Александр Соколов

АЛЕКСАНДР СОКОЛОВ: "ХОРОШО ИГРАЮЩИЕ АБИТУРИЕНТЫ ИЗ ГЛУБИНКИ НЕ ИСКЛЮЧЕНИЕ, А ПРАВИЛО..."

Профессор Соколов - ректор одной из самых знаменитых (если не самой знаменитой!) консерваторий мира - Московской. Основал ее, как известно, в 1866 году Николай Григорьевич Рубинштейн, а окончили Сергей Рахманинов, Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс, Юрий Башмет, Мстислав Ростропович, Альфред Шнитке - это я только гениев назвал, да и то далеко не всех...

- Александр Сергеевич, несколько слов о себе, о своей карьере, приведшей на столь высокий пост - ректора Московской государственной консерватории имени Чайковского.

- Вся моя судьба связана с Московской консерваторией. В 1973 году я окончил музыковедческий факультет, потом - аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, прошел все стадии преподавательской деятельности вплоть до должности профессора, был проректором по научной работе. В настоящий момент я - ректор и заведующий кафедрой теории музыки, где читаю лекционный спецкурс для музыковедов: "Анализ музыкальных произведений". Веду также индивидуальные занятия, в том числе - с дипломниками и аспирантами.

- Нагрузка, я бы сказал, не маленькая...

- Минувший год вообще был форс-мажорный, в консерватории не ждали таких больших перемен, и я также не был к ним готов во всех отношениях. Поэтому в течение года мне пришлось выполнять обязанности и ректора, и проректора по науке, и заведовать своей кафедрой. Кроме того, когда внезапно скончался декан фортепьянного факультета профессор Кастельский, мне пришлось - по просьбе факультета - в течение года исполнять также обязанности декана, который был избран только в декабре 2001 года.

- О каких форс-мажорных обстоятельствах вы упомянули?

- Об известной ситуации в консерватории, когда после тщательных проверок ее деятельности Счетной палатой, Контрольно-ревизионным управлением и Управлением по борьбе с экономическими преступлениями были сделаны очень жесткие выводы, в частности, от занимаемой должности освобожден ректор консерватории - Михаил Сергеевич Овчинников. Возникла полоса обновления прежде всего хозяйственной деятельности консерватории, но не только, а и новой организации учебных, творческих дел и так далее.

- Сколько людей обучается сегодня в консерватории? И есть ли среди них дарования уровня Кисина, Ростроповича, Башмета?

- Всего в консерватории учатся и стажируются около 1100 человек, в том числе иностранные студенты. Что касается названных вами имен, то я не хотел бы сейчас давать какие-то авансы, потому что для превращения фамилии в имя требуется некоторое время. Наибольшее наше богатство, мне кажется, представляют дети. Мне приходилось много раз убеждаться, что есть дарования совершенно потрясающие.

- Вы имеете в виду школу-десятилетку при консерватории?

- Не только. Раньше у меня не было возможности наблюдать результаты работы педагогов с периферии, и меня более всего поразило, что из их рук выходят исключительно профессионально подготовленные дети. Я могу это объяснить тем, что там педагог имеет не только возможность, но и потребность концентрироваться, и результат его работы часто превосходит то, что делает педагог в Москве. И поэтому на детских конкурсах, на фестивалях среди новых имен я вижу фантастически одаренных детей. Но нашим надеждам на них предстоит еще оправдаться, поэтому я и не называю конкретные имена.

- Вундеркинды, как правило, наших надежд не оправдывают, исключение - Евгений Кисин, чей концерт, кстати, только что прошел в Большом зале консерватории в рамках фестиваля "Триумф".

- Кисин избрал для себя совершенно нестандартный путь: он ведь не участвовал ни в одном конкурсе, то есть не поднимался по ступенькам славы, а завоевал ее, можно сказать, рывком.

- Александр Сергеевич, а много ли среди ваших студентов тех самых провинциалов, о которых мы говорили? Они живут, по-видимому, в общежитии, да?

- Иногородних студентов с каждым годом становится все больше - по той самой причине, что на периферии стали хорошо готовить абитуриентов. Я в прошлом году полностью провел вступительные экзамены на фортепьянном факультете и убедился, что очень хорошо играющие абитуриенты из глубинки не исключение, а правило. Конечно, и прием на первый курс уже стал другим: если раньше это были в большинстве своем выпускники консерваторского училища, нашей школы - десятилетки и других средних учебных заведений Москвы, то сейчас количество москвичей и немосквичей, принятых на первый курс, приблизительно равно. Поэтому в общежитии много иногородних. Пока мы имеем возможность разместить всех студентов и аспирантов - на них мест хватает, а вот на стажеров - уже нет. Дом на Большой Грузинской в довольно ветхом состоянии, мы поэтапно его ремонтируем, причем по-настоящему: с заменой коммуникаций, электропроводки и так далее. Вы можете пойти и посмотреть, что там делается. В принципе, по-моему, в общежитии стало лучше.

- Не сочтите, Александр Сергеевич, мой вопрос провокационным: когда ректор консерватории был там последний раз?

- Вопрос совсем не провокационный, я бываю там часто, один раз в месяц - обязательно: когда там принимается какое-то решение по ремонту или сдается работа. Летом в общежитии было сделано очень много, я в отпуск не уходил, постоянно туда наезжал, сейчас бываю реже - стараюсь не мешать студентам во время сессии. Ну а во время студенческих каникул активизируюсь.

- Сколько человек живет в комнате и как они устраиваются с занятиями на инструментах?

- Живут, как правило, по двое, иногда - по одному, но это - особая ситуация, ею пользуются иностранцы, которые и платят за "одиночество" валютой. Если один из студентов, скажем, пианист, то в комнате он не занимается, а уходит в репетиторий - специальное помещение в цокольном этаже общежития, где есть рояли. А в комнатах стоят пианино - для того, чтобы можно было заниматься, проверяя, скажем, свои сочинения на клавиатуре. Мы думаем над расселением студентов, то есть хотим дать возможность всем жить в отдельной комнате. Есть проект надстройки существующего здания на два этажа. Тут необходимо проверить состояние фундамента, несущих конструкций, и если все будет нормально, то надстройка - один из вариантов. Другое предложение: получить готовое здание, но пока что предложенные здания нас не устраивали либо по месту своего расположения, либо по другим причинам.

- Консерватория - государственное учреждение. Имеете ли вы право самостоятельно зарабатывать деньги?

- Консерватория - это федеральная собственность, причем здесь речь идет о целом квартале учебных и вспомогательных корпусов, Большом, Малом и Рахманиновском залах, общежитии и так далее. Согласно положению о высшей школе, мы имеем право, помимо бюджетного, находить собственные источники финансирования. Наиболее существенные включения в этом плане следующие: доход от обучения иностранных студентов - 7 тысяч долларов в год за одного студента. Стажеры платят поменьше, аспиранты - еще меньше. На сегодняшний день это, в сумме, примерно миллион долларов в год. Другой источник внебюджетного финансирования, который также становится сейчас более осязаемым, это концертная деятельность. У консерватории 4 концертных зала, каждый из них ведет свою концертную деятельность, часть которой приносит прибыль. Ну и последний источник - это сдача помещений консерватории в аренду.

- Сколько же получает профессор консерватории, Александр Сергеевич?

- Получаемая профессором зарплата от государства - небольшая, она никого не может удержать.

- Следующий мой вопрос нетрудно предугадать: не можете ли вы из того миллиона хотя бы часть взять на повышение "государственной" зарплаты?

- Мы и берем, но не часть, а все. По решению Ученого совета консерватории, все без исключения деньги, получаемые в качестве платы за обучение иностранцев, идут на зарплату профессорско-преподавательского состава консерватории, а также вспомогательного персонала. Она-то, эта установка, которая выдерживается уже в течение года, и позволила как минимум вдвое поднять зарплату профессорам. Сегодня "чистый" профессор, то есть если он не декан, не завкафедрой и не проректор, получает 5 тысяч рублей в месяц. Ну а все остальное - это ранжир, который также утвержден Ученым советом: от ректора до ассистента. Все "зарплатные" показатели будут повышаться в соответствии с ростом нашего финансового благосостояния.

- Сейчас, я заметил, чинят полы, меняют люстры, прихорашивают колонны в фойе Большого и Малого залов. На какие средства идет ремонт?

- Вот на это как раз идут деньги из бюджета. Это - результат весьма тесных контактов с министерством, у нас есть федеральная программа на пять лет, в которой предусмотрены эти работы. Разумеется, эти деньги сами собой сверху не падают, необходимо активно работать и следить за тем, чтобы запланированные финансы реально приходили в консерваторию.

- Во владении залами имеет место двоевластие: они принадлежат вам и московской филармонии. В чем смысл этого дуализма, помогает он консерватории или мешает?

- История этого вопроса довольно длинная, сегодня она выглядит таким образом: паритет между названными организациями, то есть 15 дней в месяц в залах проходят наши концерты, 15 - филармонические. Между нами есть договор об аренде, в котором учитываются возможности и консерватории, и филармонии. Мы выходим на министерство с тем, чтобы дотировать заведомо недоходные концерты. А это, в первую очередь, - абонементные концерты, цель (идея) которых - общедоступность для публики. Помимо этого есть внеабонементные концерты филармонии и наши коммерческие концерты, где все определяется реальной ценностью того или иного проекта. Большую долю консерваторских концертов составляют бесплатные, вход на них во все залы - по пригласительным билетам.

- Это замечательно, но иногда билеты в БЗК стоят 3000 рублей - это вряд ли доступно среднему москвичу...

- Бывают билеты и по 5000 тысяч рублей. Но эти концерты организуются не консерваторией и не филармонией, а какими-то коммерческими структурами, которые просто арендуют залы, как правило, это БЗК, и сами определяют цены. Мы в эти дела не имеем право вмешиваться, занимаем позицию наблюдателей.

- Еще десять - пятнадцать лет назад Московская консерватория была лучшей в мире. На каком месте она оказалась в связи с отъездом многих ее профессоров за рубеж?

- На том же: она - лучшая в мире. Это - не квасной патриотизм, а сравнение нашей консерватории с зарубежными. Я могу сравнивать, бывая довольно часто за рубежом. Возьмем хотя бы Джульярд. У нашей консерватории изначально имелся прочный фундамент, я имею в виду хорошее взаимодействие учебной и концертной работы. Залы Московской консерватории дают ту возможность, которой и у Джульярда нет (я не стал спорить с уважаемым собеседником, но в распоряжении Джульярда два великолепных зала: Алис Тали Холл и Пол Холл, хорошо известные многим нашим читателям. - В.Н.). Работа профессора, всего его класса выносится на такую концертную эстраду, где, собственно, есть возможность ее, эту работу, отшлифовать до совершенства, чем мы как раз очень дорожим. В этом и заключается наша природа, потому что на эти залы очень заинтересованно смотрят коммерческие структуры, но мы свою позицию отстаиваем твердо: изначально это залы Московской консерватории! Объем работы, проводящейся нами в этих залах, естественно не постоянен, он пульсирует: где-то, на каких-то факультетах, возникает ослабление позиций, а где-то, наоборот, появляется повышенный спрос на зал (залы). Было время, когда одновременно существовали три кафедры скрипки: Ойстраха, Когана и Цыганова. Такого в Джульярде никогда не было! Есть какая-то очередность возникновения пиков развития консерватории, сейчас на подъеме хоровое и вокальное дело, им очень нужны залы.

- Вернемся, Александр Сергеевич, к учебным делам. Сколько студентов, скажем, из 10 поступивших, доходят до диплома?

- Отсев у нас небольшой. Обычно уровень конкуренции на приемных экзаменах столь высок, что поступивший в консерваторию человек по профессиональным причинам не сходит с дистанции, за неуспеваемость у нас очень редко отчисляют. Но есть вполне естественные человеческие проблемы: болезни, какая-то личная ситуация и так далее. Чаще всего это оборачивается тем, что человек уходит с правом последующего восстановления, что и происходит на самом деле. Такая ротация вполне естественна.

- Давно ли вы подписали последний приказ об отчислении студента?

- Каждую сессию подписываю такие приказы, причем, повторяю, отчисление связано, как правило, с какими-то проблемами личного порядка. Правда, есть одна ситуация, которую я хочу вам представить как нежелательную не только с моей точки зрения, но и с точки зрения всей профессуры. Дело в том, что сейчас открылись возможности уезжать на Запад, и некоторые особенно инициативные студенты стараются сидеть сразу на двух стульях: числиться в Московской консерватории, но реально жить за границей и, естественно, проходить обучение там. Вот тут мы предлагаем прежде всего не ронять марку Московской консерватории: лучше отчислиться, решать свои проблемы в удобное время, но не имитировать образования, которое не получаешь.

- Когда-то я столкнулся с проблемой перевода жены из Ленинградской консерватории в Институт имени Генесиных в Москве. Перевестись в Московскую консерваторию, сказали мне, нереально. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Перевод - одна из самых тщательно проверяемых ситуаций, потому что за переводом очень часто подразумевался обходной путь в консерваторию. В связи с этим перевод происходит только в режиме приемных экзаменов, та же приемная комиссия, которая принимает на первый курс, по окончании приема на первый курс персонально решает вопрос о каждом, подавшем заявление о переводе. Перевестись можно на любой курс, кроме первого, проверяется степень подготовленности заявителя по тем программам и дисциплинам, которые предстоит изучать. Если комиссия дает положительное заключение, то все определяется наличием вакантных мест.

- Помимо государственных дотаций, концертной деятельности, платы за обучение, аренды помещений, существуют ли какие-нибудь другие пути поддержки консерватории?

- Есть некоторые новые стороны жизни консерватории, с которыми мы связываем свои надежды. Поддержка консерватории государством в решении вопросов реставрации зданий и тому подобное зависит только от нашего взаимодействия с министерством культуры. Но вот что сделано впервые, это создание Попечительского совета консерватории, и это та форма поддержки, которая отражает сегодняшнюю ситуацию. Мы долго готовили этот вопрос, и, формируя совет, позаботились о том, чтобы в его составе оказались и сегодняшняя политическая элита, и экономическая, и представители фирм, и деятели культуры. Членами Попечительского совета стали, например, компании "Аэрофлот", "Крайслер", "Сименс", другие крупные корпорации, возможности которых очевидны. Причем они сами охотно откликнулись на наше приглашение, и каждая выработала свои собственные программы взаимодействия с консерваторией.

Кроме Попечительского, создан Художественный совет консерватории, координирующий деятельность всех наших залов. Он интегрирует программы, предлагаемые консерваторией, филармонией, оркестрами.

- Возглавляет Художественный совет ректор?

- Я хочу как раз, чтобы не ректор возглавлял этот совет. Ректор находится во главе Ученого совета консерватории, этого более чем достаточно. А во главе Художественного совета должна быть периодически сменяемая крупная творческая личность. Это должно быть имя, авторитетное для любого и коллектива, и солиста, которые будут претендовать на место под солнцем.

- Назовите, пожалуйста, имена преподавателей консерватории, которые могут возглавить Художественный совет.

- Их много, перечислять пришлось бы долго, но я хотел бы порадоваться тому, что в консерваторию вернулась Наталья Николаевна Шаховская, глава российской виолончельной школы. С ее возвращением мы связываем очевидный подъем этого вида музыкального искусства. Другая, не менее представительная фигура, - виолончелистка Наталия Гутман, работающая на экспериментальном факультете, который занимается проблемами аутентичного исполнительства. На том же факультете работает клавесинист Алексей Любимов - обретение консерватории последних лет. Среди пианистов тоже есть крупные имена: отметивший недавно 70-летие Сергей Доренский, ведущий класс, равный которому трудно найти в любой консерватории мира. Назову еще замечательного мастера Бориса Григорьевича Тевлина. На вокальном факультете сейчас широко развернулся и в творческом, и в организационном отношениях Петр Ильич Скусниченко, ученик знаменитого Тица. Началось возвращение в консерваторию преподавателей, уехавших в разное время за рубеж, причем в тех формах, которые наиболее естественны и отвечают как привычкам наших отсутствовавших коллег, так и потребностям консерватории. То есть главная форма возвращения - приезд в командировку на проводимые ими мастер-классы, а в перспективе и более оседлая жизнь в Москве.

- Последний вопрос, Александр Сергеевич. Ваши дети связаны с музыкой?

- Из трех моих дочерей две - музыканты, а младшая - пока нет, потому что ей не исполнилось и пяти лет.