Андрей Могучий

Биография

Андрей Могучий — режиссер, странным образом существующий вне театра, сближаясь с веселым искусством перформанса и продвинутым современным искусством. Он всегда работал вдали от косных театральных учреждений и, видимо, поэтому остался легким, веселым и адекватным человеком, готовым интересоваться и восхищаться посторонними предметами. Может, потому он не похож на театральных людей с их снобизмом и зацикленностью на себе, что «происхождение» у него другое. Сначала Ленинградский институт авиационного приборостроения, потом Институт культуры: «Мы, наверное, были последними из технических студентов, сдвинутых на лирике».

К окончанию ЛИАП у Могучего уже была своя группа — студенческая команда из пяти-шести человек — и зал, где он числился руководителем чего-то. С ней Андрей прошел весь путь перестроечных студийных групп такого типа: по самиздатовским книжкам занимались Гротовским, «техникой актера» по Михаилу Чехову. Арто и Мейерхольд были для них идеологами, а от Станиславского отказывались принципиально. Как все тогда, много занимались пластикой, увлекались Востоком. Авторство было коллективным. Их театр был похож на секту, его участникам казалось, что то, чем они занимаются, показывать другим нельзя. Разрабатывали тренинги, медитировали, шаманили — каждое такое действо шло по 5-6 часов. Как говорит сам Могучий: «Был период очень странный и плодотворный, как зарядка аккумуляторов».

В первый раз команда Могучего «вышла на люди» в 1989 году на полунинском «Караване мира» — показали дикое и сюрреалистическое уличное действо «Смерть пионерки». Потом уличных представлений Могучий делал немало — вроде «комикса» по «Преступлению и наказанию», для которого выстроили здоровенные леса на стрелке Васильевского острова, или спектакля «Люди, львы, орлы и куропатки», соединившего все общие места из Чехова: трех сестер, самовар, Лопахина с топором, вишневый сад и так далее. Кое-кто даже считал, что театр Могучего — всегда уличный. На самом-то деле он со своими невероятными фантазиями просто не вписывался в привычные театральные помещения. Тогда было лучшее время питерской «бури и натиска», и Андрей и его актеры влились в бурное авангардистское варево музыкантов, художников и литераторов. Именно Могучий придумал тогда «Фестиваль свободных искусств» с его веселой и сумасшедшей стихией.

Теперь уже Андрея Могучего знают как создателя и руководителя питерского Формального театра. Необычного для нашей традиции театра — «проектного», как говорит Андрей. У него нет постоянного места. Нет регулярно показываемого репертуара. И есть множество спектаклей-проектов, которые существуют давно, но играют их редко и каждый раз по-другому, в режиме акций.

Например, есть у Формального театра в загашнике «кислотный» спектакль «Гамлет-машина», который время от времени показывают в питерских клубах. Есть — уличный средневековый «Неистовый Роланд» Ариосто с огнедышащим драконом и рыцарями в латах. Есть нежный, атмосферный спектакль по «Школе для дураков» Саши Соколова, построенный почти без слов, как серия наплывающих картинок-воспоминаний. (Этот спектакль получил множество важных театральных наград, от питерского «Золотого софита» и общероссийской «Золотой маски» до престижнейших европейских Fringe First в Эдинбурге и Гран-при на БИТЕФ). Есть совсем недавняя и еще не игранная в России вторая часть дилогии по Соколову — «Между собакой и волком», где высокая лирика мешается с клоунадой. Есть у Могучего и спектакли, поставленные в чужих театрах, каждый раз совсем не похожие на то, что мы привыкли в этих театрах видеть: вольная и дурашливая «Pro Турандот», недавно выдвинутая на «Золотую маску»; сочиненная вместе с Евгением Гришковцом «Пьеса, которой нет» — полуимпровизация-воспоминание актеров, двадцать лет назад игравших в легендарной «Чайке» Николая Опоркова; цирковой «Кракатук».

А теперь в жизни Могучего начался очередной новый период: не бросая свой Формальный театр и необычные проекты на стороне, Андрей впервые простился с независимостью и пошел служить в весьма неожиданное место для режиссера, которого считают авангардистом, — Императорский Александринский театр. И от такого союза можно ждать самых удивительных результатов.