Вадим Фиссон

Если смеешься вместе со зрителем, он начинает тебе доверять

7 марта театральное товарищество "Комик-трест" в первый раз покажет спектакль "Спам для фюрера". На него комик-трестовцы потратили деньги, предназначенные для банкетов, фейерверков, фуршетов и прочих пафосных акций по поводу 15-летия коллектива. Создатели малобюджетного театрального блокбастера определили его в 7-й павильон "Ленэкспо", там и произойдет встреча со зрителем. В разгар чуть ли не круглосуточных репетиций корреспондент "Известий" Ирина Начарова попросила актрису Наталию Фиссон задать наболевшие вопросы режиссеру и худруку (а также по совместительству — мужу) Вадиму Фиссону. Супруги от неожиданности даже перешли на "вы".

- вопрос (Н. Фиссон): Вот скажите — почему у нас так редки премьеры?

- ответ (В. Фиссон): Я вам, Наташа, отвечу честно. Актеры должны дорасти до премьер. А вы растете медленно как-то. Творческий рост не налицо. Дело в том, что ведь у нас коллектив не зависимый ни от чего. Ни от погоды, ни от финансовых факторов, ни от драматургии. В принципе, уже даже ни от актеров и ни от режиссеров. Так вот, наше чувствилище таково…

- в: Чувствилище, как я понимаю, — не отхожее место, а специальный чувствующий орган художника?

- о: Правильно понимаете. Так вот, актерско-режиссерское чувствилище "Комик-треста" таково, что оно позволяет спектакли выпускать, когда уже начувствовано. Наболело именно сейчас, так что хочется выплеснуть творческий заряд.

- в: Судя по всему, мы смело шагаем в режиссерский театр?

- о: О! На самом деле, от вас такого не ожидал. Я ведь до этого, наступая себе на горло, говорил, что у нас актерский театр. А теперь приятно, что через 15 лет существования коллектива вы, наконец, поняли — чем занимаемся. В новом спектакле, вы это знаете, я выступаю не только как режиссер, но и как супервайзер — это человек, который отвечает за спецэффекты в кино. А вообще все наши предыдущие работы были успешными, и всегда считалось, что это актерские спектакли. А поскольку с новым пока ничего не понятно, то вы заранее говорите, что он режиссерский. Чтобы отвести от себя всяческие подозрения.

- в: У меня опять главная роль. Как вы такое допустили?

- о: Во-первых, вы старейшая актриса нашего театра. Во-вторых, все-таки прошли кастинг в свое время. Ну и потом, думаю, что если играть Родину-мать, то это должна делать, как минимум, заслуженная артистка. Как Ленина раньше играли только народные. Поэтому Родину-мать, она же Пелагея Брюквина по паспорту, играете вы. Там есть и Кирилл Набутов, который специально для нас отснялся. Есть Ксения Собчак — она специально не снималась. Терминатор появляется, блондинка, офис-менеджер. Один из центральных персонажей — пингвин. Почему пингвин? А куда же в России без пингвина?

- в: Вадим, боюсь задавать этот вопрос вообще кому-либо — особенно вам. Про что же наш спектакль?

- о: А вот это, кстати, приятно. Что буквально накануне премьеры актриса решила поинтересоваться у режиссера — про что пьеска-то? Мало того, что ты берешь у меня интервью, так еще хочешь, чтобы я за критиков объяснил — про что спектакль. Я так скажу, Наташа. Мне не хочется, чтобы он был весело-аншлаговым. В нем будут смех, ирония, но смех в данном случае — орудие, с помощью которого можно пробиться к сегодняшнему зрителю. Телевизор, кино, ритм жизни приучили нас к тому, что мы поставили внутри себя прочную заслонку, и нас ничем не проймешь. Мы циничны и все про жизнь знаем. Ну, не работает уже, когда в драматическом театре 42-летний мужчина говорит проникновенно 30-летней женщине: "Помнишь, как мы с тобою в Гаграх…" Не хочу я в такой театр играть. А если ты со зрителем вместе смеешься над чем-то, он тебе начинает доверять. Смех — это возможность войти в доверие. Для того чтобы потом говорить о каких-то очень серьезных, настоящих вещах. Так что спектакль и про войну, и про сегодня. Про то, что да — есть телевидение, есть Интернет, есть мобильная связь. Но человек все равно должен оставаться человеком. В отличие от других наших спектаклей, это спектакль российский и для России.

- в: В нем много новых технологий?

- о: На самом деле, это уже вчерашний день — экраны и видеопроекторы в театре не использовал только ленивый. Мы называем наш спектакль: для трех актеров и шести видеопроекторов. Он очень технологичен, технократичен, мы смело смешиваем эпохи. Современные подростки не понимают — как можно жить без мобильной связи? Так что нет ничего странного в том, что в спектакле у Гитлера возникает мобильный телефон или что фюрер показывает компьютерную презентацию плана Барбаросса.

- в: А почему мы играем в "Ленэкспо", на такой нетеатральной площадке?

- о: Не будем делать из этого тайну. Ты актриса хорошая, но скандальная. Все знают твою репутацию, поэтому ни в один приличный театр тебя не пускают. А если серьезно, то в нашем любимом городе нет места, где могли бы работать неформальные коллективы. Мы пытались что-то подобное сделать в ДК Первой пятилетки. Но, как известно, Пятилетка закончилась досрочно — снесли ее ради Мариинки. Кроме того, проблема в том, что в городе есть залы на 100 мест или от 800. А мест на 300 — среднего формата, который наиболее востребован для эксперимента, нет. Наша история с "Ленэкспо" началась семь лет назад, когда мы выступали на выставке в Ганновере. Поразило, что, кроме павильонов для показа достижений мировой экономики, там много чего построили для культурной программы. И поскольку наш спектакль экспериментальный, то нам показалось правильным сделать его в питерском выставочном комплексе. Здесь же мы вместе с Пятым каналом и программой "Энергичные люди" начинаем движение "Театр — доступная среда". Как-то я спросил в эфире женщину из Ярославля, в инвалидной коляске, бывала ли она когда-нибудь в театре. "А как туда попасть-то?" — удивилась она. Да я и сам сталкиваюсь с такими проблемами, сидя в инвалидной коляске. "Ленэкспо" и его 7-й павильон в этом отношении — продвинутое место: удобная парковка, нет ступеней, даже инвалидный туалет есть. И мы решили 27 марта, в День театра, играть "Спам для фюрера" для инвалидов-опорников, колясочников. Может, вдохновленные нашим примером, и другие театры станут доступными для всех.

- в: А вообще, куда наш "Комик-трест" движется?

- о: Как вы догадываетесь, есть у нас амбициозные зарубежные планы. 10 июня в Дании сыграем премьеру другого спектакля — ставим его вместе с датчанами по пьесе датского автора. Не обижайтесь, но я отдал главную роль не вам, а министру культуры Нижней Ютландии. Он уже дал согласие.

- в: У руководителя еще все время про финансы спрашивают.

- о: Честно говоря, не вам это говорить. Работая на телевидении, снимаясь в кино, вы еще требуете себе зарплату в театре. Я потираю руки и сардонически хохочу в предощущении театральной реформы. У нас она началась несколько раньше. Мы живем так уже 15 лет, и вроде как живы. Да, можем делать спектакли благодаря хорошим людям, которые нас окружают. Но на жизнь себе зарабатываем сами.

- в: Главу "Газпрома" Алексея Миллера, с которым немножко в одном классе поучились, в число этих хороших людей не хотите вовлечь?

- о: Первый-второй классы — пик моей карьеры. Я был командиром октябрятской звездочки, то есть начальником четырех человек. Одним из моих "лучиков" в звездочке как раз был Алексей Миллер. Так что жизнь моя начиналась хорошо. Это потом она покатилась по наклонной — переехал на Гражданку, перешел в другую школу, и там уже с такими людьми не встречался. Конечно, понимаю, что если сейчас скажу Миллеру: "Я ваш бывший начальник, хочу устроить собрание звездочки — давно мы как-то не встречались", — то не буду воспринят адекватно. Кстати, почему вы не спрашиваете у меня — что такое спам?

- в: Спрашиваю.

- о: За последнее время в нашем лексиконе появилось много новых слов — модератор, трэш, гламур и всякая остальная гадость. Спам — одно из них. Сейчас ведь молодежь может спокойно сказать: "Знаете, я был абсолютно хэппи". Спам — конкретная вещь. Это тот самый мусор и та самая надоевшая реклама, которая сыплется в ваш почтовый ящик. А вообще слово "спам" пришло к нам со времен Второй мировой войны. Некая американская фирма закупила большое количество гнилого мяса и сделала из него консервы третьей категории. Для того чтобы не сильно чувствовался запашок, они все сильно поперчили и назвали spicy ham — перченая ветчина. Именно этот продукт был втюхан фирмой американскому ведомству, а оно поставляло его по ленд-лизу в Англию и Россию.

- в: А смогут ли понять спектакль люди без глубокой интеллектуальной подготовки?

- о: Вы же знаете, Наташа, что я, как и вы, учился когда-то у Георгия Александровича Товстоногова. Он говорил, что спектакли нужно ставить так, чтобы они были понятны и интересны и академику, и уборщице. Чтобы академик воскликнул: "Как велико влияние постмодернизма на концепцию!" А тетя Маня вздохнула бы: "Как же он ее любил!" Надеюсь, что наш спектакль многослойный и многоплановый. Наташа, давай последний вопрос задам я. Ты будешь репетировать или нет? Время-то идет.

Фиссон сделала вид, что не услышала, загадочно улыбнулась.