил в нее весь мир американского юга, Эппель же создал мир Останкино, из которого проистекает весь мир. Мир Останкино расширяется в произведениях Эппеля. Это не сужение реального мира, а расширение существующего».

Ведущий вечера Евгений Рейн делился своими воспоминаниями и даже прочел стихотворение, посвященное своему другу Эппелю. «Эппель, абсолютно уникальная фигура русской литературы, - заметил Рейн, - когда мы вместе занимались переводной деятельностью, уже тогда он отличался от своих коллег по переводческому цеху». После окончания мероприятия, нам удалось взять у Эппеля небольшое интервью.

Для начала, несколько банальный вопрос. Каково происхождение Вашего имени?

Имя одного из двенадцати сыновей Иакова пишется Асир. Асар – одна из огласовок оригинального варианта, содержащего в себе корень: алеф, шин, рейш.

Вас назвали так изначально, или это имя является «новоприобретенным»?

Меня назвали так в детстве.

С чего началось Ваше увлечение прозой?

Я всегда очень много занимался литературой, а также переводами, театром, кино, поэзией, и вот последние 15 лет я занимаюсь прозой. Можно сказать, что я просто получаю от этого удовольствие.

Известно, что у Вас строительное образование...

Я закончил инженерно-строительный институт им. Куйбышева и даже отработал на стройке 8 месяцев. Так, как я поступал в институт в 1953 году, мои возможности в выборе профессии были достаточно ограничены. Хотя это был неплохой институт.

Как получилось, что в Останкино сложился подобный еврейский анклав? Это было как–то обусловлено исторически?

Я не могу сказать, что это был такой уж еврейский анклав. Там жили все: евреи, татары, и даже французы. Это была обыкновенная слобода, где застревали все, кто бросился в столицу. В основном - неудачники. Все, у кого хватало достаточно энергии, прорывались вперед – вы можете наблюдать это по нашим бывшим вождям, большинство из которых приехало из провинции. Кстати, там находились такие же деревянные домишки, как и на родине, в местечках. Съем жилья стоил очень дешево, мои родители платили 5 рублей в месяц.

Кем были Ваши родители?

Очень небогатыми людьми. Отец – служащим, мать – домашней хозяйкой. Она воспитала трех детей и всем из нас дала высшее образование.

Вы действительно вспоминаете период детства и юности с той ностальгией, которая наполняет Ваши произведения?

Да, могу сказать, что с ностальгией, но без особого удовольствия.

А ощущали ли вы в тот период некую мрачность текущего бытия?

Я Вам отвечу так: отключите батарею, погасите свет, по физиологическим делам ходите к кому-нибудь за два квартала, немножко сухого хлеба, прокисшее молоко.… Проживите так три дня, а после этого Вы сами сможете ответить на этот вопрос.

Насколько тот микроскопический, параллельный мир, который Вы создаете в своих произведениях, идентичен реально существовавшему?

Литература всегда создает параллельный мир. Разумеется, я не находился в том сарае, где производили сахарин. Литература – креативная дисциплина, и искать в ней конкретные описания того, что было – неблагодарное занятие. Допустим, Маркес писал, что его произведение «Сто лет одиночества» родилось из истории о том, как цыгане продавали лед. Я же могу сказать, что мой рассказ родился потому, что моя мама купила упаковку порошка сахарина, где оказалось несколько кристалликов сахара.

Мир вещей, мир людей равноправны в Вашем творчестве?

Безусловно. Этот мир – мир вещей постоянно сопутствует человеку и создан человеческими рукам.

Вы ощущаете чье-то влияние на своем творчестве?

Я думаю, все, прочтенное когда-либо мною, оказывает свое влияние. Бывает, что читаешь где-то фразу и ощущаешь, что это фраза - твой собственный ритм.