Алексей Тимм

Биография

Фильмы, снятые по его сценариям знают и любят многие. Их трудно забыть: "Менялы", "Привет, дуралеи!", "Дети понедельника", "Фортуна", "Фаталисты", "Next". Но о нем самом мало кто знает. Возможно, эта беседа со сценаристом Алексеем Тиммом исправит это недоразумение.

ЛЕГЕНДА О ТИММЕ

- Откуда у вас такая интересная фамилия?

- Эта фамилия обрусевших немцев. Но ничего немецкого, кроме фамилии, у меня, к сожалению, нет.

- Сегодня вы один из самых известных и востребованных сценаристов. Как вы пришли в профессию?

- В 17 лет я поступал в ГИТИС на режиссер

ский факультет. Но я вовремя понял, что слишком молод для такой профессии. Поступил на театроведческий. Проучившись там два года, бросил, ушел в журналистику. Потом поступил во ВГИК.

- Студенческие годы во ВГИКе, наверняка, были полны событиями...

- Конечно, запомнились тусовки, вечеринки. И,

безусловно, нельзя не сказать о мастере курса Илье Вениаминовиче Вайсфальде. Он сразу признался: "Ребята, я ничему вас научить не могу. Слушайте друг друга, слушайте мои байки, а дальше - как повезет". Так и получилось.

Где-то на 2 - 3 курсе я получил свой первый гонорар за "Фитиль" - 600 рублей

. Огромные деньги по тем временам. Потом совершенно неожиданно пришли какие-то потиражные. И, надо сказать, очень кстати. Ресторан "Пекин" потом сотрясался от вгиковцев.

- Наверное, любой пишущий человек мечтает написать "роман века". Или вам хватает сценариев?

- Еще при советской власти мне

предлагали по каким-то сценариям написать повесть. Но мозги уже так устроены, что просто прозу я писать не могу. Так же, как редкий писатель может написать сценарий.

Я пытался писать прозу, но из этого ничего не получилось. Абсолютно. Другой менталитет. Другая драматургия. Для меня мучительно опи

сывать какой был рассвет, и как чирикали птички. Я знаю, что все равно режиссер снимет то, что будет в момент съемки. Поэтому у меня нет навыков описательства. А быть дилетантом я не хочу.

- Не обязательно писать по заказу, можно писать для себя.

- Вполне достаточно кинопроектов. Дай Бог их р

асхлебать.

- Но есть профессия, ремесло и то, что делаешь для души.

- Для души - ковыряться в земле, строить дачу, - а это понятия, далекие от писательства. Это уже, наверное, признак старости, мудрости.

- У вас есть сценарная мечта?

- Мечта - это проекты, которые наклевываются, вызре

вают. Они "просятся", но то недосуг, то какой-то заказ для поддержки штанов: Иногда думаешь: никаких заказов, обязаловок. Хотя последнее время мои затеи совпадают с оплачиваемой работой, благодаря сотрудничеству с Ren-TV и продюсером Дмитрием Лесневским - человеком подвижным и не боящимся ошибок.

Сейчас крутиться одна история. Мечтаю до нее добраться. Не разглашая деталей, сюжет такой. История про не совсем человека, который в наши дни, в нашей действительности хочет не украсть кейс с миллионом или дискету с компроматом, а пытается стать человеком. Путь этот оказывается ужасно трагикомичным

, мучительным. Это довольно большая, сложная, смешная история на грани реальности и сказки.

- Вам нравится то, что вы в итоге видите на экране?

- Очень часто - нет. Где-то моя вина, где-то провал по режиссуре.

Когда пишешь, ты не задумываешься над тем, что будет дальше. В конце концов, сц

енарий обретает свою ауру, свою непередаваемую сущность. Очень редко совпадает мое ощущение сценария с режиссерским. Когда такое совпадение есть - что-то получается. Из последних фильмов - это "Next". Олег Фомин точно поймал внутренний строй. Я никогда не пытался объяснять режиссерам, что хотел сказ

ать в том или ином случае. Что написано - то и хотел. Видно, в этом сценарии был тот стержень, который режиссер почувствовал. В результате фильм мне нравится. Я его смотрел несколько раз.

- Вы работали с Рязановым, с Данелией. С ними было легко?

- С мэтрами сложно. Мэтр уже заранее, в голове

имеет свое кино, свою ауру. Заразить меня, соавтора очень сложно. Я скорее выступаю в роли "груши", на которой мэтр разминается. Спорить, глотку драть - положение не позволяет, удельный вес каждого. В результате, я не очень удовлетворен этой работой, за исключением преподанных уроков.

Дело в том,

что я не приспособлен к такой работе. Хотя придумывать, особенно с Георгием Данелия было полезно. Он учил меня ломать уже сделанное и все начинать заново. Это было мучительно, долго, но очень полезно. Я, правда, постоянно чувствовал себя не совсем нужным, паразитирующим человеком. Поэтому для себя

решил: уж лучше похуже, но свое.

- То есть сценарий перекраивался до неузнаваемости?

- В случае с Данелия я ничего не предоставлял. Мы были соавторами. Сидели и с самого начала сочиняли историю. Я с разгона начинал что-то писать. На следующий день это летело в корзину. Он говорил: "Что ты при

нес? Это все фигня". Так мы доходили до восьмидесятой страницы, потом Данелия говорил: "Леша, мы с тобой на второй страничке ошиблись". И все начиналось сначала.

- Кто из актеров наиболее точно передал созданный вами образ?

- Несколько сценариев были специально написаны для Володи Ильина. В

"Next" порадовал Саша Абдулов, с которым я еще в ГИТИСе вместе учился.

Сейчас с удовольствием сделал что-то вроде продолжения "Next".

- "Next" фильм уникальный. Вроде про бандитов, но без крови и стрельбы. Понимаешь, что сказка, но веришь.

- Я обратил внимание на то, как реагировал на это

фильм мой сын. Он как раз из армии вернулся. Вроде ничего смешного не происходит, а человек улыбается. Я и сам очень хороший зритель. Я свои картины смотрю, как посторонний человек. Я внутренне улыбаюсь, а это сегодня самое главное. Невозможно серьезно смотреть и переживать по поводу бандитско-банки

рских историй, в которые все равно никто не верит. Это изначально фальшиво. Это просто энергетически изматывает, - особенно - в необъятных количествах. И пусть "Next" - сказка. Но этой сказке искренне сопереживают. Сопереживают улыбаясь. И это главное.

- Что еще там подкупает - чувство юмора.

- Без него просто не выживешь. К сожалению, у меня есть масса примеров, когда внутренний юмор - игра. Я считаю, что все мы, взрослые, дети, играем. Кто-то в премьер-министров, кто-то в рэкетиров, кто-то в репортеров, кто-то - в сценаристов. Чуть с иронией надо относиться к своему мессианству и к св

оим героям. И тогда юмор рождается органично, из стыка реплик, ситуаций, а не на уровне арбузной корки.

Комедия ведь ужасно драматична. Нельзя писать юмор как юмор, комедию как комедию. Нет ничего драматичнее комического персонажа. Это еще от Чаплина идет. Это надо снимать всерьез. Как только на

чинается комикование, фильм получается неудачным. Таким вышел "Сдвинутый". Там жутко драматическая история. А провал получился, потому что решили насмешить.

- Говорят, для того, чтобы завоевать расположение человека, надо его рассмешить. Уж тут вам, наверное, нет равных.

- Ничего подобного!

Я ужасно мрачный, занудный человек, интроверт. Во-первых, я не пью. Уже лет десять. Во-вторых, не вожу машины и боюсь их, за что "получаю по шапке" от жены. В-третьих, у меня нет одного переднего зуба. Все некогда вставить. Поэтому стараюсь не улыбаться. Наконец, все юморные потенции растрачиваются

при работе, когда я с абсолютно каменным лицом сижу перд компьютером.

Ирония, юмор живут внутри. Я не умею смешить для того, чтобы понравиться.

- А на розыгрыши попадаетесь?

- Нет, фигушки! Я это за версту чую. Все-таки драматургическое образование срабатывает. В какой-то момент я могу ра

стеряться, но потом понимаю, что меня "раскалывают".

- На ваш взгляд, чувство юмора - благоприобретенное качество, или это дано не всем?

- По-моему, это есть у всех. Благоприобретенность заключается в том, что чем больше живешь, тем смешнее становится. Наша жизнь настолько абсурдна, нелепа, т

рагикомична, что, купаясь в этом, потом как-то модифицируешь, преображаешь увиденное. Такой жизни, как у нас, нет ни у кого. За границей мне становится скучно на пятый-седьмой день. Хочется домой, в этот абсурд, нелепицу.

- В чем, на ваш взгляд, формула успеха?

- Наверное, кроме ремесла, умен

ие улыбаться внутри себя. Вот и все.

Кажется, Чехов сказал: "Смешно, значит верно". Не зря все свои жутко драматические вещи он называл комедиями.

Успех - это улыбка, но не только от умиления. Это добро. Когда внутри сценария это органично живет, позыв к чему-то доброму, спокойному улавливаетс