Ее пригласили в студию, усадили, дали текст и сказали, что сегодня она будет вести дневной телеэфир. Никто не обращал на нее внимания. Вокруг десятки людей протягивали провода, включали свет, громко разговаривали. Потом все разом затихли и стали усиленно жестикулировать. Ей никто не объяснил, что эфир - это когда включаются микрофон и лампочка телекамеры. Вся страна видела, как она, ничего не понимая, озиралась по сторонам и только через 2 минуты сказала: 'Здравствуйте'.
НА САМОМ деле карьера началась еще в детстве. Везде — в школе, которую закончила с золотой медалью, на физмате — Анна Шатилова участвовала в художественной самодеятельности. Даже на целине, куда отправилась после 3-го курса.
— Мы восемь дней добирались до Алтая в «телятниках», спали плечом к плечу на досках в телогрейках. Даже переворачивались по команде. Это сейчас кажется, что было трудно. Тогда мы чувствовали себя бесконечно счастливыми. Вернулись, ничего толком не заработав. Привезла с собой огромный каравай, горшочек меда и медаль «За освоение целины».
И опять потянулись скучные будни на физмате. Каждый день Аня ехала в трамвае и думала — хоть бы пожар, потоп, война, только бы не эта ужасная высшая математика. И вдруг в институте увидела малюсенькое объявление на доске объявлений о наборе в группу дикторов Всесоюзного радио. Она прошла конкурс на радио, а в 1962 году — на телевидении. Из 500 человек отобрали 5, в «телевизор» попали трое.
— ПРИМЕРОМ в одежде для меня была Анна Николаевна Шилова. Одевалась она просто, но у нее была кофта — ослепительно белая, нарядная, с каким-то необыкновенным украшением. Я каждый раз удивлялась, как из простой вещи можно сотворить такой элегантный наряд. Только в конце 60-х годов телеведущих стали одевать в одной из секций ГУМа, затем шили вещи в пошивочном цехе ТВ. Помню, как нас оскорбило предложение Дома моды на Кузнецком мосту выходить в эфир в их костюмах с титрами «Одежда предоставлена». А теперь фраза: «Одежда ведущего от магазина…»- никого не шокирует.
Анна Николаевна очень верит в судьбу, в счастливый случай. Казалось бы, какая связь между тем, что она бросила физмат
, и Японией? Прямая.
— Вдруг японская телекомпания надумала пригласить диктора вести программу «Говорите по-русски». А я после физмата училась на филфаке, у меня был уже диплом филолога плюс славянская внешность, эти факторы и сыграли решающую роль. Даже моя беспартийность не помешала.
Один год в Стране восходящего солнца сделал Анну именно такой, какой ее скоро узнала вся страна. Оттуда она привезла свой знаменитый стиль — красный пиджак и блузку с поднятым воротничком.
ОДНАЖДЫ она читала в эфире программы «Время» большую тассовку. Где-то на третьей страничке почувствовала, что ее как будто душат. Она пыталась откашляться — не помогло, дочитала с трудом.
История имела неожиданное продолжение. В «Останкино» пришло письмо из Донецка от человека, который подробно описал, как он душил диктора Шатилову, основываясь на своем изобретении. Были приложены схемы этого аппарата и способы воздействия через экран.
Что удивительно, на этого зрителя она нисколько не обиделась. Что их козни по сравнению с коварством и предательством коллег! Сколько талантливых людей было изгнано с экрана по наущению «доброжелателей». Чего стоит поступок одной из «легенд» отечественного телевидения, всесоюзной сказочницы. Она взяла и объявила о смерти живого человека, тоже «легенды» Анны Шиловой. На телевидении стали срочно готовить материал, брать интервью у тех, кто знал ее. Буквально через несколько минут все это должно было быть в эфире. Только Шатилова засомневалась и позвонила Шиловой.
— Как вы себя чувствуете?
— Да ничего, — ответила та, — отдыхаю после обеда.
Анна Николаевна прибежала на съемочную площадку к коллеге.
Вам привет от Анны Николаевны Шиловой.
Извинений не последовало.
Душа — это птичка
В ПРОШЛОМ году, когда столица отмечала 60-летие битвы под Москвой, Анна Николаевна вела торжественный вечер на Поклонной горе.
— На таких встречах мне всегда грустно. Моя мама получила повестку о том, что ее муж, мой отец, без вести пропал в октябре 1941 года. И я ничего не знала о его судьбе. Директор музея Вячеслав Иванович Брагин дал мне анкету, я написала все, что мне было известно об отце. И Фонд «Народная память» его нашел.
В мае этого года Анна Николаевна поехала в Германию. В 100 километрах от Лейпцига в лагере для военнопленных «Цайтхайн» в 1943 году умер ее отец. 33 тысячи советских солдат лежат в той земле. Сейчас это просто огороженный колючей проволокой участок в лесу, мемориал. И ни одной фамилии.
— Тяжелее и эмоциональнее в моей жизни ничего не было. Вы представляете — поле, птицы поют, и все. Я только знаю, что там мой отец. Мы отъезжали от мемориала, и вдруг перед колесами появилась маленькая птичка. Она прыгала впереди машины и не давала нам двигаться. Целый час мы ехали молча. Мне кажется, что птичка — это душа моего отца. После 60 лет забвения она наконец-то нашла успокоение. Я верю в это.
У Анны Николаевны прекрасная семья, о которой она не любит откровенничать. Сын Кирилл закончил романо-германское отделение МГУ, знает несколько языков и успешно трудится в иностранных фирмах. В январе этого года у Анны Николаевны родился внук Всеволод. Она ездит, как все, в общественном транспорте, общается со зрителями в трамваях и метро. Но неизменно прекрасно выглядит в элегантном красном пиджаке и белой блузе с поднятым воротничком