Александр Карпинский

Спасатель

Его прозвали "отцом русской геологии", однако Французская академия наук премировала Карпинского не столько за гео- , сколько за биологию. Он одним из первых построил генеалогические схемы древнейших флоры и фауны.

Отчего-то всегда выходило так, что особый вклад в российскую науку вносили немцы и уроженцы суровых имперских окраин. В случае Александра Карпинского то и другое совпало. Правнук саксонца, прибывшего в Россию в XVIII веке по "екатерининскому призыву", он родился и провёл детство в посёлке Богословского горного завода на Северном Урале. Отец – управляющий медных рудников, – желая, чтобы сын стал наследственным "рудознатцем", отправил его учиться в питерский Горный кадетский корпус.

Саша превзошёл ожидания родителя, составив всего через полтора года после выпуска непревзойдённую по точности геологическую карту Восточного Урала. В дальнейшем его точнейшие историко-геологические карты разных регионов страны сильно облегчили поиск ископаемых и, в частности, сибирской нефти. Его взгляд одновременно охватывал огромные территории, древние эпохи и сверхмалые величины. Разработав оригинальную гипотезу образования платиновых месторождений Урала, он заложил в тектонике основы учения о платформах, принцип переходных слоёв ("принцип Карпинского"), при этом впервые стал рассматривать древние породы в микроскоп.

Занимаясь "чистой наукой", Александр Петрович никогда не забывал о нуждах промышленности страны, любив повторять "господа, я прежде всего – горный инженер!".

Его прозвали "отцом русской геологии", однако Французская академия наук премировала Карпинского не столько за гео- , сколько за биологию. Он одним из первых построил генеалогические схемы древнейших флоры и фауны.

К Февральской революции 70-летний Карпинский был одним из старейших российских академиков. В мае 1917 г. он стал первым избранным (а не назначенным) президентом Академии наук. Затем грянул октябрьский переворот.

Академический мир, по словам А.В. Луначарского, "отнёсся к новой революции как к неожиданному и нелепому происшествию". Когда выяснилось, что новая власть всерьёз и надолго, возникла тихая паника и громкий искус. Выбор был такой – спасать свою жизнь и благосостояние бегством из Совдепии или спасать для потомков академию как культурный институт отечества. Нужен был интеллигент "старой закваски", умеющий ладить с властями. Таким академики единогласно признали Карпинского. Большевики поддержали авторитетного, неопасного и при этом "полезного" учёного, лично занимавшегося учётом всех природных богатств республики.

Тяжкой ноше этого пожилого, отнюдь не революционно настроенного и, более того, искренне верующего человека не позавидуешь. Оставаясь, по слёзным мольбам академиков, на своём посту рекордный срок – 20 лет, – он сумел сохранить научный потенциал академии.

Александр Петрович довольно двусмысленно сравнивал Ленина с Петром Великим, но первые коммунисты получили звание академиков лишь в 1929 году.