Александр Назаров

АЛЕКСАНДР НАЗАРОВ: «ШЕСТИТОМНИК ЭЙЗЕНШТЕЙНА Я ПРОЧЕЛ В ШЕСТОМ КЛАССЕ»

Режиссер российского телесериала, продолжающего уже который месяц держать нас в сочувственном напряжении, — «Не родись красивой». Режиссер сериала «Талисман любви». Актер театра «Современник». Помощник художественного руководителя МХТа им. Чехова. Педагог Театрального института им. Б. Щукина. Режиссер-постановщик одного из самых популярных спектаклей Российского академического молодежного театра (РАМТ) «Правила поведения в современном обществе» и последней премьеры РАМТа — детского спектакля «Чисто английское привидение». Организатор детской театральной школы «Art-studio» в Еврейском культурном центре на Большой Никитской. И все это — в одном лице. Знакомьтесь — Александр Назаров!

— Александр, вы и актер, и режиссер, а что вас привело в педагогику?

— Начнем с того, что я еще учился на филфаке в Московском педагогическом институте им. Ленина. Правда, проучившись три курса, ушел и стал поступать в театральный институт на актерский. Но сразу не поступил и год проработал в школе учителем русского и литературы. Так что мне процесс преподавания давно нравился, и теперь я уже одиннадцать лет преподаю актерское мастерство в Щукинском институте.

— Там же, где и сами учились?

— Да, но сначала в 1989 году я поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМИК). У меня тогда была странная идея, что Москва, в которой я родился, — не мой город. И я уехал в Питер…

— Почему именно в Питер?

— Наш школьный учитель истории, ныне руководитель радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Алексеевич Венедиктов, вел факультатив по декабристам и в декабре 1981 года повез учеников 9–10-х классов на два дня на экскурсию в Питер. С этого момента я в этот город влюбился.

— Но потом выяснилось…

— Что я совершенно не питерец, а все-таки москвич. Хотя Петербург я очень люблю, но могу ездить туда только как в музей, а жить в нем не могу. Питер на меня жутко давил. Я испытал синдром пушкинского Евгения — за мной скакал Медный всадник буквально по пятам… Там же есть эта знаменитая обратная перспектива! Откуда ни посмотришь, везде виден шпиль Адмиралтейства. Зимой проснулся — еще темно, доехал до института — уже темно… Правильно о Питере сказал Достоевский: «Это самый умышленный город в мире».

— А Москва, по-вашему, какой город?

— Это город «домашний», строящийся по принципу «как удобно, так и строим». Поэтому, возможно, не такой красивый, как Питер, но очень мною любимый. Я привык к его суете. Кстати, неспроста именно здесь возникло такое явление, как «московские кухни».

— Вы их застали?

— Я на них воспитывался. Это было в конце 70-х — начале 80-х. На юго-западе Москвы есть совершенно замечательная 875-я школа, из которой вышла практически вся радиостанция «Эхо Москвы». Как я уже сказал, моим учителем истории был Алексей Венедиктов, а первым театральным режиссером в школе, где я сыграл в «Записках сумасшедшего», был нынешний вице-президент радиостанции Сергей Бунтман.

В однокомнатной квартире у Алексея Алексеевича мы проводили каждый вечер. Там приобщались к проблемам истории и философии, слушали первые бардовские концерты. И самое главное, там проходили бесконечные ежевечерние споры. Надо признать, что дружеские связи, которые остались с тех пор, гораздо теснее, чем образовавшиеся уже в новое время. Как у Пушкина: «В начале жизни — школу помню я…»

— Расскажите, пожалуйста, о своей семье и о детстве.

— Родился я в 1966 году в Москве, в доме на пересечении Чистопрудного бульвара с улицей Макаренко. Когда-то полподъезда в этом доме принадлежало моему прадеду — управляющему московским филиалом крупной компании «Братья Башкировы». Они заведовали всем судоходством на Волге. Говорят, у деда была своя ложа в Малом театре, а вот МХАТ он не любил… Так что на Чистых Прудах — моя родина, и там, кстати, мои еврейские корни по материнской линии. Когда я родился, нашей семье принадлежали только две комнаты в коммунальной квартире. Мой папа был инженером, но он очень увлекался русским авангардом 20-х годов. От него я многому научился. Фамилии Эйзенштейн, Пудовкин, Довженко, Кулешов присутствовали в моей жизни с первых дней. В шестом классе под папиным воздействием я прочитал шеститомник Эйзенштейна. Ничего не понял, зато написал сценарий художественного фильма. Правда, немого. Мне очень нравилось, как у Эйзенштейна было написано: «Кадр первый. Крупно»… Так что я с самого начала позиционировал себя как режиссер. А потом стало понятно, что мне дается актерская профессия, и мне это понравилось. Но я все-таки никогда не рассматривал актерскую профессию как серьезную возможность для себя.

— Хотелось трудностей?

— Ну конечно, всегда хочется чего-то добиваться… Хотя сейчас, когда меня наконец перестали рассматривать как артиста, стало обидно. И в последнее время мне хочется играть, мне это очень нравится.

— Где же вы играете сейчас?

— В «Современнике» остался спектакль «Виндзорские насмешницы», где я играю Фальстафа. В прошлом году меня пригласили Дима Певцов и Оля Дроздова в спектакль «Адриенна, или Браво, мадмуазель Лекуврер!» на роль Мишонне. Вот, собственно, и все. Правда, в последний год случилось несколько киносъемок. Например, в сериале «Таксистка» я снялся в роли двух братьев-близнецов — авантюриста и библиотекаря. Так что актерская профессия начала ко мне возвращаться. Даже возникла идея гоголевских «Записок сумасшедшего», с которых у меня когда-то все началось еще в школе. А режиссером на этот раз выступит Нелли Уварова (исполнительница главной роли в фильме «Не родись красивой». — Ред.) Мы с ней уже давно об этой работе думаем. Только немного помешал сериал «Не родись красивой».

— Расскажите об этом сериале подробнее.

— Надеюсь, зрителям видно, что мы делаем эту работу с огромной радостью. Нам удалось собрать замечательную актерскую команду, часть которой — мои ученики. Например, в группе Уваровой я преподавал с того момента, как она поступила во ВГИК на курс Георгия Георгиевича Тараторкина. Мне кажется, что история гадкого утенка (а именно так и назывался сериал изначально) — это история Нелли. Во время своего поступления во ВГИК она вызывала у всех некоторое недоумение: с одной стороны, человек очень способный, с другой — тихая, скромная девочка с сильным грузинским акцентом (потому что всю юность провела в Тбилиси), с хрипловатым голосом, держится особняком… А вокруг — такие яркие девицы! Это длилось почти год. Но потом она вдруг начала лидировать, к ней стали прислушиваться. Задашь сделать коллективный этюд и потом понимаешь, что это она его режиссировала. В конце года стало понятно, что Нелли не просто удивительно трудолюбива и очень умна, но что на курсе это актриса номер один.

— И вы пригласили ее на роль Кати?

— Сначала она просто играла у меня в спектаклях. Собственно, одна из причин, по которой я за этот сериал взялся, — Нелли. Я сразу сказал продюсеру Илье Папернову, что будут играть Нелли и Гриша Антипенко (исполнитель роли Андрея Жданова в сериале. — Ред.). Но, тем не менее, кастинг проводили совершенно честно, чтобы убедить, прежде всего себя, что мы абсолютно правы.

— А правда, что в этом сериале играет и ваша жена?

— Да, Светлану из женсовета играет моя жена Наталья Рыжих — актриса театра «Сатирикон». И, кстати, она проходила кастинг наравне со всеми.

— Не трудно работать вместе с женой?

— Если жена — актриса, то глупо с ней не работать. Я же люблю ее не только как женщину, но и как актрису! Можно сказать, что сериал у нас получается почти семейный. Муж Нелли Сергей Пикалов (как и она — артист Молодежного театра) — один из режиссеров нашего сериала. Мы вместе с ним делали и «Талисман любви».

— В этом сериале, как и в «Бедной Насте», никто из съемочной группы не знает, чем все закончится?

— Здесь ни для кого не секрет, чем все закончится, но интересно, как к этому придут герои. Конечно, сюжет постоянно изменяется. Расстояние между съемками и эфиром — примерно недели полторы. Сама по себе игра в такой сериал очень интересна и азартна. Но чтобы работала подобная махина (по предварительным расчетам, должно быть примерно 169 серий), существует разделение на департаменты: сценарный, режиссерский, актерский… Это не авторское кино, и погрузиться во все детали невозможно. Наш креативный продюсер и я — можно сказать «военачальники» сериала, мы следим за общей стратегией.

— Расскажите о своей работе в Еврейском культурном центре на Большой Никитской.

— Несколько лет назад в «Щуке», на курсе, где учился Гриша Антипенко, мы поставили экспериментальный спектакль по Маркесу «Старый-престарый сеньор с преогромными крыльями». Для этой постановки мы сочинили способ существования на сцене, похожий на клоунаду. Это спектакль практически без слов, где клоуны — полулюди-полуптицы разговаривают на своем особом языке. В связи с этой постановкой нас стали часто приглашать на мероприятия и праздники, потому что мы научились очень легко общаться со зрителями. Тогда-то нас и позвали в Еврейский культурный центр провести праздник Пурим. Потом мы провели еще несколько таких праздников. И нам предложили создать там детскую театральную школу. Она работает вот уже второй год. Называется «ART-STUDIO». В ней преподают только профессионалы: заслуженные артисты, педагоги Театрального института им. Щукина и даже профессора. Это не кружок и не школьный театр, это настоящая театральная школа, где у ребят есть все основные предметы: мастерство актера, сценическое движение, сценическая речь, танец. Школа развивается, и предметы будут прибавляться. Появятся вокал, сценический бой и др.

— На какой возраст рассчитаны эти занятия?

— Там две группы: младшая с 7 до 11 лет и старшая с 12 до 14. Мы относимся к этой затее всерьез, потому что попытки «среднего» актерского образования для детей предпринимаются постоянно, но как это делать, до сих пор никто точно не знает. Так что это некая экспериментальная студия, где мы пытаемся это делать максимально профессионально.

— Вам часто приходится самому работать с детьми или для детей?

— Так сложилось, что один из любимых моих театров в последнее время — это РАМТ, в который меня, кстати, привела Нелли Уварова. Как-то мы с ней решили поставить пьесу Жан-Люка Лагарса «Правила поведения в современном обществе», но было непонятно, где это сделать. И она меня познакомила с Алексеем Владимировичем Бородиным. Представьте! Тогда Неле было года 22, и вдруг прихожу я, на тот момент никому не известный режиссер, и говорю: «Давайте я поставлю с вашей актрисой моноспектакль, где она будет читать лекцию». Надо отдать должное смелости Алексея Владимировича: он согласился, и мы поставили этот спектакль на малой сцене, а в прошлом году с ним номинировались на «Золотую маску». Потом Алексей Владимирович предложил мне сделать детский спектакль.

— И вы, несмотря на занятость, согласились?

— У меня давно возникало желание поставить что-то, что понравится моей одиннадцатилетней дочери. Это важно, так как взрослый зритель может обмануть и режиссера и артиста, сделав вид, что ему интересно, а ребенок всегда искренен. Так родилась идея поставить пьесу «Чисто английское привидение» по повести О. Уайльда в РАМТе. Тем более что там очень профессиональная, хорошая и дружная труппа, а это в последнее время встречается редко. И, наверное, неспроста именно в РАМТе возникают новые «медийные» лица: и Петя Красилов, и Саша Устюгов, и Ирина Низина, и Даша Семенова, и Нелли Уварова… Но при этом все они держатся за свой театр, и не потому что там им платят большие деньги. Просто это настоящий театр.