Аркадий Гартинг

Биография

A.M. Гартинг, бывший изначально Ароном Мордуховичем Геккельманом, родился 20 октября 1861 года в местечке Каролин Пинского уезда Минской губернии в семье купца 2-й гильдии.

После окончания экстерном гимназии в Твери в августе 1882 года он поступает на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, но уже менее чем через месяц, в сентябре, уходит из университета и переезжает в Варшаву, но вскоре возвращается в северную столицу. Исследователи биографии Геккельмана-Гартинга ставят под сомнение встречающиеся в литературе данные о его обучении в Санкт-Петербургском Горном институте и Рижском политехникуме. В Петербурге Геккельман был завербован инспектором Санкт-Петербургского охранного отделения подполковником Отдельного корпуса жандармов Г.П. Судейкиным, по заданию которого помогал революционерам печатать подпольную газету «Народная воля» в Дерпте (Тарту). В марте 1883 года Геккельман был официально зачислен в агентуру Департамента полиции.

После раскрытия полицией нелегальной типографии и арестов народовольцев в январе 1885 года Геккельман уезжает в Швейцарию, где под именем А. Ландезена учится в Цюрихском политехникуме, вместе с другими революционно настроенными студентами из России.

Убийство народовольцами в декабре 1883 года на конспиративной квартире жандарма Судейкина, чересчур доверившегося своему лучшему агенту Сергею Дегаеву, игравшему двойную игру, не помешало карьере Геккельмана. И хотя ему не доверял ревизовавший Заграничную агентуру в 1885 году секретарь директора (и будущий директор) Департамента полиции Сергей Эдуардович Зволянский, Геккельмана-Ландезена на протяжении всей своей карьеры всячески поддерживал заведующий Заграничной агентурой Петр Иванович Рачковский,

Молодой агент тайной полиции был хорошо знаком с известными революционными эмигрантами П.Л. Лавровым, Л.А. Тихомировым, будущим академиком-биохимиком А.Н. Бахом и др. С ними он встречался (и сообщал об этом Рачковскому) в Цюрихе и Париже, где с 1887 г. учился в Сельскохозяйственном институте. Несмотря на то, что уже тогда Геккельмана-Ландезена обвиняли в провокаторской деятельности СП. Дегаев (в 1883 г.. еще до своего отъезда в США) и знаменитый в будущем, «охотник за провокаторами» В.Л. Бурцев, революционные эмигранты сохраняли доверие к Арону-Аркадию. И ему удалось не только стать своим человеком в группе эмигрантов (князь Накашидзе, И.Н. Кашинцев, А.Л. Теплов, Б.И. Рейнштейн и др.), но и убедить их поехать в Россию и убить Александра III с помощью сделанных в Париже снарядов и бомб. Идея покушения была разработана начальником и учителем Геккельмана-Ландезена Петром Ивановичем Рачковским. Цареубийство было быть своевременно предотвращено, после чего должны были последовать репрессии французских властей против русской эмиграции. По заданию Рачковского осенью и зимой 1889-1890 гг. Ландезен (под именем Миллера) посетил Петербург, Москву, Нижний Новгород, Харьков и Киев, где, представляясь эмиссаром парижского центра эмиграции, пытался спровоцировать местные кружки уже разгромленной в целом «Народной воли» совершить террористические акты. Здесь отметим, что обвиняемые антисоветскими эмигрантами и заграничными исследователями в провокации чекисты (примером служит обычно операция «Трест») к таким методам не прибегали, а наоборот, сдерживали террористическую активность белой эмиграции. Провокация Ландезена не удалась и в январе 1890 г. он вернулся в Париж. В конце мая 1890 года по предложению Ландезена было решено провести испытания изготовленной бомбы в предместье Парижа. Но взрыв не состоялся. Четверо «бомбистов» вместе с чемоданом взрывчатки были арестованы французской полицией. Летом того же года парижский суд приговорил И.Н Кашинцева, Е.Д. Степанова, А.Л. Теплова, Б.И. Рейнштейна, Накашидзе и Лаврениуса к трем годам тюрьмы, Ландезена, уехавшего в Россию, - заочно к пяти годам.

Успешно выполненное задание тайной полиции принесло Геккельману-Ландезену статус почетного гражданина с правом повсеместного проживания на всей территории Российской империи и пенсию 1000 рублей в год. В 1893 году он крестился в православной церкви в немецком городе Висбаден (воспреемниками были секретарь русского посольства в Берлине, будущий министр иностранных дел граф М.Н. Муравьев и жена сенатора Мансурова) и стал именоваться Аркадием Михайловичем. В 1896 году он изменил фамилию на Гартинг.

Проживая постоянно в Бельгии, Геккельман-Гартинг продолжал сотрудничество с Заграничной агентурой, выезжая в командировки по обеспечению безопасности «монарших особ» в Кобург-Гота (на помолвку наследника престола великого князя Николая Александровича, 1893), в Данию, Швецию и Норвегию (при визите Александра III, 1894, за что был награжден датским орденом Данеборга), в Ниццу (где лечился великий князь Георгий Александрович, 1896), сопровождал нового императора Николая II в его визитах в Германию, Францию и Англию. Вскоре к датскому ордену прибавились прусский - Красного орла и австрийский крест «За заслуги».

В 1900 году Гартинг, проживая под видом русского купца, возглавил в качестве заведующего только что учрежденную (с согласия немецкого правительства) Берлинскую агентуру Департамента полиции, в чине титулярного советника. В Берлине Гартинг, установивший хорошие рабочие связи с руководством берлинской полиции, успешно освещал деятельность русской политической эмиграции (эсеров, кадетов и социал-демократов).

С июля 1904 года, во время русско-японской войны, A.M. Гартинг в Копенгагене выполнял задание директора Департамента полиции А.А. Лопухина по обеспечению безопасности прохождения через Балтийское и Северное моря направлявшейся на Дальний Восток Второй тихоокеанской эскадры русского флота. Сфера действий Гартинга включала побережье Дании, Швеции, Норвегии и Германии. Гартинг при помощи российских вице-консулов в приморских городах «организовал свыше 80 «сторожевых», или «наблюдательных», пунктов, в которых работало до 100 человек местных жителей, установил тесные связи с рядом шведских пароходных и страховых обществ, 9 судов, которые были им зафрахтованы, чтобы с середины августа до середины октября 1904 г. крейсировать в датских и шведско-норвежских водах. В момент прохождения 2-й эскадры число пароходов было увеличено до 12-ти, и Гартинг получил возможность беспрерывно наблюдать движение ее судов... Сильно облегчала задачу Гартинга поддержка, которой ему с помощью сотрудников российского посольства удалось заручиться в ряде датских министерств. В результате чиновники морского ведомства информировали его обо всех подозрительных судах, замеченных в море с датских маяков, полицейские власти получили указание Министерства юстиции содействовать российскому агенту, а МИД и Министерство финансов по просьбе Гартинга обратили внимание таможни на необходимость особо бдительного досмотра прибывающих из-за рубежа грузов и изъятия взрывчатых веществ (ожидалось, что японцы будут пытаться минировать путь следования российской эскадры)... Худшие опасения подтвердило появление в балтийских проливах миноносцев без опознавательных знаков, неоднократно зафиксированное наблюдателями Гартинга , а также неожиданный приезд туда в сентябре японского морского атташе в Берлине капитана Такигава и группы его «сотрудников»-немцев (один из них ночью с мыса Скаген тайно подавал сигналы в море). Впрочем, Такигава и его сообщники были сразу взяты под наблюдение, вскоре арестованы датскими властями и высланы из страны...

В своем отчете об организации охраны пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры в датских и шведско-норвежских водах, а также на северном побережье Германии Гартинг писал:

«По прибытии 2 июля 1904 года в Копенгаген немедленно приступил к изучению географического и этнографического положения стран, в коих надлежало мне вести предлагаемую агентурную организацию, обратив при этом внимание на существующее настроение к России местного населения, в особенности руководящих сфер. По сопоставлении особенностей подлежавших моему надзору местностей выяснилось, что наиболее центральным пунктом для руководства организации является Копенгаген. Имея постоянною и неотступною заботой не совершить каких-либо неосторожных действий, могущих вызвать нарушение нейтральности Дании, Швеции, Норвегии и Германии, а равно имея в виду, что в наибольшем общении с прибрежным населением находятся не полицейские власти, а элементы, занимающиеся морской торговлей, я приложил все старания заручиться их доверием и убедить принять участие в охране нашего флота, несмотря на то обстоятельство, что посланники в Копенгагене и Стокгольме не допускали мысли, что при существующем настроении общественного мнения в Дании, Швеции и Норвегии вряд ли удастся найти людей, готовых оказать содействие в моем деле».

В другом отчете Гартинг сообщал:

«Почти все заведывавшие пунктами живут на побережье и тесно связаны со всем происходящим в водах их региона. Охрана производится ими не только в местах их проживания, но и на всем пространстве между этими пунктами. Такой тщательный контроль имел результатом, что ни одно появление японцев во вверенном каждому из них районах не проходило незамеченным и я немедленно мог принимать своевременно необходимые меры».

В итоге (не считая «гулльского инцидента» с обстрелом русскими кораблями английских рыболовных судов, ошибочно принятых за японские, впрочем, некоторые исследователи, например, Д.Б. Павлов, считают, что корабли действительно принадлежали флоту Японии) задание было успешно Гартингом выполнено, и 10 ноября 1904 года директор Департамента полиции А.А. Лопухин сообщил в Управление Морского министерства о том, что «коллежский советник Гартинг считает свою командировку законченной и ходатайствует о разрешении распустить свою организацию и отправиться к месту служения в Берлине. Министерство внутренних дел признает желательным скорейшее возвращение г-на Гартинга к своим обязанностям, и, кроме того, содержание организации обходится сравнительно дорого». В ответ на письмо Лопухина адмирал А.А. Вирениус сообщил, что «управление Морского министерства разрешает распустить организацию охраны в датских водах и не встречает препятствий к возвращению г-на Гартинга к месту его служения». Работа Гартинга была высоко отмечена. В специальном письме Вирениусу директор Департамента полиции А. А. Лопухин особо оценил заслуги Гартинга в организации разведывательной операции по охране пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры и отметил, что он «с полным успехом исполнил вверенное ему дело государственной важности, и притом при сравнительно незначительных затратах... Несмотря на сложность нового дела, коллежский советник Гартинг не прерывал своей деятельности по политическому розыску».

Гартинг отбыл в Берлин, передав часть своей агентуры русскому военному атташе в Дании полковнику A.M. Алексееву. «За успешное и экономное выполнение охраны пути следования Второй Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток» Гартинг был награжден орденом Владимира IV степени (впрочем, были и другие мнения-некоторые русские морские офицеры и современные историки считали число его агентов и проведенных операций завышенными).

Но заслуги не уберегли Гартинга от потери должности. По возвращении в Берлин он вступил в конфликт с преемником Рачковского на посту заведующего Заграничной агентурой Л.А. Ратаева, в итоге добившегося упразднения Берлинской агентуры как самостоятельного учреждения в январе 1905 года. Гартинг был назначен делопроизводителем Департамента полиции.

Но уже вскоре, после назначения Рачковского на пост вице-дирекгора ДП по политической части (с правами директора), в июле того же революционного 1905 года, была восстановлена Берлинская агентура во главе с Гартингом, которого вскоре ожидало повышение и переезд в Париж. 1 августа 1905 года после отставки Л.А. Ратаева Заведующим Заграничной агентурой был назначен Гартинг (формально числясь старшим помощником делопроизводителя Департамента полиции, а с 1907 года чиновником для особых поручений при МВД), вскоре произведенный в коллежские, а в 1907 г. в статские советники.

Летом 1909 г. известный «охотник на провокаторов» В.Л. Бурцев, знавший Геккельмана-Ландезена-Гартинга с 1880-х гг. и уже тогда подозревавший его в провокаторстве, разоблачил во французских газетах русского чиновника Гартинга, доказав его тождество с Ланде-зеном (которого, напомним, парижский суд в 1890 г. приговорил к 5 годам тюрьмы), на основании данных, сообщенных бывшим чиновником Департамента полиции Л. Меньщиковым. Это привело к скандальному запросу лидера французских социалистов Жана Жореса в парламенте, после чего премьер Жорж Клемансо, ранее неофициально подтвердивший Жоресу, что Гартинг и Ландезен - одно лицо, вызвал русского поверенного в делах Неклюдова и предъявил ему фотографию Ландезена и документы, удостоверяющие его тождество с Гартингом. Вслед за этим Клемансо выступил с официальным заявлением «о недопустимости в дальнейшем какой-либо деятельности секретной полиции иностранных государств на территории Французской республики».

Гартинг уехал из Парижа и был уволен в отставку с пенсией и с производством в действительные статские советники. В 1911 г. получил потомственное дворянство. Во время 1 -й мировой войны сотрудничал с русской контрразведкой в Бельгии и Франции. После 1917 г. жил в Бельгии, занимаясь банковским делом. Последние данные о нем относятся к 1935 году. Дожил ли он до 1940 года и пережил ли немецкую оккупацию Бельгии - неизвестно.