Ален Корно

АЛЕН КОРНО: "КОНТОРСКАЯ ЖИЗНЬ КОШМАРНА ВЕЗДЕ"

"Страх и трепет" (чувства, которые должно испытывать перед начальством) снят по одноименной книге Амели Нотомб о француженке, которая безуспешно пытается сделать карьеру в крупной токийской корпорации. О парадоксах взаимонепонимания народов с Аленом КОРНО побеседовал обозреватель "Известий" Юрий ГЛАДИЛЬЩИКОВ.

Одной из самых любопытных картин завершившегося в Москве фестиваля "Французское кино сегодня" стала сатира "Страх и трепет" мэтра Алена Корно. На этой неделе фильм выйдет в наш прокат. Корно начинал в 70-80-е с полицейских драм с Ивом Монтаном ("Пистолет "Питон 357", "Угроза", "Выбор оружия"). Но после знаменитых "Форта Саганн" и "Индийского ноктюрна" все сильнее увлекается актуальными сюжетами, которые называют "мультикультурными": о столкновении на житейском пятачке рас, наций, типов мышления. "Страх и трепет" (чувства, которые должно испытывать перед начальством) снят по одноименной книге Амели Нотомб о француженке, которая безуспешно пытается сделать карьеру в крупной токийской корпорации. О парадоксах взаимонепонимания народов с Аленом КОРНО побеседовал обозреватель "Известий" Юрий ГЛАДИЛЬЩИКОВ.

- Как вам опыт работы над "Страхом и трепетом"?

- Достаточно сказать, что я впервые снимал картину на незнакомом языке, да еще на японском.

- Сегодня, когда правит бал политкорректность, а с другой стороны, противоречия культур приводят к реальному террору, опасно делать фильмы о взаимоотношениях народов. Особенно такие смешные, как "Страх и трепет".

- Я понимал, что тон фильма не вполне корректен, но осознанно сделал его таким. Поскольку был уверен в своей любви и искренности по отношению к Японии и японцам.

- Но не боялись ли вы, что вас обвинят в элементе расизма? Либо та сторона, либо эта, либо Запад, либо Восток?

- Я думал над этим. Но, во-первых, быстро понял, что история, которую я экранизирую, подлинная. А во-вторых, сами японцы делали гораздо более жесткие фильмы про корпоративную этику и жизнь в конторах. Помимо прочего мы ведь видим ситуацию глазами европейки - именно она оценивает происходящее и ничего не понимает. В конечном счете эта европейская девушка благодаря своему странному опыту нахождения в японском обществе осознает самое себя, свою индивидуальность.

- Но хлебнуть ей приходится порядочно! Из-за таинственных ошибок во взаимоотношениях с начальством ее ведь, с точки зрения европейца, начинают третировать. Подавляют инициативу, эксплуатируют, а затем и вовсе предлагают мыть сортиры. Ее непосредственная начальница, в дружбу с которой она сглупу поверила, по европейским меркам ведет себя как стерва и стукачка!

- Но именно эта "злая" для меня и есть истинная жертва. Амели, как зовут автора книги "Страх и трепет" и главную героиню, в этой ситуации турист. Она в любой момент может отказаться терпеть унижения и уехать. А вот "злая" Фубуки, как зовут начальницу, застряла в этих обстоятельствах на всю жизнь. Можно сказать, что Амели ошиблась в ее оценке - как и в оценках всех прочих. Она не смогла понять, что за люди скрываются за иерархическими масками. Как и многие европейцы, она пребывала в иллюзии, что театральный ритуал, который японцы соблюдают в отношениях между собой, и есть психологическая правда.

- Не ощутили ли вы себя на съемочной площадке в роли своей героини - ведь все актеры, кроме французской звезды Сильви Тестю, были японцами? Не столкнулись ли с такой же закрытостью и непонятными реакциями?

- Нет, артисты - совсем другие люди. Более того: я, как режиссер, ставил мизансцены, которые актеры, лучше меня знающие, как все происходит в Японии, предварительно сами разыгрывали. Актеры стали для меня источником знаний. Зато когда я общался с японскими продюсерами, я действительно (смеется) пережил многое из того, что и Амели. Ясно, что когда пытаешься экранизировать подобный сюжет в Японии, тебе сразу говорят: "Это невозможно". И нужно несколько дней пить с тамошними продюсерами много саке и бренди, чтобы они наконец согласились: ладно, возможно!

- Может ли в принципе западный человек понять восточного и наоборот? Дистрибьютор, неожиданно успешно прокатавший в России "Куклы" Такеси Китано, как-то сказал, что ощущает себя продавцом, впаривающим сандалии эскимосам. Тем не нужны летние сандалии. Но вдруг они замечают, что очередная пара напоминает формой некую священную для них вещь. Тогда они с восторгом покупают их, но не носят, а вешают на стену. Имеется в виду, что Китано снял "Куклы" про одно, а российские зрители усматривают в них совсем другое, близкое себе.

- Это экстремальная версия событий. Я смотрю корейское или японское кино - и полагаю, что оцениваю его достаточно адекватно. Согласитесь, все-таки трудно принять сандалии за Бога. Мне кажется, что даже когда речь идет о чем-то совсем далеком и непонимаемом, понять все равно можно. Когда я оказывался в Японии, у меня тоже возникало ощущение, будто нахожусь - если сравнивать культуры - в максимально удаленной от Европы точке планеты. Я даже испытал там эмоциональный переход от восхищения к страху. Но с другой стороны, в том же Токио - ничего фольклорного. Нью-Йорк по сравнению с Токио кажется городом XIX века.

- "Страх и трепет" показали на Токийском фестивале французского кино, подобном тому Московскому, во время которого мы и беседуем. Как восприняли фильм японцы?

- Я предпринял перед показом только одну предосторожность: сказал со сцены, что если бы японский кинематографист снял картину о французской бюрократической жизни, то (смеется) французам это бы о-очень не понравилось!.. Больше всего меня обрадовало то, что японская аудитория смеялась - даже сильнее французской. Еще и потому, что понимала ошибки европейской девочки гораздо раньше. Например, когда героиню представляют этому толстому начальнику Омоти, для французов она ведет себя нормально. А японцы мне сказали: но она же сразу начинает смотреть ему в глаза, а этого делать нельзя! Японские фильмы про жуткую конторскую жизнь более карикатурные. Мой же фильм там восприняли как реалистический, хотя он, конечно, не японский, а французский по духу.

- Когда вы начинали карьеру режиссера, у вас был постоянный актер - сам Ив Монтан. Сейчас у вас нет постоянного актера.

- Одна из причин в том, что сейчас в кино нет звезд уровня Ива Монтана, Жана Габена, Лино Вентуры. Именно я, кстати, привлек Монтана в детективный жанр - и очень гордился этим! До этого трудно было представить его, интеллектуала, с большим пистолетом. Когда у вас есть актер уровня Монтана, вы можете, не меняя жанра, переводить его из фильма в фильм - вокруг него сразу создается особая атмосфера. Впрочем, полицейский черный жанр, в котором мы работали с Монтаном, почему-то исчез из французского кино. Почему, не знаю, ведь он восходит еще к немому кино, а потом в нем работали такие классики, как Клузо и Мельвиль. А потом Дере, Тавернье и даже я. Впрочем, если не считать комедий, во французском кинематографе вообще не осталось жанровых фильмов. Наверное, это тема для журналистского расследования.

P. S. Уже после интервью представитель "Юнифранса" (одного из организаторов фестивалей французского кино и в Токио, и в Москве) уточнил ситуацию с восприятием "Страха и трепета" в Японии: фильм действительно прошел на ура, но все-таки его смотрела продвинутая фестивальная аудитория. Вместе с тем ни один японский дистрибьютор не решился купить фильм для проката.