Альфонс XII Испанский

Развитие Альфонса XII до его вступления на трон

В возрасте 11 лет был отправлен в ссылку вместе с матерью, Изабеллой II. В 1870, когда мать отреклась от короны в его пользу, Альфонс стал претендентом на трон от династии Бурбонов. Был призван в Испанию лишь в 1874, после завершения формального образования в Сандхерсте (Англия). Способствовал окончанию карлистских войн и умиротворению страны.

Первые детские годы Альфонса XII протекли без потрясений. Он страдал от плохих отношений своей матери Изабеллы II с ее супругом, с которым они уже давно жили раздельно. Юному принцу было известно, что принц-консорт не был его настоящим отцом. Его это мучило так же, как и то обстоятельство, что о мно

гочисленных внебрачных связях его матери было известно не только в политических и придворных кругах, но и общественности; они даже стали темой карикатур в мадридской прессе. Еще в раннем возрасте Альфонс демонстрировал признаки большой зрелости. Важная перемена в его жизни наступила незадолго до тог

о как ему исполнилось одиннадцать лет: после того, как в сентябре 1868 года в Испании разразилась революция, ему с матерью пришлось отправиться в изгнание в Париж.

Но одновременно с началом революции возникло также монархистское движение за будущее возведение принца Альфонса на трон. Королева Изаб

елла II была дискредитирована как личность и как правительница. Скрепя сердце, она в конце концов объявила, что отказывается от претензий на трон, и 25 июня 1870 года в парижской ссылке отреклась в пользу своего сына Альфонса. С этого момента поддерживавшее Альфонса монархистское движение разделилос

ь. По одну сторону находилась дворцовая камарилья, последовавшая за королевой в изгнание. Обуреваемые чувством мести, они мечтали о государственном перевороте и желали сиюминутного восстановления монархии Бурбонов. По другую сторону стоял яркий политик, бывший министр и видный историк Антонио Канова

с дель Кастильо, выступавший за постепенное обеспечение движению за принца Альфонса прочной политической базы путем привлечения к нему широких народных масс. Он больше всего хотел, чтобы реставрация была не навязана, но истребована большинством населения страны.

Образование Альфонс получал в разли

чных европейских высших учебных заведениях и в военной академии за рубежами Испании. Знакомство с другими европейскими странами и с отличными от испанской политическими системами имело большое значение в формировании его личности.

В Париже он поступил в школу Станислава, где отличился удивительной

памятью, языковыми способностями (он скоро овладел английским и французским), наблюдательностью, чувством солидарности и любовью к спорту. Особенно увлекался принц верховой ездой, фехтованием и стрельбой из карабина и пистолета. Его инструктором был бывший бургомистр Мадрида, Пепе Альканьисес, герц

ог Сесто, человек образованный и крупный землевладелец с огромнейшим состоянием. Он был душой и телом за план Кановаса, с которым поддерживал постоянные и тесные контакты. Этому проекту он посвятил всю свою энергию и большую часть своих богатств. Из-за долгов, сделанных ради дела Альфонса, он даже п

опал впоследствии в экономические затруднения.

Во Франции принц долго не задержался. После поражения у Седана и вступления прусских войск в Париж королевской семье вновь пришлось пуститься в бега. Первоначально переселились в Швейцарию, в Женеву, откуда решено было послать принца в Вену. За три пр

оведенных там года Альфонс выучил немецкий язык.

От пребывания в Вене у него остались самые лучшие воспоминания. Там ярко проявилась его огромная любовь к спорту, театру и музыке. Впрочем, хорошего слуха у него не было и, по признанию биографов, оперу он посещал главным образом, чтобы понаблюдать

за красивыми певицами. В официальных мероприятиях и жизни императорского двора принц участия не принимал и вел весьма скромный образ жизни, так как королевская семья испытывала в изгнании экономические трудности.

В 1873 году Кановас получил от Изабеллы II полномочия представлять дело ее сына. Он с

тал бесспорным главой алъфонсизма, объединявшего не только консерваторов, но и разочаровавшихся в революции. Количество последних увеличивалось по мере того, как замыкалась в себе политика «революционного шестилетия». Ряды приверженцев принца Альфонса пополнялись представителями высших слоев испанск

ого общества — банкиров, крупных землевладельцев, промышленников и кубинских плантаторов испанского происхождения, а также представителями среднего класса, истосковавшимися по миру и порядку. В течение шестилетия движение за Альфонса, благодаря умелой пропаганде, еще шире распространилось по стране.

Была не только запущена систематическая кампания в прессе, но были основаны казино, клубы и кружки друзей Альфонса, тесно связанные с колониями, Кубой и Пуэрто-Рико, и поэтому представлявшие антильские интересы.

По настоятельной просьбе Кановаса, вознамерившегося воспитать будущего короля в стран

е с конституционными традициями, летом 1874 года принц Альфонс был послан в Англию, где поступил в престижную военную академию Сандхерст. Ее выбрали вместо военной академии Вулиджа, в которой обучался сын Наполеона III, принц Луи Наполеон, поскольку английское правительство не желало допустить встре

чи обоих принцев. Впрочем, это совпадало и с намерениями Кановаса, так как тот не хотел создать впечатления, что дело Альфонса как-то связано с французской империей, дни которой он справедливо считал сочтенными.

В военной академии предполагалось воспитать из принца солдата, в котором можно было бы

видеть воплощение всей армии, как только он станет королем и раз и навсегда покончит с вмешательством военных, ставшим со времен Изабеллы II традицией. Кановас совершенно ясно себе представлял, что при Альфонсе монархия должна будет опираться на гражданскую власть и навсегда отказаться от пронунсиа

менто (военных путчей) как политического инструмента. Поэтому король Альфонс XII должен был стать солдатом и королем, верховным главой, стоящим над партиями армии.

Принц Альфонс был в восторге от своего военного образования. В ту пору это был стройный молодой человек, невысокого роста, хорошо слож

енный. Все биографы единодушно признают его красноречивым и блестящим оратором. От своей матери он унаследовал непринужденный юмор, хотя и с более ироничным оттенком. Веселый, открытый и сердечный характер — он даже был склонен к болтливости — быстро завоевал ему симпатии народа.

Между принцем Аль

фонсом и Кановасом установились гармоничные отношения. Хотя последний не излучал шарма, он вызывал удивление и уважение, и оба этих качества привлекали к нему принца Альфонса, который всегда принимал его предложения и прислушивался к его поучениям. Кановас решительно вмешивался в жизнь Альфонса и са

мым пристальным образом следил за его действиями, даже за дружескими и любовными связями. Со своей стороны, он был с самого начала очарован принцем. Крупный политик из Малаги хотел ввести в Испании монархический режим, ибо считал монархию институтом, неразрывно связанным с историей Испании. Все же о

н хотел также, чтобы новая монархия, пусть даже бурбонская, разительно отличалась от изабеллинской. Вначале сдержанный, принц Альфонс быстро увлекся проектом и понял, — совсем по-иному, чем представляла себе его мать, — что проектируемая монархия не будет простым продолжением предшествующей, но пред

ельно открытая и вызванная к жизни широким консенсусом должна будет преодолеть прошлое. «Я нечто совершенно новое», — писал он своей матери в письме.

Принц Альфонс очень скоро заявил о своих либеральных убеждениях и желании стать конституционным монархом. 1 декабря 1874 года, по поводу своего семн

адцатого дня рождения, он, в ответ на пожелания счастья, сделал ставшее известным как «Сандхертский манифест» заявление, текст которого подготовил Кановас вместе с другими выдающимися деятелями алъфонсизма и которое было распространено всей национальной и европейской прессой. В этом манифесте принц

Альфонс подтверждал, что после получения короны поведет себя как хороший католик, но в то же время как человек своего века, будет по-настоящему либеральным монархом. То, что он одновременно представлял себя католиком и либералом, многим испанцам показалось противоречием, на что с тонкой иронией указ