Александр Мосин

«Это я Сашу Башарова в камере избивал»

Александр Мосин — о своих ролях у Алексея Балабанова.

Алексей Балабанов любит работать с непрофессиональными исполнителями. Но выходящий сейчас на экраны фильм «Я тоже хочу» стал первым, где вообще нет актеров-профессионалов. С бывшим десантником, ныне петербургским бизнесменом Александром Мосиным, которому Балабанов отвел в своей картине главную роль, встретилась обозреватель «Известий».

— Все поклонники Балабанова запомнили вас по роли снайпера в «Кочегаре». Но это ведь не первый раз, когда вы появились в кино?

— Четвертый. С Алексеем мы познакомились, когда он снимал фильм «Мне не больно». В нашу организацию, Ленинградский совет ветеранов ВДВ, пришел кто-то со студии СТВ, попросили поучаствовать в съемках. Там есть сцена праздника, где все десантники настоящие: в своей форме, со своими наградами, по-настоящему ломают кирпичи, доски — чтобы потом не было ляпов на экране. Алексей очень педантично к этому относится. В конце съемок Алексей нас поблагодарил, мы обменялись телефонами, и в этот же вечер он мне перезвонил. Я к нему заехал, мы подружились и вот уже столько лет дружим.

— Вы воевали в Афганистане?

— Конец Афгана и Кавказ.

— То есть в «Кочегаре» за основу взята ваша биография и к ней приплюсована бандитская часть?

— Во всяком случае, я знал, о чем там говорилось, может быть, поэтому всё так натурально и получилось. У Балабанова единственная просьба: не играть. Сделай так, как ты бы сделал в жизни. И тогда получается естественно, натурально и то, что он хочет.

— В «Я тоже хочу» ваш герой — абсолютно благополучный человек. Что его ведет на эту колокольню счастья?

— Степень его благополучия на самом деле не раскрывается.

— Ну как? Он бандит, причем успешный бандит.

— Он справедливый бандит. Это куда важнее.

— То есть ваш герой в «Кочегаре» делал вид, что он только против плохих людей, а этот на самом деле хороших не обижает?

— Да, мой персонаж в «Кочегаре» совсем другой: циничный, манипулятор, всегда преследует свои цели. Герой из «Я тоже хочу» ближе к Брату. И ведь он делает благое дело — ведет уже отчаявшийся народ к этой колокольне. Не тянет их туда силком, а предлагает выход.

— Колокольня «забирает» людей. Но ведь ваши ге

рои стремятся не к смерти? Они стремятся к перерождению в чем-то лучшем?

— Они к счастью стремятся. Они же не знают, куда исчезают люди, которых «забирает» колокольня. Может быть, исчезают, чтобы начать новую жизнь. А может, там что-то такое, чего мы себе и не представляем: сидишь на облачке, вспоминаешь все положительные моменты своей жизни и получаешь от этого удовольствие.

— Я читала сценарий этого фильма. В нем 12 страниц. Вам этого оказалось достаточно?

— Да, я прекрасно понял, что Балабанов имеет в виду. В принципе мне и синопсиса хватило бы. Он ведь так талантливо это пишет, что прочитал — и видишь фильм целиком. Балабанов вообще уникальный человек. У него в голове заранее существует вся картина целиком. Он знает, где будет какая музыка, что когда произойдет, а потом на площадке всё это проявляется.

— Говорят, у Балабанова почти не бывает «отходов» отснятой пленки. Все идет в дело.

— Я же и говорю: он переносит уже снятый в голове фильм на экран.

— Вы не профессиональный актер. Балабанов снимает малым количеством дублей. Вам удавалось сразу попадать?

— Да, было много попаданий с первого раза. Правда, у Леши есть гениальная фраза: «Дубль хороший, а можно теперь талантливо»?

— А между «Мне не больно» и «Кочегаром» у вас были роли?

— В «Грузе 200» я играю помощника маньяка, капитана Журова. Это я Сашу Башарова в камере бью. Труп сержанта из гроба я вынимаю. Всё я. А в «Морфии» я Власа играл. Только я там неузнаваемый — с бородой. Но «Морфий» вообще начинается с меня. Я стою за телегой, встречаю доктора Полякова.

— Все балабановские фильмы — это такие энергетически сгустки. Они на вас как-то повлияли? Что происходит в вашей жизни, когда вы возвращаетесь со съемок?

— Правильно Сергей Михайлович Сельянов говорит: кто один раз попал в мир кино, того оно уже зацепит и не отпустит. В моей жизни так и получилось. И любое участие у Алексея в проекте, даже в самой эпизодической роли, — для меня выход в другой мир. И если даже он просто попросит меня где-то постоять, что-то подержать, я соглашусь. Потому что понимаю, что, значит, нужен ему в этом качестве. И я получаю от этого удовольствие.