Алексей Пазухин
Биография
Родился в Симбирской губ. в старинной дворянской семье. Точная дата рождения неизвестна. Существует вопрос относительно даже года появления его на свет (в некоторых источниках указывается 1841, но большинство склоняется к 1845).
Род Пазухиных происходил от И. Д. Пазухина, костромского служилого человека, вступившего в ополчение Минина и Пожарского, отличившегося в боях с поляками в 1613 и в «московском сидении» 1618. За ратные подвиги он был пожалован царем Михаилом Федоровичем вотчиной в Алатырском у. От двух его сыновей
пошли костромские и симбирские ветви Пазухиных. Из последней ветви происходила мать Н. М. Карамзина. Сам Пазухин родился в родовом имении, которым его семейство владело более 200 лет. В этой провинциальной глуши Симбирской губ. сохранились патриархальные отношения между крестьянами и помещиками, ког
да и те, и другие считали существующее положение совершенно естественным. Помещик был для крестьян не только барином, он должен был заботиться о крестьянах в случае голода, помогать погорельцам, оказывать протекцию землякам, уехавшим в город, защищать крестьян перед чиновниками и ростовщиками, быть
ктитором местной церкви и заботиться о христианском воспитании своих людей и т. д. Провинциальные помещики типа семьи Пазухиных вырастали среди своих крестьян, редко бывали в крупных городах и почти никогда — за границей, плохо знали французский язык и по своему воспитанию и быту мало отличались от
собственных крестьян. Алексей Дмитриевич выгодно отличался от многих соседей-помещиков тем, что получил высшее образование в Московском университете, окончив ученый курс со степенью кандидата права. Вернувшись в родное дворянское гнездо, Пазухин начал службу в качестве участкового мирового судьи, в
1878 был избран алатырским уездным предводителем дворянства. Помимо этого Пазухин стал почетным попечителем местной классической прогимназии. Пазухин приобрел определенное влияние на местном уровне, но почти не был известен за пределами губернии. Всероссийская известность к Пазухину пришла в 1885. О
н был привлечен в качестве эксперта в Особую комиссию для составления проектов местного управления («Кахановскую комиссию»). Одновременно в январском номере журнала «Русский вестник», редактируемого М. Н. Катковым, появилась статья Пазухина «Современное состояние России и сословный вопрос». Эта стат
ья справедливо была расценена как «манифест контрреформ». Откровенно, без всяких оговорок и смягчений Пазухин с первой же строчки заявляет: «Современное состояние России признается смутным и неопределенным. Жизнь народа за последнее время была обильна явлениями, поражающими нас внутренним противореч
ием. Быстрое распространение анархических учений, падение всякого авторитета власти, развитие в обществе корыстных инстинктов, упадок религии, нравственности и семейного начала — все эти факты, являясь признаками социального разложения, заставляют здоровые элементы задуматься над будущностью нашего
Отечества». Пазухин с тревогой констатирует факт раскола российского общества: «Мы видим Россию как бы раздвоенную. Существует Россия историческая, покоящаяся на тех основах, которые выработаны тысячелетием, преданная идеям, которые завещаны ей прошлым, Россия верующая и способная на всякие жертвы.
Рядом с ней живет другая Россия, не знающая своей истории, не имеющая никаких идеалов, никакого уважения к прошлому, никаких забот о будущем, ни во что не верующая и способная лишь к разрушению». Все это, по мысли Пазухина, порождено реформами Александра II, последовавшими после отмены крепостного п
рава. Главный порок этих реформ заключается в их отрицании сословного начала. Судебная, земская, городская реформы и всеобщая воинская обязанность подорвали политическое значение дворянства. В результате Россия стала превращаться в эгалитарную страну, что ослабляет основы государственности и незыбле
мости Самодержавия. Во всесословных учреждениях начинает преобладать беспочвенная интеллигенция и инородцы, одинаково чуждые основам русской жизни, ее историческим традициям. Вот как Пазухин отзывается о земской реформе: «В первый раз в русской истории законодательство делает опыт разрушить ту сосло
вную организацию, в которой жила и развивалась Россия в течении веков, и обратить ее в бессословную и бесформенную… Отличительная черта нашего земства есть случайность его состава и направления». Не менее сурово отзывался Пазухин о судебной реформе: «Ей суждено закрепить новый порядок вещей, взяв де
зорганизованную Россию под защиту». При отмене крепостного права, считал Пазухин, сословный принцип сохранялся: «Дворянство сохранило свое политическое положение и к его старым служилым правам присоединилось новое право выставлять из своей среды лиц для приведения реформы и для управления крестьянск
им сословием. Крестьяне были избавлены от произвола помещичьей власти, но вековая связь между этими сословиями не была порвана. Эта связь обусловливалась как солидарностью экономических интересов, так, в особенности, потребностью для массы крестьянского населения в ближайшем руководстве и защите, по
требностью, которая не могла быть удовлетворена властью без посредства поместного дворянства. Крестьяне получили естественных руководителей в лице посредников, с предводителями дворянства во главе. Таким образом, важнейшие сословия России: крестьянство, главный элемент государственной силы, и дворян
ство, хранитель государственного сознания и политических преданий, остались на своих старых исторических устоях». Бросив взгляд в историю, Пазухин указывал, что Петр I не сломал строй русской жизни, а лишь развил то, что уже было подготовлено московскими царями. Петр сохранил и укрепил сословный стр
ой, уравняв вотчину и поместье в правовом плане, сделал дворянскую землю неотчуждаемой. На протяжении полутора веков дворянство было опорой государства. После реформ Александра II, нанесших сильнейший удар по этому оплоту, трещать начало государство. Выходом из такого положения Пазухин считал восста
новление сословных учреждений под руководством дворянства.
Осудив реформы 60-х, он защищал сословность открыто и четко: «Вдумываясь в минувшие судьбы Русского Народа, рассматривая исторические события в связи с началами нашего государственного быта, мы не найдем в этом десятивековом прошлом никак
их оправданий тому губительному шагу, который сделало правительство прошедшего царствования, подорвав целым рядом реформ сословные начала русской жизни». Появление статьи совпало со 100-летием Жалованной Грамоты Дворянству и роспуском «Кахановской Комиссии», которая завершила свою работу предложение
м преобразовать местное управление именно на всесословной основе. Член этой комиссии Пазухин публично выступил против ее решений. Министр внутренних дел гр. Д. А. Толстой увидел в статье Пазухина программу действий. Он назначил его правителем канцелярии своего министерства. В руках Пазухина сосредот
очилась вся работа по подготовке «контрреформ». Этот удивительный карьерный взлет предводителя дворянства одного из 700 российских уездов означал, что Д. А. Толстой и М. Н. Катков ждали настоящих дел от настоящего дворянина с юридическим образованием, живущего в русской глубинке. Пазухин не разочаро
вал своих покровителей. Уже весной 1886 он предложил свой проект реформы местного самоуправления. Пазухин предполагал введение в уезде института земских начальников, назначенных правительством, соединяющих в своих руках административную и судебную власть. Съезд земских начальников, решающих проблемы
более крупных территорий, чем уезд, проходил бы под председательством предводителя дворянства. Ликвидировался мировой суд, а судебные полномочия передавались земскому начальнику. На земских выборах дворянская курия получала преимущество, а в состав земских органов вводились чины местной администрац
ии. Т. о., земства полностью подчинялись губернским властям. Проекты Пазухина после длительных дискуссий в Государственном Совете были реализованы в законе о земских начальниках от 12 июля 1889 и новом положении о земских учреждениях от 12 июня 1890. Во втором случае проект Пазухина был реализован н
е полностью, поскольку считался слишком продворянским и даже К. П. Победоносцев выступил с возражениями. В земствах усилилось влияние дворянства, которое составляло теперь до 90% всех гласных губернских земских собраний. Заслуги самого Пазухина были отмечены чинами и орденами. В 1887 он получил чин
действительного статского советника (классный чин 4 класса, соответствующий генералу), 2 янв. 1891 был пожалован орденом св. Станислава I ст.
Благодаря законам 1889—90 земства были избавлены от несвойственной им роли «парламентов местного пошиба», в которых изощрялись в риторике «уездные Бисмарки
и Гамбетты». Благодаря контрреформе земства избежали опасности превратиться в Советы 1917, став из органов местного самоуправления орудием рвущихся в власти антигосударственных сил. В этом историческая заслуга закона о земских начальниках, справедливо считающегося одним из важнейших мероприятий цар
ствования Александра III. Однако нельзя не признать также и тот факт, что усиление роли дворянства подрывало народный всесословный характер Самодержавия, противореча даже устремлениям самого Царя. Александр III часто говорил: «Я Царь крестьян… Обязан доставлять средства к жизни низшим классам… Я нах
ожу, что это лучший способ двигать жизненную машину». Теперь же дворяне получали особую власть над крестьянами, превращаясь еще в одно средостение между царем и народом. Сельский помещик теперь выступал в роли бюрократа, живущего за счет крестьян, причем никаких моральных оправданий для своей власти
у него не было, ведь крестьяне ждали, что Царь после свободы даст им землю. Помимо этого, программа Пазухина не учитывала того, что дворянство уже не составляло единого целого в социальном и политическом плане. По своим социальным интересам различные группы внутри дворянского сословия не имели ниче
го общего между собой. Кроме того, чуть более половины российского дворянства составляли польские шляхтичи, немецкие прибалтийские бароны, кавказские князьки и т. п., корпоративные интересы которых не всегда совпадали с интересами России. В этих условиях стремление расширить права социально разнород