Артур Ирбе

Мои щитки хотят выставить в музее

Никто другой из вратарей советской школы не может похвастаться участием в финале самого престижного в североамериканском хоккее турнира.

"Я же говорил: не верьте тому, что показывает телевидение", - широко улыбнувшись, начал беседу с корреспондентом "Известий" Матвеем ГЛЕБОВЫМ появившийся на отдыхе в родной Риге Артур Ирбе. Поводом для этой фразы послужило отсутствие у вратаря бороды, к которой успели привыкнуть видевшие финальное противостояние в споре за Кубок Стэнли "Детройта" и "Каролины". Но борода - не единственное отличие Ирбе от коллег: никто другой из вратарей советской школы не может похвастаться участием в финале самого престижного в североамериканском хоккее турнира.

- Не бриться, пока идет игра и команде везет, - это традиция, которую чтут сегодня примерно половина хоккеистов НХЛ. Я пробовал так и этак, но на своем одиннадцатом сезоне в НХЛ определенно решил поддержать традицию. И видите: дважды - когда отращивал бороду, в сезоне 1993-1994 года в "Сан-Хосе", и сейчас - моя команда прошла по дороге к Кубку Стэнли очень далеко. Вообще чем лучше играешь, тем длиннее борода, и часто можно видеть, как Кубок Стэнли поднимают над головой две дюжины этаких мужичков-гномов. Другими словами, у меня нет выбора и, если еще раз попаду в плей-офф, снова зарасту.

- Побрились в тот же день, когда команда потерпела в финале четвертое поражение?

- Точнее - в тот же час. Мы, несколько игроков, стояли у бортика, о чем-то толковали, и сил не было смотреть на площадку, где шло торжество победителей. Побрели в раздевалку, а там Аарон Уорд, который в свое время играл в "Детройте", оказалось, уже обо всем позаботился и захватил с собой бритву. Из раздевалки все бородачи "Каролины" вышли налегке. Но, по правде говоря, куда важнее, что дома в аэропорту нас встречали как героев, словно мы вовсе не проиграли. Для американского Юга много значит, что его команда достойно сражалась с законодателями хоккейной моды с Севера.

- Неужели не хватающая звезд с неба "Каролина" и впрямь надеялась обыграть "Детройт", где что ни хоккеист, то имя?

- Типичное недоумение для прессы, которая почему-то считала, что мы должны быть счастливы уже оттого, что прыгнули выше головы, впервые оказавшись в финале, где следует вежливо расшаркаться перед фаворитом. С какой стати в игре, во многом состоящей из ошибок, которые зачастую решают исход противоборства, мы должны были признавать превосходство звездного состава соперника, а не вынудить его совершить хотя бы на одну ошибку больше нас? В конце концов любые суперзвезды, играющие в хоккей, тоже люди, а людям свойственно ошибаться. Все могло сложиться иначе, не будь этой злосчастной неудачи в овертайме третьего матча, когда минуты и нескольких секунд не хватило, чтобы попасть в историю, став участниками рекордной по продолжительности игры. До этого "Детройт" и не представлял себе, как обыграть "Каролину", но нам немного не повезло.

- Чем это вы так озадачили Скотти Боумэна, играя большую часть сезона ни шатко ни валко, что тот, бедняга, почувствовал себя надорвавшимся и предпочел отдохнуть от хоккея?

- В феврале одно за другим шли собрания команды, мы обсуждали, как лучше организовать игру, чтобы добиться максимально возможного результата. Сошлись на оборонительной модели, решив пожертвовать зрелищностью ради эффективности, да и о зрелищности-то идет речь разве что со стороны публики: от специалистов не раз доводилось слышать, что те находят нашу игру вполне зрелищной. Исходили из простого резона: соперник не бросит шайбу, если не получит ее. Уделили больше внимания борьбе в углу площадки, старались подольше задержаться в защитной зоне соперника, больше держать шайбу, особенно у бортов. Поражения не сеяли паники в рядах команды, после побед не было эйфории. Мы продолжали действовать в своей манере, и такая верность выбранному курсу оправдала себя.

- И все-таки семь матчей, выигранных в овертайме, - это чересчур, скорее уж "Каролине" везло со страшной силой. Не так ли?

- Я бы предпочел говорить не о везении, конечно, и даже не столько о бойцовских качествах своих партнеров, сколько об их великолепной физической подготовке. Могу сказать: со времен рижского "Динамо", стремившегося если не одолеть соперника мастерством, то перебегать его, не играл в команде, где буквально все игроки были бы подведены к максимуму своих физических кондиций. До сих пор помню, как тренеры гоняли нас до седьмого пота на динамовской базе в Кандаве. Здесь же едва ли не все работали самостоятельно, из-под палки никого не заставляли тренироваться. И результат налицо.

- У вас ведь весьма непросто складывался сезон, в начале которого вы мало играли, и лишь под конец место Ирбе на посту № 1 не вызывало сомнений:

- Даже несмотря на это, у меня сложились вполне дружеские отношения и с Томом Барассо, и с Кевином Уиксом. Известно, что вратари одной команды редко бывают друзьями. Место в воротах одно, да и хоккей - не только игра, но в большой степени - бизнес. Не знаю, может быть, еще и потому, что у нас с Уиксом общий агент, но мы ладили без проблем, к тому же с Кевином можно разговаривать и о политике, об истории, о чем обычно не принято говорить в кругу хоккеистов НХЛ. Окончательный выбор сделали уже перед плей-офф, когда важно было определиться с основным вратарем. Тут мне и сказали: имей в виду, с тобой, парень, мы теперь взлетим или упадем вместе.

- Интересно, что представляет собой новая "Каролина"? Не подсядет ли после неслыханного взлета?

- Мне самому интересно. По-моему, все уже привыкли, что "Каролине" ничего не дается легко. Состав пока не определился, но костяк опытных профи сохранен, и нет оснований полагать, что мы покатимся вниз с высот прошлого сезона. К тому же "Ураганов" наконец-то заметили американские телеканалы, не транслировавшие ни одной нашей игры регулярного чемпионата. Президент клуба Джим Кейн сказал, что теперь покажут около пяти матчей сезона, а это реально отражается и на заработках, хотя я, например, обхожусь команде очень дешево.

- Что вы имеете в виду?

- Что выгоден команде, от которой до сих пор так и не получил комплект формы. Пришел в "Каролину" со своей амуницией, поэтому невыгоден фирмам, выпускающим хоккейный инвентарь. Последние пять сезонов провел в одних и тех же латаных щитках и перчатках, а их по неписаному закону нужно каждый год заменять новыми. Вот только сейчас решился заказать новые, обещали, что они будут легче, и я быстрее смогу крутиться в воротах. Но старые не выброшу. Думаю передать их в Музей хоккейной славы в Торонто, как меня просят, или выставить на благотворительный аукцион.

- Я слышал, туда должны съехаться европейские энхаэловцы.

- Не просто съехаться, это традиционное собрание европейской части Ассоциации игроков НХЛ, нашего профсоюза, существующего на деньги от продажи миллионных тиражей карточек хоккеистов. У игроков из США и Канады - свое собрание. За последние 10 лет благодаря этому профсоюзу и заключенному им коллективному договору хоккеисты смогли неплохо заработать. В 2004 году закончится срок нашего соглашения с руководством НХЛ, и будет вполне возможно повторение локаута. У меня, как и у многих, есть опыт такой ситуации. Знаете, в чем главная суть этого опыта? За те контракты, цифры которых так любит расписывать пресса вместе с замечательными джентльменами, возглавляющими клубы и лигу, необходимо бороться столь же решительно, как на льду с соперником. Иной раз буквально вырывать зубами, порой переходя врукопашную.

- В ваши 35 лет пример 41-летнего Игоря Ларионова, продолжающего выступать в НХЛ, вдохновляет?

- Если вы о том, как долго еще собираюсь играть, то я всегда отвечаю так: долго, если здоровье позволит. Надеюсь четыре года еще поиграть и непременно дотянуть до мирового первенства 2006 года, которое должно пройти в Риге.