Андрей Зыгмантович

ЗА МАРАДОНОЙ Я ТОЛЬКО ПРИСМАТРИВАЛ

Воспитанник минской СДЮШОР №5. Первый тренер - Олег Базарнов. Выступал команды "Динамо" Минск (1981 - 1990, 1992), "Гронинген" Гронинген, Голландия (1991), "Расинг" Сантандер, Испания (1992 - 1996). Чемпион СССР 1982 г. За сборную СССР провел 36 матчей, забил 3 гола. За олимпийскую сборную СССР сыграл 1 матч. Участник чемпионата мира 1990 г. Был главным тренером в клубах «Нафтан» Новополоцк и «Динамо» Минск. Главный тренер юношеской сборной Белоруссии (с 2004-го). Помощник главного тренера сборной Белоруссии (2006).

Если нет пророка в своем отечестве, может статься, он просто перебрался в чужое. Дважды — в 1992 и 1994 годах — лучшим футболистом Белоруссии признавался экс-хавбек минского «Динамо» Андрей Зыгмантович, ставший одним из первых уехавших в дальнее зарубежье из своей республики на легионерские хлеба игроков. Надежность, самоотверженность, точное позиционное чутье, острый пас, хорошо поставленный удар оказались востребованы и в голландском «Гронингене», и в испанском клубе «Расинг» из Сантандера, где переквалифицировавшийся в защитника чемпион Союза-82 провел несколько сезонов. Вернувшись на родину, Зыгмантович поработал тренером в новополоцком «Нафтане» и в родном «Динамо», а нынче возглавляет юношескую сборную Белоруссии. И с удовольствием вспоминает славное времечко, когда сам защищал цвета дружины СССР, в составе которой выходил на поле 36 раз, а после — и национальной команды суверенной страны.

«ТЕНЬ» ВЕЛИКОГО ДИЕГО

— Андрей, немногие белорусские футболисты могут похвастать столь внушительным послужным списком, как ваш. Чего стоят, скажем, хотя бы без малого четыре десятка матчей в составе сборной СССР. Но и среди них, наверное, особняком стоят сыгранные на ЧМ-90 в Италии?

— Думаю, да.

— Причем в первом из них — с командой Аргентины вам досталась сколь ответственная, столь и непростая роль — держать самого Диего Марадону…

— Лучше сказать — присматривать за лидером аргентинцев.

— Это было сложно, учитывая непревзойденную технику южноамериканца?

— Как сказать. Когда выходишь на поле, имидж и авторитет даже общепризнанной звезды не должны давить на тебя, иначе ты уже заведомо уступаешь сопернику в психологическом плане. Накануне матча, помнится, рассматривались кандидатуры тех, кто попадет в стартовый состав. Неожиданно для меня покойный Валерий Васильевич Лобановский, беседуя со мной, спросил о самочувствии, дескать, готов ли играть. Я ответил утвердительно и получил задание опекать Марадону. А поскольку находился в тот момент в неплохой форме, на функциональное состояние тоже не жаловался, никакого мандража не испытывал.

Как получилось, судить не мне, тем паче все мы были очень расстроены вторым кряду поражением. Наши шансы выйти из группы в следующую стадию чемпионата стали практически нулевыми, вне зависимости от того, что кто-то действовал удачнее, кто-то похуже. Футбол — командная игра, и этим все сказано.

— При всем при том, «своего» гола Диего Армандо не забил, выходит, вы со своей задачей справились?

— Опять-таки, я бы не концентрировал на этом внимание. Марадона — знаковая фигура как на футбольном поле, так и вне. Все видели, что сборная Аргентины с ним и без него играет в разный футбол. Он был настоящим лидером своей команды, одним своим появлением заряжая партнеров уверенностью, подобно, скажем, Майклу Джордану на баскетбольной площадке.

— А эпизод, когда он, по мнению многих, остановил рукой мяч, летевший в ворота Аргентины, мог бы стать в каком-то смысле переломным?

— Вряд ли. Действительно, в один из моментов, когда мы атаковали, мяч, который не доставал голкипер, то ли угодил Марадоне в руку, то ли он ее умышленно подставил. Но арбитр не свистнул и пенальти не назначил. А в таких случаях принято говорить: судье виднее.

КАМЕРУН В ПОДДАВКИ НЕ ИГРАЛ

— В последнем своем матче терять сборной СССР было нечего, в 1/8 финала она могла попасть только чисто теоретически и вот тут-то заколотила Камеруну четыре безответных мяча. Причем второй гол, если не ошибаюсь, забили именно вы?

— Да, по-моему, второй. Помню, мяч после удара кого-то из наших футболистов угодил в перекладину, и мне посчастливилось, опередив соперников, добить его в ворота.

— У многих из тех, кто болел за вас в тот вечер, сидя у телевизоров, осталось какое-то двойственное ощущение, и сама игра, не сочтите за обиду, смахивала на договорную. Уж больно высокой оказалась, в противоположность предыдущим встречам, результативность подопечных Лобановского, да и соперник сопротивлялся, как могло показаться, только для вида…

— Не думаю. Мы все-таки имели какой-то, пусть призрачный, шанс в случае устраивавшего нас счета в матче аргентинцев с румынами пройти дальше, но только если и сами забьем много. И не воспользоваться им просто не имели права. Кстати, у Камеруна была очень даже неплохая команда, показывавшая интересный футбол, с хорошим подбором исполнителей. Нет, думаю, в поддавки с нами не играли.

— Получилось так, что сменивший у руля сборной Союза вашего клубного наставника Эдуарда Малофеева Валерий Лобановский накануне отъезда на чемпионат мира в Мексику, что называется, отцепил вас от выездного состава. Долго держали на него обиду?

— Совсем нет. Выбор исполнителей, тем паче для сборной, — прерогатива главного тренера, только он определяет тактику и стратегию команды и в соответствии с этим решает, кто ему нужнее. В то время Лобановский руководил киевским «Динамо», естественно, он лучше знал и больше доверял своим подопечным. Тем не менее впоследствии и мне посчастливилось поиграть в сборной под его началом. Валерий Васильевич был, вне всяких сомнений, выдающимся специалистом.

— Позднее вам довелось выходить на поле уже в майке национальной команды Белоруссии. Ощущалось, что это уже не тот уровень, некоторой прохладцы не было?

— Ни в коем случае. Сборная есть сборная, вне зависимости от того, большое государство или не очень. Это совсем другое восприятие, ощущения и ответственность по сравнению с клубом, в котором ты играешь. С одной стороны, тебе доверено защищать честь твоей страны. И этим надо гордиться. С другой — у тебя появляется хороший шанс засветиться на международной арене, попасть в более солидную зарубежную команду, и его грех упускать.

ПИОНЕР В ГРОНИНГЕНЕ

— К слову, в 1991 году вы стали одним из первых белорусских легионеров, попавших в сильный зарубежный клуб — голландский «Гронинген». В отличие от нынешних времен, тогда это было в диковинку. Кто и как помог вам уехать за границу?

— Я попал в Гронинген чисто случайно. Четко налаженной системы переходов, передачи или выкупа трансферов у нас еще не было. Моим трудоустройством занималась одна фирма, но, как оказалось, причастным к этому людям не хватало профессионализма.

Тем более тогда все только начиналось. Мы не знали, например, как правильно оформить соглашение между клубами и другие документы. Да и возраст мой на тот момент юношеским никак нельзя было назвать. Словом, повторюсь, помог случай.

— Переход получился более-менее цивилизованным или посредники таки нагрели на вас руки?

— Вы знаете, я так не стал бы говорить — «нагрели руки». Просто тогда не было цивилизованной, отработанной структуры перехода. У первопроходцев, уезжавших за границу, постоянно возникали непредвиденные, нештатные ситуации. Никто не объяснял нам права, которыми мы могли бы пользоваться. А играть за рубежом, попробовать себя в новом качестве очень хотелось.

— Вы провели в Гронингене около года?

— Да, сезон.

— Чем больше всего запомнился тот период карьеры?

— В спортивном плане сезон был для меня достаточно удачным. Я сыграл в 29 матчах из 34, проведенных командой, забил 2 гола. Приобрел определенный опыт, и тренировочный, и игровой, познакомился с другим подходом к подготовке команды.

— В известном смысле вы попали в иной, неизведанный мир?

— Если честно, то да. Не говорю о том, где лучше или хуже. Но для человека, десять лет игравшего и тренировавшегося в минском «Динамо», с его устоявшимися порядками — долгосрочными заездами на базу, предсезонными сборами по 3 - 3,5 месяца кряду, неусыпным контролем за футболистом и т.д. — все в голландском клубе было внове. Опять-таки, повторюсь, не хочу сравнивать, у нас просто другая культура. Ну и сами Нидерланды, конечно, очень нравились.

— Однако ваше пребывание в Голландии оказалось непродолжительным. А вот стаж выступлений за «Расинг» из Сантандера насчитывает несколько сезонов. Там жилось и игралось комфортнее?

— Это две совершенно различные страны и культуры. Если у голландцев все расписано по часам, они отработают свое и начинают отдыхать с шести вечера, то испанцы в этом отношении совсем не закомплексованы. Бары, рестораны на каждом углу, постоянные праздники и тому подобное.

РАДЧЕНКО — ОТЛИЧНЫЙ БОМБАРДИР

— В Сантандере, наверное, часто общались с земляком-гандболистом, олимпийским чемпионом Михаилом Яхимовичем?

— Когда получалось, проводили свободное время вместе, встречались семьями. Тем паче Сантандер — городок небольшой, наших соотечественников в нем было совсем немного. С другой стороны, времени на продолжительное общение у нас обоих не хватало из-за жесткого графика тренировок и соревнований на протяжении сезона. Мишина команда, кстати, выигрывала чемпионат Испании, его узнавали и любили болельщики.

— А вас?

— Примерно так же. Но на матчи «Расинга», естественно, приходило в несколько раз больше людей.

— А который из двух ваших зарубежных клубов был посильнее?

— Конечно, «Расинг». Чисто профессиональный клуб, где все было подчинено интересам и комфорту футболистов. А в Голландии игроки еще и работали где-то. С испанской командой, к слову, мы вышли в сезоне 92 - 93-х годов в высшую лигу, а в следующем заняли в ней достаточно высокое, считаю, 8-е место. Нас тренировал тогда Ирурета, возглавляющий сейчас «Депортиво» из Ла-Коруньи.

— Вам довелось поиграть вместе с Радченко, который, помнится, в Союзе подавал большие надежды. Почему, на ваш взгляд, дальнейшая его карьера не очень-то задалась?

— Наверное, не мне судить. В мое время он был в «Расинге» лучшим бомбардиром, нападающим, считавшимся наголову сильнее партнеров. Вопрос о том, ставить ли его в основу, обычно не дискутировался. Диме хватало и скорости, и исполнительского мастерства, нередко удавалось забивать голы, решавшие исход матча. Что с ним потом случилось, даже не знаю.

— Защищая цвета испанской команды, вы дважды признавались лучшим футболистом Белоруссии. И все же рискну предположить, что самые приятные воспоминания связаны с минским «Динамо».

— Конечно. Десять лет, проведенных в команде, давшей мне путевку в большой футбол, «золото» и «бронза» чемпионатов СССР, матчи за сборную Союза — такое не забывается.

— А как попали в главную в ту пору команду республики?

— Я постигал азы футбола, как многие мальчишки, впоследствии ставшие известными мастерами, в минской специализированной детско-юношеской школе №5 у тренера Олега Базарнова. В дубль «Динамо» попал из команды института физкультуры. Нас тогда взяли на сборы вместе с Сергеем Алейниковым и другими молодыми ребятами.

— Вы с Алейниковым, по идее, оба начинали играть в той самой хорошо известной в республике СДЮШОР-5. Наверное, дружили?

— Не могу сказать, что были закадычными друзьями, все-таки Сергей постарше. Но отношения поддерживали ровные.

— С вашего дебюта в «Динамо» до «золота» чемпионата Союза прошло не очень много времени. Быстро адаптировались в коллективе?

— Коллектив у нас тогда действительно подобрался замечательный. Никакой «дедовщины», опытные мастера помогали молодежи, могли и беззлобно подшутить, и приободрить, и подсказать, если надо. А дебютировал я в восемнадцать лет: в домашнем матче с симферопольской «Таврией» вышел на замену. Естественно, волновался, тем более на футбол тогда ходили тысячи людей, ажиотаж и все такое. Уверенность пришла не сразу. Но пришла.

МАЛОФЕЕВ «ВЫСТРОИЛ» МИНСКОЕ «ДИНАМО»

— Когда я впервые увидел вас на поле, вы произвели впечатление угловатого, немного нескладного юноши. Однако ваша футбольная карьера быстро пошла в гору, а техника и поставленный удар со временем стали вашими безусловными козырями. Для этого много пришлось потрудиться?

— Вы знаете, когда попадаешь в команду мастеров, ощущаешь совершенно иную, нежели раньше, атмосферу. К тебе предъявляются совсем другие требования. Конечно, переход из юношеского футбола в фактически профессиональный, с двумя тренировками и почти полным отсутствием свободного времени, на первых порах дается тяжело. Но постепенно привыкаешь к этой специфике, нагрузкам и прочему, и тогда все приходит в норму, чувствуешь себя вполне в своей тарелке.

— Сколько уже говорено-переговорено, копий сломано на тему, была ли ваша команда в счастливом для вас 1982-м действительно сильнейшей в Союзе или просто так удачно, что называется, легла карта. Интересно узнать ваше мнение по этому поводу.

— Во всяком случае, коллектив тогда сложился действительно прекрасный — как в таких случаях говорят, сплав молодости и опыта. Все были заряжены идеей, провозглашенной нашим наставником Эдуардом Васильевичем Малофеевым: мы умеем хорошо играть в футбол и можем бороться за медали. За нас болели и переживали десятки, если не сотни, тысяч людей. Все это в совокупности, думаю, и принесло результат.

— Тренерский талант Эдуарда Васильевича сыграл в этом большую роль?

— Разумеется, вклад его был огромен. Он строил команду кропотливо, кирпичик за кирпичиком, умело используя нераскрывшихся до конца в своих прежних клубах и приехавших в Минск опытных мастеров и в то же время доверяя доморощенным талантам, 18 - 19-летним парням, давая им возможность раскрыться. Не у каждого тренера есть подобный дар. Малофеев просто излучал уверенность в том, что мы можем горы свернуть, обыгрывать и «Спартак», и киевское «Динамо», и других грандов, которая передавалась и нам. Ни о каком стечении обстоятельств не могло идти и речи. Я всегда говорю в ответ на двусмысленные намеки скептиков: есть команды, берите их и делайте чемпионами, как делал Малофеев. Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны.

— Вам самому, став тренером, приходится обращаться к опыту и творческому багажу, что ли, своего наставника?

— Время, конечно, сейчас другое, но основополагающие принципы построения игры остаются неизменными. Посмотрите: без полнейшей самоотдачи на футбольном поле, хорошей функциональной подготовки — итога каждодневной упорной работы даже самые классные клубы или сборные терпят фиаско. Эти принципы, как законы природы, трудно опровергнуть.

«БЛИНЫ» ДАЖЕ КОМОМ ПОЛЕЗНЫ

— Вернувшись в Белоруссию, вы тоже ступили на тренерскую стезю, возглавляли, в частности, новополоцкий «Нафтан» и минское «Динамо». Но первые блины, увы, вышли не слишком презентабельными. На ваш взгляд, почему?

— Обстоятельства иногда и впрямь оказываются выше нас, накладывая отпечаток на характер людей и их поведение. Я придерживаюсь принципа: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Возможно, сразу принимать бразды правления команды высшей лиги было рановато, но тренер должен с чего-то начинать. И победы, и поражения — удел наставника, как говорится, наша доля такая. Нужно делать выводы из неудач, спокойно относиться к успеху и двигаться дальше. Работа в «Нафтане» научила меня многому.

— А как оцениваете работу в родном клубе?

— Конечно, оценивать ее можно по-разному. Искать оправданий не хочется. Что сделано — то сделано, значит, так сложилась жизнь. С игроками, с которыми я работал, проблем никаких не возникало, нет их и теперь, мы смело можем смотреть в глаза друг другу, здороваемся, обмениваемся мнениями.

— Не было ощущения, что вы могли добиться с «Динамо» чего-то серьезного и руководство поспешило с вами расстаться?

— Это их проблемы. Бывает несовместимость между людьми, порой даже между близкими друзьями. И когда она возникает, лучше расстаться по-хорошему и идти каждому своим путем. Считается, что все в конечном итоге решает результат, а к нему можно прийти по-разному. Но опять-таки без хороших исполнителей его не добьешься.

— На какой результат нацеливаетесь в качестве главного тренера юношеской сборной Белоруссии, представляя, на что способны имеющиеся в вашем распоряжении футболисты?

— Изначально настраиваюсь нацеливать подопечных на успешное выступление в любом турнире. У нас есть неплохие ребята, и многие из них, думаю, при должном рвении, серьезном отношении к работе со временем способны заиграть в хороших клубах.

— А есть среди них будущие Алейниковы и Зыгмантовичи?

— Ну, пока об этом говорить рано, да и не настолько хорошо еще их знаю. Однако, повторюсь, у отдельных парней уже сейчас видны неплохие задатки. Впрочем, называть фамилии не хочу: преждевременные комплименты и авансы еще никому пользы не приносили.