Алексей Жучков
Кремлевский агроном. Сейчас Алексей Жучков на пенсии и овощи растит только для себя
Когда началась Великая Отечественная, Алексей Жучков рвался на фронт – но все сложилось иначе. Вместо передовой 18-летнего парня направили агрономом-овощеводом в одно из подсобных хозяйств Кремля. Семь лет он растил овощи для первых лиц страны. А с некоторыми даже встречался лично.
Лук для Ворошилова
Леше Жучкову, выпускнику саранского сельхозтехникума, повестку принесли в июле
1943-го. В мобилизационном центре в Рузаевке, что километрах в тридцати от Саранска, вместе с другими новобранцами он ждал отправки в часть. В то же время туда пришел запрос из администрации Кремля с просьбой направить в ее распоряжение в Москву разнорабочих – плотников, столяров, портных, в том числе и работников сельского хозяйства. Алексей Жучков подошел по всем пунктам: ударник учебы, комсомолец, биография – не подкопаешься…
Сейчас, спустя десятилетия, Алексей Петрович признается:
– Ехать в Москву было даже страшнее, чем на передовую. Никто не знал, зачем туда везут. Успокаивало только, что не арестовали...
Фронт работ у паренька оказался нешуточным. Работать агрономом-овощеводом его направили в одно из самых крупных, площадью в несколько тысяч гектаров, подсобных хозяйств Кремля в селе Непецино – рядышком с подмосковной Коломной (сегодня в распоряжении управделами президента РФ около десяти подмосковных сельскохозяйственных предприятий. Коломенское ОПК «Непецино» – самое крупное из них. – Авт.). 30 человек в подчинении, 1,5 тысячи огромных парников и теплиц с лимонами, огурцами, помидорами, клубникой, морковью.
– Мы тщательно готовили почву к посеву, обеспечивая стопроцентную приживаемость семян, – рассказывает Алексей Петрович. – При мне неурожайных периодов не было, фрукты и овощи собирали практически круглогодично. Поставляли их в правительственную столовую и на 208-ю продовольственную кремлевскую базу глубоко под ГУМом и Красной площадью – склады были таких размеров, что по ним свободно разъезжали грузовые машины.
На столы чиновников высшего ранга попадали только самые отборные, экологически чистые плоды. Собирали их незадолго до полного созревания, после чего передавали под наблюдение следующих специалистов – и лишь тогда, когда овощи с фруктами достигали «витаминного пика», их крошили в кремлевские салаты и супы, подавали на десерт. Подпорченные или перезрелые по дешевке раскупали рабочие хозяйства.
– Однажды мы развозили по квартирам чиновников лук. Каждому полагалось десять килограммов, – вспоминает Жучков. – Приехали с грузчиком на улицу Грановского, где жили Ворошилов и Буденный. Предъявили на входе пропуск. Поднялись на третий этаж к Ворошилову (в 40-х – заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР. – Авт.). Домработница открыла дверь и кричит: «Пришли!» Пригласили в гостиную. Вижу: в дверях комнаты стоит Климент Ефремович – в кителе и галифе, разутый. И спрашивает: «Что привезли?» – «Лук». – «И помногу?» – «По 10 кг». – «Что, и маршалу столько же? И ни луковицей больше?» Посмеялся, а после сказал жене Екатерине Давыдовне, чтобы нас чаем угостила. Гостеприимные очень оказались люди. Пока пили чай, разглядывали обстановку. Жили Ворошиловы скромно. В комнате Климента Ефремовича я заметил металлическую кровать с никелированными дужками. Пол в гостиной покрывали обычные широкие половики, на стене висел ковер – после-то я видел и пороскошнее... В общем, развезли мы лук. Последним оставался генерал какой-то. Но охрана сказала, что он с семьей уехал в другую область, вернутся не скоро. И шофер предложил: «А давай отвезем лук Ворошилову». Поехали опять на улицу Грановского. Спустилась Екатерина Давыдовна. Говорю: «Так, мол, и так, у нас лишний лук остался, возьмите». Она: «Нет, вы что, я не могу». – «Не везти же его обратно!» – «Ну ладно, но сначала я позвоню Клименту Ефремовичу». И Ворошилов сказал, что если лук действительно лишний и ни ему, ни нам за это ничего не будет, то возьмет.
Вечером этого же дня Жучкова вызвал к себе директор хозяйства, чего раньше не случалось. И устроил разнос.
– Отчитывал: «Почему не обеспечили доставку лука этому генералу?» – улыбается Алексей Петрович. – Оказывается, спустя несколько часов после нашего визита тот вернулся в Москву. А директор решил, что мы лук загнали. Я все объяснил. Он говорит: «Хорошо, но историю твою проверим. Соврал – пеняй на себя». Все обошлось.
Сталин любил работать граблями и спал в сапогах
Размер «кремлевской» зарплаты Алексей Петрович уже не помнит, но говорит, что хватало и на себя, и родителям отправлял. Жил, как многие его коллеги, в двух шагах от работы – специально для сотрудников подсобного хозяйства здесь же, на территории, было выстроено жилье. Стратегически важный во всех отношениях объект был обнесен глухим полутораметровым забором с колючей проволокой наверху. Ровно в 10 вечера КПП закрывался – ни долгий стук, ни «корочки» на охрану не действовали. Припозднившемуся Алексею не раз приходилось ночевать у товарища в селе.
Сюда же, в спрятанный среди берез и яблонь дом отдыха на берегу речки Северка, обычно в конце августа на несколько дней наведывался и Сталин с дочерью Светланой Аллилуевой.
– Этот дом отдыха тоже был огорожен, вокруг стояли вооруженные охранники, –
вспоминает Алексей Петрович. – Однажды меня пригласили туда как специалиста, надо было провести разреживание яблоневых крон. И приехал Сталин со Светланой. С ней-то я был знаком лично, она приходила в наш клуб на комсомольские собрания. Общались мы и на отвлеченные темы. Спрашивал, с кем дружит, есть ли у нее близкий человек. Отшучивалась: «Да мне рано еще об этом задумываться». Очень была простая в общении. Так вот, когда они проходили мимо меня, Светлана сказала: «Папа, это Алеша Жучков, наш комсомольский секретарь». И он тихо-тихо ответил: «Хорошо». И пошел дальше. Среднего роста, лицо такое угрястое, в кирзовых сапогах, как сейчас помню. Шел он очень медленно, как будто его сдерживали. Повернули к флигелю, где обычно останавливались. Охранник говорит: «Сейчас он возьмет грабли и будет землю рыхлить. Он часто так делает». И вижу, правда взял грабли и пошел к грядкам с цветами. Работники дома отдыха потом рассказывали, что в еде Сталин не привередничал. Много курил и очень любил армянское вино. Выпивал за обедом – были у него высокие такие рюмочки, наполнял их на одну треть. Днем спал три часа. Ложился на диван прямо в сапогах, как необразованный человек все равно…
Рекомендация в партию лично от Папанина
Однажды осенью 1946 года в Непецино за яблоками пожаловал Иван Папанин. К приезду прославленного полярника подготовились основательно – заставили стол красной икрой, сыром, ароматными копчеными колбасами. Не забыли, конечно, и водку с коньяком. Именно с легкой руки Папанина 21-летний Алексей Жучков попал в партию, минуя обязательный двухгодовой кандидатский стаж.
– Во время знакомства меня представили: «Это Леша Жучков, агроном-овощевод. Секретарь нашей комсомольской организации». А главный агроном, секретарь партбюро, добавил: «Работает неплохо». Разговорились, и тут Папанин говорит: «Так надо в партию вступать». Директор нашего хозяйства поддержал: «Да разговор уже был на эту тему, только рекомендацию пока не получил». – «Не дают, что ли?» – «Наверное, сомневаются». И тут Иван Дмитриевич достает бумагу и пишет: «Рекомендую в порядке исключения принять в члены ВКП(б) Алексея Жучкова. Папанин».
Уже через два месяца у Алексея был партбилет.
В октябре 1949 года молодого специалиста наградили медалью «За трудовую доблесть». А год спустя Алексей вернулся домой, в Мордовию, воплощать в жизнь сталинский план преобразования природы (так кратко называли правительственное постановление о борьбе с засухой, неурожаями и изменении природы степных и лесостепных районов Европейской части СССР, вышедшее в октябре 1948 года. – Авт.). Вызвался добровольцем. Думал, уезжает из Москвы на три года, а получилось – навсегда.
В Мордовии женился. Жена Людмила подарила ему двух сыновей. А в 60-х Жучковы перебрались на родину Людмилы в Иваново, где и осели окончательно.
Они уже давно пенсионеры, живут в деревне. Сыновья перестроили дом, который когда-то был обычной летней дачей. Деревня эта – настоящий затерянный мир: без телефона и регулярного транспортного сообщения. В дождливую погоду, когда дорогу размывает, добраться до нее и вовсе невозможно. Раз в месяц Алексей Петрович выбирается в город за пенсией. А после торопится обратно – к любимой супруге, к речке, где можно надергать рыбки, и, конечно, к грядкам, с которых, на зависть местным жителям, всегда снимает самые отборные огурцы и помидоры. Устало улыбается:
– Я ведь большую часть своей жизни земле отдал. Даже ненадолго больно бывает с ней расставаться.
