Антон Духовской

Духовской уходит в подполье

27 февраля в Театре эстрады состоится концерт Антона Духовского. А за неделю до этого, 21-го, поэту, певцу, актеру, сценаристу, режиссеру театра и телевидения исполнилось 37 лет. Возраст для поэтов особенный, и все-таки неожиданно прозвучали слова Антона, что он дает… последний концерт.

— В каком это смысле — последний?

— В прямом. Последний афишный концерт, — потому что если идти дальше по этому пути, то надо играть в шоу-бизнес, решаться на то, что твоя жизнь находится в зависимости от радийных ротаций, съемок клипов и прочей ерунды. Этого не хочется.

— А новые песни?

— Напишутся непременно, я не собираюсь прекращать записывать песенки, появляться в эфирах. Наоборот, последняя пластиночка была успешна, люди, которые выпускают мои диски, довольны. И такая форма публичной жизни не требует от меня компромиссов. Конечно, у меня есть новые песни, которыми хочу поделиться, держать их в себе невозможно, потому что задыхаешься. А в самых ближайших планах — и это, может, главная причина отказа от больших афишных выступлений — открыть маленький подвальчик, где я буду продолжать петь, но это будет лишено нелепой игры в шоу-бизнес.

— Вы ведь бард, даже получили Гран-при Грушинского фестиваля. Но сейчас и авторская песня не избежала влияния шоу-бизнеса?

— Да, бардовская песня заражена этим вирусом. Десяток авторов работают по стадионам и большим залам, одиннадцатый — лишний. Никто не заинтересован в появлении новых исполнителей. Даже после Грушинского фестиваля, где зрителей было полмиллиона, после получения приза все попытки организовать новые концерты оказались утопичными.

— Из-за денег суть бардовского движения выхолощена?

— Во многом это так.

— Как же без афишных концертов вы будете материально выживать?

— Я никогда не «выживал», не считаю себя нищим. В кругу друзей существует мнение, что я могу делать все. На протяжении жизни, действительно, принимал участие в самых сумасшедших проектах. У меня был маленький театрик в Сестрорецке, я редактировал известный толстый журнал, руководил выборными кампаниями, с большим азартом «лепил» массовые праздники и презентации. Так что материальное благосостояние в прямую зависимость от песенок никогда не ставил, хотя песенки для меня — это главное. А вот формат больших встреч, как мне кажется, только разрушает тепло наших отношений со зрителями.

— Все-таки это питерская история — уход в подвал.

— Конечно, питерская. В географии Москвы я не могу себя представить, мне там тесно, скучно и «никак».

— Вы — борец против попсы?

— Силы на борьбу тратить не хочется в принципе. Да и шевчуковскую нетерпимость (при всем уважении к Юре) я в себе еще не возбудил. Эстрадные звезды даже просят время от времени написать для них песни. Вот недавно написал для Зары. Совсем нестыдная песенка вышла.

— Вы с легкостью и уже неоднократно начинали «новую жизнь». За счет чего удается держаться на плаву?

— По счастливому стечению обстоятельств то, что я делаю, кому-то нужно. Очень важное ощущение, без него точно бы сдох. Книжки и альбомы расходятся. Я вот все стеснялся спросить у моего друга, директора радио «Шансон» Саши Фрумина, как обстоят дела с последней пластинкой, а оказалось — давно продана! В чьих-то домах это живет.

— По натуре вы сильный, оптимистичный?

— Я человек, который пытается стать счастливым.

— Собой довольны или самоед?

— Мучительного самокопания нет, я к себе иронично и трезво отношусь, недаром и произведения называю — песенки.

— Все-таки мне не дает покоя ваш последний концерт: программа будет особой?

— Конечно, из сотен песенок выберем то, что по сегодняшним ощущениям звучит ярче. Бывает, хочется выкричаться по какому-то случаю, а через три дня этот крик шепотом звучит. Да и Театр эстрады выбрал не зря, именно здесь в 1988 году прошел мой первый концерт, хочется по-режиссерски «закольцевать» историю.